КОМ-3 (Казачий Особый Механизированный, часть 3) - Ольга Войлошникова

— так: каждый напишет доклад на пять листов, тема: «идеи по реорганизации охранной системы». И через неделю мне на стол! Любые идеи, даже самые туполобые. Хотя я так думаю, у вас большинство будет… Красиво летали? Извольте соответствовать!

Иван изумлённо посмотрел на меня. Осталось только пожать плечами.

— Что-то не так, хорунжий? Вас что-то не устраивает?

— Никак нет, ваш сиятельство! — я вытянулся перед князем. — Простите великодушно, просто эту фразу мне уже говорили. Практически дословно. Очень удивлён совпадению!

— Ясно! — старший Витгенштейн, постоял, покачался с носков на пятки и продолжил променад вдоль строя. — На сегодня всё. Пётр останься, остальные свободны! С невестами сами разберётесь. Сами кашу заварили, сами и расхлёбывайте! И не забудьте в хоз-части университета за порушенные стены оплатить!

— Будет исполнено, — за всех отрапортовал Сокол.

— Свободны!

И мы поплелись на выход.

У ворот гаража Серго оглянулся, убедился, что нас никто не слышит, и почти простонал:

— Вай ме, что делать то будем? Сестрёнки Гуриели вспыльчивые, да отходчивые! А Дашка мне все мозги проклюёт… Это ж надо, а?

— А мы скажем: тебя не было! — предложил я.

— Илья! — изумился Иван. — Ты как скажешь тоже! А где он был?

— Пьяный в гараже валялся? — нашёл творческое решение я.

— Ты меня сейчас обыдэть хочешь? Я? Пьяный? Да я больше вас выпить могу! Мэтаболизм оборотней…

— Если не с нами, то где он мог быть, Илья? Дашка ни в жизнь не поверит.

— Ну а что… Серго, ты не обижайся! Просто, что в голову пришло, то и ляпнул.

— В слэдующий раз думай, э?

— Я же извинился. Ещё раз говорю, прости, брат. И вообще, пошли назад. Я же у них, — я махнул за сппину, — живу.

— Ой брат, попал ты.

— Да и вам тоже со мной надо бы…

— Это зачем? — подозрительно поинтересовался Иван.

— Ты свою рожу в зеркало видел?

— А что с ней не так?

— Зэлэнокожий, красноглазый вурдалак! Столько пить, это добром не кончытся!

— Спасибо Серго, ты себя-то видел?

— У мэня мэтаболизм…

— А твоя рожа этого не знает. Так что, ехать к Витгенштейнам — это единственная правильная идея за всю ночь. Может, их доктора нас поправят к венчанию? — Иван помолчал. — Опять же, спрятаться от невест, хоть пока…

— Тогда надо Пэтра забрать!

— Не надо никого забирать, я уже тут! Что ещё удумали? Продолжаем веселиться? Я — за! — Петя был такой отвратительно сияющий, что хотелось его стукнуть.

Видимо не только мне одному.

— А ты чего радостный такой? Тебе ж трындюлей папаня должон был выписать!

— Эх, ребята! — Витгенштейн младший приобнял меня за плечи. — Вы не представляете, как на самом деле папаша рад, что наш мальчишник прошёл хоть и ярко, но вообще без разрушений в городе! Это, говорит, просто праздник какой-то! А учитывая, что там, — он кивнул головой вверх, — та-акие ставки на сумму разрушений ставили, что наши жалкие несколько стен вообще в расчёт не берутся. Папаня ставил на моё, — он поклонился, — благотворное влияние на ваши подозрительные персоны. И неплохо выиграл.

— А это вот, — я ткнул на место нашего разноса, — что было?

— Отеческое порицание. Щас машинку какую-нибудь возьмём — и ко мне домой. Душевая, массаж, стрижка, бритьё. Будем вам придавать придворный лоск! У тебя, Ваня, вообще через семь часов венчание, — он обнял уже Сокола.

— Хватит обниматься! И никаких машин! На сегодня этого гаража хватит.

ПРИХОДИМ В НОРМУ

Иван поймал фиакр, и мы, загрузившись, принялись гадать, что нас ждёт.

— Тебе-то, Ильюха, особо бояться нечего, Серафима-то твоя, всё — уже жена. Да и сына уже заделал. А тут как бы мимо свадьбы не пролететь…

— У жён, знаешь, есть куча своих, мать его, благоприобретённых способов мозх вынуть!

— Ну, тебе виднее. А я вот опасаюсь…

— Иван, ну сколько можно, а? Господин хорунжий! Извольте соответствовать!

Дальше ехали под взрывы хохота.

У Витгенштейнов нас уже ждали. Не иначе, старший князь предупредил. Ну не могли же они такой толпой всю ночь стоять в прихожей? На кажного по четыре слуги! Мне достались две девушки в белоснежных передничках, старичок в сюртуке и дородный парень. А вот кожаный фартук на парне меня сильно смущал. Зря, как оказалось. Сначала меня затащили в огромадную ванную, где девушки, совершенно не смущаясь, попытались меня раздеть, пришлось рявкнуть.

На что они совершенно не обратили внимания, пока старичок кивком не указал беспутным на дверь.

— Не извольте беспокоиться, господин хорунжий, никто не покушается на вашу честь, — чопорно сообщил старичок, вручая мне три разноцветных бутылька.

— Да я, собственно, за честь свою и не беспокоюсь. Меня другое волнует. Дабы слуги языками не болтали при моей жене. Ни к чему это. И уж свою одёжу я с себя сам в состоянии стянуть.

— У нас языками не болтают.

— Тем не менее.

— Как вам будет угодно, господин хорунжий.

— М-гм. Что за микстурки-то?

В одном флакончике я привычно уже узнал антипохмелин, второй, как мне сообщили — для укрепления организма, и третий — для свежего дыхания. Потому как аромат сегодняшней ночи зубной щёткой не перебить. Мда уж…

Быстренько помылся. Всё-таки душ — великое дело, особенно когда кипяток экономить не надо. Свежее бельё, пахнущее морозом, лепота. Потом одна из барышень аккуратно побрила меня. Вообще, удивительно — чувствуется немалый опыт. Интересно, такому где-нибудь обучают? Ну не знаю, школы высшего мастерства для слуг?.. Опять какая-то чепуха в голову лезет. Потом в комнату зашёл давешний «кожаный» парень. И главное такую здоровенную лавку с дыркой с одной стороны тащит.

— А это зачем?

— Массаж. Вы господин, здря одёжку-то накинули. Разоблачиться надобно.

— О как! Ну, извини, братец, я ж не в курсе.

Пришлось по новой разоблачаться до исподнего. Уложили меня на эту лавку, а дырка-то в лавке, как раз напротив лица оказалась. Удобно.

И как размял этот аспид меня! Все жилки промесил, косточками прохрустел, я аж сомлел под конец. Потом меня снова в душ отправили, пот смыть…

Ух какой я вышел из своих комнат чистый и свежий! Чуб завит. Ордена сверкают, форма отглажена, сабля наградная — красавец казак! Словно и не было