Не грози Дубровскому! Том VI - Антон Панарин

— А кто это такой хорошенький? Сколько нам годиков? — Издевательски начала сюсюкать Мышкина.

— Отпусти меня тварь! — Выкрикнул Васильев и тень мгновенно перетянула ему рот, лишив дара речи.

— Ну не плачь, не плачь. Давай я тебя убаюка. Баю, баюшки, баю, не ложися на краю! — Начала напевать Юлия раскачивая кокон из стороны в сторону.

Аудитория взорвалась от хохота заглушив мычание Васильева. Профессор вышел вперёд и прервал издевательство развеяв заклинание теневой сети.

— Юлия Сергеевна, вы, как всегда, бесподобны. — Он уважительно кивнул и перевёл свой взгляд на Васильева, который пыхтя поднимался с пола. — А вот вам не мешало бы улучшить контроль маны. Быть связанным своим же заклинанием. Да уж…

— Ещё сочтёмся. — Прошипел Васильев и опалив Мышкину взглядом, выбежал из аудитории.

* * *

Село Карам в 80 километрах от Байкала.

Уж не знаю затаил обиду родственник Зуброва или ближе и правда не было никаких поселений. Но зашвырнул он нас далековато от места назначения. Довольно крупное село стояло на реке Киренга. Невысокие домики с ровными заборами, ухабистая дорога, собаки лают как заведённые. В общем, типичное захолустье.

Правда в селе имелась школа. Вот это действительно удивляло, ведь не в каждом посёлке имелись школы.

По улице носились дети, весело вереща и размахивая палками на манер мечей. Местные мужики, сидя на лаках смолили самокрутки и с прищуром посматривали в нашу сторону.

— Нам туда. — Уверенно сказал Лунгин и ткнул пальцем в виднеющуюся в дали гору.

— Ты предлагаешь идти пешком? — Удивился я, ведь тут минимум семьдесят километров до предгорья, а потом ещё вверх карабкаться незнамо сколько.

— Конечно нет. — Ухмыльнулся Лунгин и набросив покров маны рванул к мосту.

Я побежал следом, несмотря на то что у меня имелось крылатое такси. Если наставник желает размяться, так тому и быть.

Лесистая местность, припорошенная снегом, сменялась белёсыми проплешинами полей, плавно перетекающих в речные устья. В итоге у нас вышел забег с препятствиями. Постоянно приходилось что-то перепрыгивать. Во время одного из прыжков, Лунгин поскользнулся и чуть не рухнул в грязь. Сделав вид что, ничего не случилось, он побежал медленнее.

Спустя два часа пути ноги окончательно промокли, но мы добрались к подножью горы Черского. Пологий подъём до середины горы, а дальше резкий уклон в горку. Вверху маячили снежные пики, на фоне которых кружились чёрные точки.

— Пробой должен быть у той вершины. — Лунгин ткнул пальцем в сторону самого высокого пика. — Будем карабкаться.

— Да господин Лунгин, вы я смотрю не ищите лёгких путей. — Усмехнулся я, отряхивая штаны от налипшего снега.

— Если бы я отправился сам, то уже бы долетел туда с помощью магии огня, но вы ведь пешеход, поэтому приходится двигаться неторопливо. — Вернул колкость Лунгин.

— Как великодушно с вашей стороны. Может тогда посоревнуемся кто быстрее доберётся до вершины?

— Пффф. Вы в заведомо проигрышном положении. — Азартно посмотрел на меня Лунгин и добавил. — Но за язык вас никто не тянул, принимаю вызов. Что поставим на кон?

— Ваш родовой перстень. — Весело заявил я.

— Это не смешно. — Серьёзно сказал Фёдор.

— Согласен. Возможно немного перегнул. Тогда пусть ставкой будет какой-нибудь артефакт.

— У меня только фамильные. — Замялся Лунгин.

— Фёдор, тогда предлагай сам. — Устало вздохнул я.

— Хорошо. Если проиграешь, возьмёшь в жены мою сестру.

— Эммм, вообще-то она встречается с моим другом. — Заметил я, но Лунгин лишь хитро улыбнулся.

— А кто сказал, что у меня одна сестра?

— Принимается. А что я получу в случае победы?

— Этого не будет. Но если выиграешь, сможешь выбрать всё что угодно.

— Если выиграю, то ты присягнёшь моему роду на верность. — Серьёзно сказал я.

— Ого. Высокая ставка. — Задумчиво протянул Фёдор.

— Ты хочешь лишить меня свободы женив на сестре, которую я никогда не видел. А я всего лишь возьму с тебя присягу на верность. По-моему, наши ставки равнозначны.

Лунгин минуту подумал и протянул руку.

— Годится. Если я заполучу для сестры такого кавалера, то это будет стоить любого риска. Хотя какой к чёртовой матери риск? У тебя нет даже шанса на победу. — Он самодовольно улыбнулся и посмотрев на вершину выкрикнул: — Начали!

Струи пламени окутали его ноги и Фёдор взмыл в небо словно комета. Летя к цели, он торжественно хохотал. А я стоял у подножья горы и откровенно зевал. Да, если бы Быков встретился с Лунгиным, то без труда бы заставил его служить себе. Нужно было лишь заключить пари. Игроман чёртов.

Дав фору служивому, я призвал Клювика и запрыгнул ему на спину. Коршун использовал ускорение, и мы мигом опередили Лунгина. Добравшись до цели, Клювик завис над вершиной, а когда наставник смог нас нагнать, я насладился его растерянным лицом.

— Но как ты? Я ведь…

— Фёдор Антонович, не зря же я являюсь абсолютом Иркутской академии магии. Но вам повезло, со своими вассалами я добр, поэтому к присяге перейдём позднее. А пока посмотрите вон туда.

Я указал на пять сотен метров левее, где в небе парили чёрные точки.

— Это что гарпии? — Изумился Лунгин.

— Уже сталкивались с ними?

— Нет, только слышал. Предлагаю ещё одно пари. Если я одолею всех гарпий за пять минут, то предыдущее соглашение отменяется.

— А если не одолеете, то весь ваш род присягнёт мне на верность, после того как вы станете патриархом. — Улыбнулся я.

— Идёт. — Хищно оскалился Лунгин и без предупреждения рванул к точкам.

Что ж, это было забавное зрелище. Гарпии были человекоподобными созданиями. Женская грудь и голова, а все остальные запчасти от птицы. Лунгин заливал их струями пламени, швырял огненные шары, и чего только не делал, но всё было тщетно.

Гарпии пронзительно орали, пытаясь оглушить Фёдора. Выжидали удобного момента и атаковали его со спины. Если бы не щит пламени созданный Лунгиным, то он бы давно погиб. А так птицы подпаливали когтистые лапы и отступали. Но должен признать на высоте трёх сотен метров от земли, сражение смотрелось эффектно.

Время вышло, и Лунгин вернулся ни с чем. Он завис в воздухе рядом с Клювиком и раздосадовано выдал.

— Чёрт с вами господин Дубровский. Буду служить. И пусть сегодня я проиграл, но я ещё