Легенда об Ураульфе, или Три части Белого - Марина Аромштам

— Нет. Юрулла рассказывала. Про белокрылый народ. Но это было давно — в Начале Старых Времен. Будто бы этот народ был носителем Знания.

— Они высоко летали?

— Наверное. Точно не знаю. У них были белые крылья. И все, кто жил на земле, могли на них любоваться. Говорят, что люди тогда делали меньше зла.

— А куда они делись?

— Не знаю. Куда-то исчезли. Может быть, переродились. Мало кто из народов, живших в Начале Времен, не растратил свое богатство. Поэтому Юрулла печалится из-за людей.

— Печалится? Не смеши. Она презирает их!

— Дарилла! Наша Юрулла… Она прожила три жизни…

— И каждая ее жизнь оказалась длиннее обычной. Потому ей доверили ключ, и она никому не дает спокойно уйти из скита. Слышала столько раз, сколько птиц в голубиной стае.

— Те, кто уходят из скита, сокращают срок своей жизни и отдают свой свет не Лесу, а человеку. А люди часто не знают, что с этим светом делать. Он рассеивается — в никуда. И Юрулле обидно.

— Если все серебристые будут жить при Юрулле, откуда в ските возьмутся новые девочки? — Дарилле очень хотелось запутать Анризу.

— Да, конечно. Я понимаю. Поэтому иногда кто-то уходит в мир. Это Лунный Закон позволяет. Но это не значит, что в ските появятся новые девочки.

— Ну, если родятся мальчики — это воля Луны.

— Нет, ты просто не знаешь. Лунный Закон очень строгий. Тот, кто уводит отсюда серебристую женщину, приносит страшную клятву — отдавать своих дочерей на воспитание в Орден. Но не все ее выполняют.

— Не все? Почему?

— Трудно отдать ребенка. Порою невыносимо.

— Ну, знаешь! Это странно. Зачем же тогда клялись?

— Юрулла мне объясняла: люди почти не думают, когда произносят клятву. Они ведомы желанием и уповают на случай.

Анриза вдруг замолчала.

— Анриза! Ну, что ты молчишь? Рассказывай дальше. Мне так интересно!

Вот чудная! Это серьезные вещи, а Дарилле — «интересно!»

— Ну правда, Анриза! Я не знала об этом. И что тогда происходит? Вообще объясни, зачем отдавать лунных девочек?

Анриза взглянула с сомнением: стоит ли продолжать? Но уступила — у Дариллы так блестели глаза!

— Лунная женщина одарена красотой ужасающей силы. А неприрученная красота — это очень опасно. Лунную девочку непременно нужно одеть в серебро — чтобы она светилась. Только тогда она служит умножению Белого. А лишенная серебра, она превращается в ведьму. Не прошедшие посвящение — самые страшные ведьмы.

— Значит, Лунный орден сеет не только добро?

Анриза испуганно всплеснула руками:

— Дарилла! Что ты городишь? Юрулла может услышать!

— Но ты же сама сказала: они превращаются в ведьм! Значит, у лунной женщины есть темная сторона.

— Это у красоты есть темная сторона. Поэтому нужно светиться, чтобы ее превозмочь. И Юрулла не зря боится за тех, кто уходит из скита.

— Значит, и у Юруллы есть темная сторона?

Нет, зря Анриза позволила втянуть себя в разговор. Дарилла такая хитрая. Неслучайно Юрулла выделяет Дариллу. Говорит, что она очень умная и может больше других.

— Все, хватит ко мне приставать. Мы ничего не успеем. Нам попадет от Юруллы.

Юрулла была уверена: со временем эта послушница сможет занять ее место. Дарилла прекрасно знала свойства дремотных трав, умела читать следы на муравьиных дорожках, ловко ловила Луну в сети мутного зеркала и любила заглядывать в Лунную книгу. А еще — и этим Юрулла больше всего гордилась — Дарилла лучше других ходила дорогами снов.

У послушницы в ските немало разных забот, и не все назовешь развлечением. Никто не любил собирать болотные травы или пасти муравьев. Прясть крапивную нить считали за наказание. Но что все это в сравнении с испытаниями сновидцев, с путешествием в лунном теле! Те, кого впервые посылали на Бледный мост, с трудом возвращались в тело, теряли сон и покой, и на губах у них порой выступала пена.

Юрулла была непреклонна: каждая из послушниц должна научиться ходить по мосту сновидений. Бледный мост — это место встречи. Это способ разгадывать тайны.

Дарилла покрылась потом, когда узнала, что ей предстоит путешествие.

Хранительница сказала:

— Что бы с тобой ни случилось, я тебя отыщу. Так что учись не бояться.

В первый раз Дарилла потерялась мгновенно — едва ступив на тропу и выпустив руку Юруллы. Она не успела опомниться, ничего не успела сказать, как ее затянуло в воронку. Чужие страхи тугими веревками сразу сдавили ей горло. А чьи-то чужие глаза сладострастно за этим следили. Так продолжалось мучительно долго. Только к утру путы сна ослабели, и Юрулла смогла разглядеть в их просветах Дариллу — дрожащую и хрипящую — и вытащила ее. И Дарилла потом еще несколько смен светил невольно хваталась за шею, когда на землю падала тень облаков.

Но Юрулла позволила ей отдохнуть лишь до рождения месяца и снова заставила выйти на Бледный мост:

— Тебе нужно дойти вон туда: это небесный камень, опора сновидца. Зацепись за него глазами и иди, не раздумывая. Как только дойдешь до камня, можешь остановиться. Постарайся оттуда посмотреть на меня.

В этот раз Дарилла сумела пройти подальше. Она уже могла огибать воронки кошмаров и угадывать, что за сны — злые, добрые или пустые — встречаются ей на пути. Но потом ее напугали красноглазые твари. Псы, истекая слюной, пронеслись слишком близко: Дариллу тут же снесло в какую-то черную воду. Она на время ослепла, поддавшись смертному страху. Но голос Юруллы догнал ее и приказал всплывать.

Еще две ночи были тяжелыми. Однако потом Дарилла перестала бояться. Она уже легко находила небесные камни, могла ходить по тропе и защищать себя светом. Она наслаждалась легкостью лунного тела и таинственным миром людей, отраженным в их сновидениях.

Однажды Дарилла наткнулась на странный сон. Он походил на дом, в котором ждали гостей: дверь оказалась распахнутой. Дарилла не смогла устоять — если спящий желает, она заглянет к нему. А если ей там не понравится, покинуть временный дом для нее не составит труда. Она улыбнулась — как много ей теперь по плечу! — и оказалась внутри.

Сон только снаружи казался приветливым. Внутри он был полон чудовищ, похожих на пауков. Они кишели повсюду, протягивали свои лапы и преграждали выход. Дарилла в ужасе замерла, не смея податься обратно. Но пауки, почуяв Дариллу, вдруг куда-то исчезли — будто бы растворились. Остался только Хозяин, построивший этот дом. Он смотрел на Дариллу — и не желал просыпаться.

Миновало шесть смен светил, и люди за пределами сна решили, что господин их умер. Они громко заплакали, призывая его вернуться, и он уступил. Но перед тем как проснуться, спящий успел сказать: «Я Нариан, князь горы Казодак. Я мечтал о тебе всю жизнь. Позови меня! Я приду — какой бы длинный путь ни пришлось мне проделать».