Предательство и измена. Войска генерала Власова в Чехии. - Станислав Ауски

Е. Сообщение о тревоге среди власовцев (белых русских), основанное на страхе, что они будут выданы Красной армии, мне представляются плодом фантазии, не обоснованным по сравнению с действительной опасностью. Я посетил их лагерь, расположенный на юго-запад от гор. Крумлова (в сообщении приводится наименование ЦЪЕ- ЦЕ БОЙЕ. Мне не удалось найти на карте селения с таким наименованием — прим. автора). Лагерь выглядит спокойно, совсем как идиллическая сельская сцена. Я его спросил (без указания имени, судя по взаимосвязи, подразумевается ген. Меандров — прим. автора), имеются ли у него какие-либо проблемы; он ответил отрицательно. Он заявил, что его единственным требованием является, чтобы части не были выданы Красной армии. Он говорил спокойно, без какого-либо намека на истеричность в голосе. Он сказал, что запасов у него имеется на 3–4 дня. Его требованием в настояще время является немедленнное предоставление хлеба и корма для коней (части в лагере состояли из штаба генерала Власова, 2-й дивизии РОА саперного батальона, Офицерского училища, вместе с разными штабными частями).

В этом месте ген. Меандрова посетила группа офицеров НКВД, получившая на это разрешение от Американской армии. Меандров их принял в своей палатке. Когда гости изложили свои предложения, генерал Меандров им ответил словами: «Мы к вам никогда не вернемся…» и доводы для обоснования этого решения были произнесены с такой решимостью и с такой убедительностью в своей правоте, что никто из советских офицеров ничего не ответил и все они молча удалились. Свидетель этой сцены живо вспоминает об ужасе, который отразился в глазах трех автоматчиков, сопровождавших офицеров НКВД. С ненавистью и со страхом, конечно, они часто встречались. Но с такой решительностью, наверное, очень редко.[188]

Слова ген. Меандрова стали лозунгом следующей волны эмиграции из Советского Союза, «невозвращенцев». Меандров со всей решительностью боролся против насильственной высылки бывших граждан Советского Союза. В плену он пытался покончить жизнь самоубийством, но после излечения, все же был выдан вместе с ген. Ассбер- гом в апреле 1946-го года и был казнен. Его завет: «Мы к вам никогда не вернемся!» живет в решении многих сотен тысяч людей!

Из этих обломков в американском плену образовалась так наз. «Группа войск РОА ген. Меандрова». Меандров остался верховным командующим офицером, а начальником его штаба стал полк. Нерянин. За исключением Казачьего корпуса, это была наиболее многочисленная часть в американском плену. 28-го мая ее перевели в лагерь для военнопленных в Ландау, в Баварии, а позднее, разделили по разным лагерям для военнопленных в Германии. Позднее, большинство из них было насильственно репатриировано в Советский Союз.[189]

Таковым был трагичный конец так называемой «Южной группы».

Авиачасть ген. Мальцева, которая была наиболее выдвинутой на запад, покинула Карловы Вары и Хеб и в конце апреля с помощью немецких посредников, вошла в контакт с командиром 2-го американского танкового корпуса ген. Кеннеди. Этот генерал, на собственную ответственность, принял в американский плен подразделения ген. Мальцева, которые сложили оружие в лагере Мюнсинген. Но и они, включая ген. Мальцева, в большинстве своем, были позднее насильственно репатриированы в Советский Союз.

В заключение еще необходимо упомянуть о трагичной судьбе Казачьего корпуса, который участвовал в боях почти с самого начала войны, сперва в меньших частях, а позднее, в составе Корпуса. Под конец войны, когда он оторвался от боев в Хорватии его численный состав был от 40 до 45.000 бойцов. В Италии, в районе гор. Толмеццо, стояла «Домановская дивизия», насчитывающая в боевом составе 12.000 человек. Обе группы бойцов сопровождались членами семейств и, таким образом, их общая численность достигала 60–65.000 человек. Это была последняя возможность в истории, когда казаки и их боевой дух могли свободно проявить себя и заблестеть как закатываю- щаяся звезда на горизонте угасающих казацких традиций. В хаотическом завершении войны, лишь одно это казачье войско до последней минуты сохранило свою целостность. Казаки предпочли умереть, скорее, от собственного оружия, чем дать себя уволочь в Советский Союз.

В свете вновь опубликованных документов, наверное, возникнет необходимость произвести переоценку роли партизанских боев в Югославии, которая не была столь однозначной, как ее официальная история представила мировой общественности. Допустим, что Советский Союз и добился каких-то больших международных успехов вследствие победного завершения Второй мировой войны, но внутриполитической жизни России он достиг наибольшего успеха путем окончательной и всеобъемлющей ликвидации всей националистической оппозиции. Ее составной частью была также и гибель казаков.[190]

XIII

Отступление из Праги и путь к гибели

1-я дивизия отступала из Праги как с поля проигранной битвы, несмотря на то, что в течение двух последних дней она установила контроль над большей частью города. Внутренне надломленные и лишенные последней надежды, войска уходили из Праги навстречу своему неизвестному будущему. Целью был американский плен, но и относительно этого у большинства офицеров были свои сомнения. После разочарования в Праге дивизия не верила больше ничему. Во время боев в городе, некоторые чешские солдаты их предупреждали, что их ожидает неопределенное будущее. Но безгранично верили геи. Власову и на все у них был один ответ: «Андрей Андреевич все устроит!».

8-го и 9-го май части возвращались в районы своего расквартирования вокруг селения Сухомасты. Они были сильно изнуренными, поэтому обратный путь длился гораздо дольше, чем быстрый поход к Праге. С другой же сто- роны, некоторые части войск захватили в Праге пожарные автомашины с предприятий и, брошенные немецкой армией автомашины и поэтому опередили остальных. Вследствие этого, потребовался промежуток времени около двух дней, прежде чем дивизия могла полностью сосредоточиться в селе Сухомасты.

Части, наиболее выдвинутые на север, часть пути прошли по шоссейной магистрали Прага—Бероун вместе с немецкими вооруженными частями, оставившими тяжелые орудия на окраинах Праги и отступавших на запад лишь с ручным оружием и с жаждой в сердце поскорее оказаться за американской демаркационной линией. Созерцать разбитую и отступающую армию, — переживание, о котором невозможно забыть. Большинство немецких групп во время этого последнего отступления в ходе Второй мировой войны охраняло военный характер. Автомашины с ранеными, без пневматических шин, медленно следовали вместе с пехотными частями. Я вспоминаю о группе немецких генералов, у которых остались лишь чувство гордости, монокль в глазу и перчатки за поясом.

Население, переживающее дни своей победы, никогда не проявляло широкой гуманности по отношению к побежденной армии, особенно в тех случаях, если побежденная армия символизирует утрату независимости и годы притеснения. Так это происходило и в те памятные майские дни. Части 1-й дивизии, которые отступали среди немецких частей, провожалось населением с благодарностью, но уже без того воодушевления, как 6-го мая, когда дивизия пришла им на помощь. Ядро дивизии отступало самостоятельно, следуя через селения Модржина, Будняны, Корно и Сухомасты. На этом пути, за исключением отдельных лиц или небольших групп, немецких частей не было. Некоторые группы во время похода отступали еще дальше на юго-восток. Штабу немецких офицеров связи, еще в Сухомастах, было возвращено оружие и дана свобода действий; с этого момента, их судьба стала общей.

В дивизии было известно, что целью отступления был город «Пилсен». О том, что их ждет в будущем, никто не знал, да и не мог знать. Когда я в Желковицах покидал дивизию и пришел проститься с командиром 2-го полка подполк. Артемьевым, он мне сказал по-русски: «От одного пса вы как раз избавились, но второй вам прыгнул на шею». Так в то время думали и говорили в дивизии, которая осталась в полном одиночестве во враждебном мире. Должен сознаться, что всю глубину слов Артемьева я осознал лишь позднее.

9-го мая командир дивизии дал особый приказ о прекращении всех вооруженных действий против немецкой армии.

Путь отступления проходил, далее, через города JIo- ховице—Йинце—Пршибрам—Рожмитал. С этого места дивизия продолжала следовать по менее оживленной дороге, проходящей вблизи Брдских лесов, чтобы избежать встречи с частями СС, которые в то время находились в районе Милина. Несмотря на это, авангард несколько раз сталкивался с отступающими немецкими частями. Более крупное столкновение с отступающей группой частей СС произошло утром 10-го мая около г. Рожмитал. Во всех остальных случаях были слышны лишь отдельные выстрелы и немецкие части освобождали путь. Переход происходил гго территории, которая еще никому не принадлежала. До сих пор, здесь не было ни Американской, ни Красной армий.