КОМ-3 (Казачий Особый Механизированный, часть 3) - Ольга Войлошникова

Сам свой приказ нарушил! Можно подумать! И вапшэ. Там мы ничэго особого кроме дыр в стенах нэ учудили же?

— А кабан?

— А что кабан? — усмехнулся уже я. — Мы ж так ни одну свинью и не поймали, горе-охотники. Если только пожурят за порчу ландшафта? Это если они по следам нашим пойдут и там всю эту поляну изрытую найдут.

— Э-э-э, брат, — Серго хлопнул меня по плечу, — конечно найдут! Там же ещё катапульта эта, ты что забыл?

Мы синхронно с Иваном потёрли седалища.

— Её забудешь, — резюмировал князь.

А тут как раз Петр прибежал, полон кипящей энергии:

— Господа, идея! Я тут!..

— Знаешь, — Багратион аккуратно положил руку ему на плечо, — а давай ты сразу её в красках нам распишешь, а потом мы подумаем, ввязываться ли?

— Вот от тебя Серго я подобного не ожидал! К чему эти нелепые подозрения? Я вас когда-нибудь подводил?

— Под монастырь? — Сокол и Багратион переглянулись и хором закончили: — Да постоянно!

— Как говорит моя дорогая невеста: «Фу, быть такими!». Твоя, Иван, кстати, тоже это выражение любит. Короче, идея такая: берём грузовик, цепляем к нему бандуру эту, — Пётр ткнул пальцем в станину с дирижаблем, а потом скупаем какой-нибудь цветочный магазин. Есть же тут круглосуточные?

— Есть. И зачем нам цветы?

— Господа, мы засыплем их цветами! Сверху. Как аллюзия на купидонов и прочее.

Иван посмотрел на него, как на болезного:

— Петя, ты дурак? Ты прикинь, сверху, метров с двадцати, на тебя прилетает букет роз? Им же убить можно!

— Петя не дурак! Петя всё продумал! А вот ты ещё раз обзовёшься, получишь! У них на этом дирижабле целый здоровенный тюк маленьких таких парашютиков… наверное, для незаметной доставки грузов вниз. Вот на них и будем букеты отправлять!

— Ты смотри какой прошаренный!

— А говорил — дурак! Обидно, Ваня!

— Ладно, не дурак, извини.

— А как вообще идея-то? — похоже Петру не терпелось получить похвалу, потому что подпрыгивал он, как мячик.

— Ну, не зна-аю, — протянул Иван, и рассмеялся, — отличная идея! Главное: не запороть исполнением!

— О, да-а, это мы можем. Но будем стараться!

К нам подошёл Кузьмич, а за его спиной толпились ещё человек шесть — наверное, персонал гаража.

— Не побрезгуйте, вашсиятельство, — торжественно начал Кузьмич и протянул поднос, на котором стоял здоровенный штоф водки в квадратной бутыли. — Внукам потом рассказывать будем, как с самим Великим князем Иваном Кириллычем перед свадьбой его за здравие пили! Такое событие, чай, раз в жизни быват!

* Штоф — 1/10 ведра водки, 1,23 л.

Что делать? Выпили, конечно. По стопарю на каждого получилось. А из закуси-то только лук розовый у Серго на шее остался.

И я что вам хочу доложить? Идея лететь засыпать наших зазноб цветами на парашютах внезапно обрела новые краски!

Пока техники цепляли дирижабль за грузовик, я нашёл минутку спросить у Ивана:

— А кто им управлять будет?

Он удивлённо уставился на меня.

— Ты, конечно! У тебя ж в собственности дирижабль есть.

— Иван, я его купил, но летает на ём наёмный пилот! Ты чего?

Он немного растерялся, но потом махнул рукой:

— А, разберёмся! Не сложнее шагоходов, я так думаю!

— Ну, не знаю…

Пока мы препирались, Серго крикнул из кабины грузовика:

— Садитэсь давайте, нам эщё цветы покупать!

И в итоге, в кабинке сидели Витгенштейн и Багратион, а жених и я разместились на лавках будки. Надо сказать, эта самая «пневма», чем бы она ни была, здорово смягчила ход грузовика. Мы ехали с комфортом, почти как в княжеской «Победе». Тем более, что в будке-то и прилечь можно было. Хотя я от этой идеи отказался — срубит мгновенно, хрен потом меня поднимут. Сидел, пялился в окно, да болтал о разном с Иваном. Его тоска и кручина на бездарно прожитую (я бы поправил — «пропитую») молодость отступили, и он вовсю представлял, как аки архангел снизойдёт к своей невесте.

— На тросах? — поинтересовался я.

— А как ещё-то?

— Ну не знаю, а как же эти… крылья любви, все дела?

— Иди ты! — беззлобно послал Сокол. — Я, может, и пьяный, но десантироваться с дирижабля без тросов — это верное самоубийство.

— Не может, а точно пьяный. И не один такой. Все мы тут… Главное, чтоб эти ухари, там, в кабине, — я ткнул вперед пальцем, — нас раньше времени не угробили!

— Хорунжий, что за панические настроения? Неужто вы хотите покинуть наши славные ряды⁈

— Никак нет, господин хорунжий! Будем десантироваться как все правильные женихи!

— Вот это я понимаю, настрой!

Грузовик скрипнул тормозами и остановился.

— Чего это они?

— Цветы, Иван, ты что, забыл?

— А, да! — он хлопнул себя по лбу, покачнулся и полез из будки.

Я почувствовал, что малый запас доставшейся мне протрезвинки стремительно пасует перед дошедшей до нутра крайней порцией водки. Вот мы косые… как турецкие сабли…

Это была последняя внятная мысль перед ведром холодной воды, выплеснутым мне в лицо.

— Подьём, казак! — удивительно свежий Витгенштейн стоял рядом и заботливо размахивал ведром.

— Ещё раз плеснёшь, убью!

— О, очнулся!

В голове смешались картинки поездки. Вернее, даже погони! Вот мы с хохотом, шутками и прибаутками, скупаем все букеты здоровенного цветочного магазина. Девушки цветочницы, обалдев от таких покупателей, цокая каблучками, набивают будку цветами. Запах — одуряющий. Потом мы с Иваном и Серго фотографируемся с дамочками-продавщицами. Оказывается, у них тут и фотоаппарат есть! Потом мы с Серго сидим прямо на сигаре дирижабля, потому что в будке просто нет места, а Иван залез в кабину. Потом Иван же, высунувшись в окно грузовика, запускает в небо огненные фейерверки, и вспышки складываются в кривовато выписанное имя: «МАРИЯ». Потом мы с Багратионом, который частично обратился, воем в небо, пугая прохожих. Потом нас пытались догнать конные жандармы, и даже, кажется, стреляли, и я ставил щит — не дай Бог, дирижаблю продырявят…

Потом не помню.

Я огляделся. Ага. Дорога в охотничий домик Витгенштейна.

ПОЛЁТ НАД ВАЛЬКИРИЯМИ

Видимо, пока я валялся в отключке, неугомонная троица уже подготовила дирижабль к полёту и сейчас в шесть рук деловито привязывала букеты к небольшим шёлковым парашютикам, загружая готовые в бомболюк. Как оказалось, цветов мы накупили