Мой испорченный рай - Дж. Б. Солсбери

угрозы. Матео из «Дома Райкер» — это не Матео из «Алоха-айны». Я не могу совместить эти две его версии.

— Все хорошо, маленькая леди, — мягко говорит он.

Боже, мое сердце!

Интересно, так ли он нежен с женщинами в своей жизни? Была ли Кайя объектом всей этой заботы буквально прошлой ночью?

Неужели я сравниваю Кайю с козой?

Я слишком много думаю. Опять.

К тому времени, когда мы возвращаемся в ресторан из козьего сарая, солнце клонится к закату. После полного рабочего дня и общения с Матео я чувствую себя измотанной и удовлетворенной самым лучшим образом.

Мы прощаемся с Аланой, которая дает нам коробку, чтобы погрузить в нее все фрукты и овощи, которые мы собрали. Я уже думаю о следующих нескольких ужинах и о том, как смогу приготовить эту еду и поделиться ею с жителями дома… но захочет ли этого Матео? Эта ферма — его секрет?

Алана протягивает ко мне руки, и я приседаю, чтобы она могла обнять меня.

— Спасибо, что привела его домой, — бормочет она с такой любовью в голосе, что у меня щиплет глаза.

Я хочу пояснить, что никуда его не приводила. Но вместо этого просто обнимаю ее в ответ.

— Спасибо, что приняли меня. Ваша ферма — это убежище для души.

— Возвращайся, — говорит она, похлопывая меня по щеке скрюченными пальцами.

— С удовольствием. Спасибо.

Я забираюсь в джип, чтобы дать ей и Матео возможность попрощаться наедине. Ее губы шевелятся, и женщина вытирает щеки, а он покорно кивает, прежде чем обнять ее в последний раз.

Мой пульс учащается, когда парень забирается в машину. Я не знаю, вернется ли ко мне прежний Матео, или это его настроение продлится долго. Он молчит, когда выезжает с грунтовой стоянки. Я вскакиваю на сиденье и высовываюсь из окна, чтобы в последний раз взглянуть на ферму, и машу рукой Алане. Слишком скоро мы снова выезжаем на дорогу, и ферма исчезает позади нас. Откидываюсь на сиденье с довольным вздохом.

— Спасибо. — Поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него. Он выглядит спокойным, если не считать крошечного подергивания челюсти. — О чем ты думаешь?

— Ни о чем конкретном.

Я хочу сказать, что это чушь, но у меня слишком хорошее настроение.

— Нам нужно больше Аланы в мире. Нам нужно больше «Алоха-айны» в мире.

Парень утвердительно хмыкает.

Думаю, это ответ на мой вопрос. Это ворчливый Матео.

Я достаю фотоаппарат и просматриваю снимки, сделанные сегодня.

Это последнее, что я помню, прежде чем меня затягивает сон.

ГЛАВА 15

«Фотографировать правдиво и эффективно — значит видеть то, что лежит под поверхностью».

— Энсел Адамс

Просыпаюсь от того, что джип останавливается. Как можно незаметнее вытираю слюну со рта и поворачиваюсь к Матео, чтобы пошутить насчет моего храпа, но он уже вышел из машины.

Где мы находимся?

Мы припарковались на обочине незнакомой мне дороги, и я смотрю, как он идет с коробкой еды в руках к тропинке, которая, кажется, ведет под мост. Я поворачиваюсь к заднему сиденью и вижу коробку, которую заметила раньше, но фермерская коробка исчезла. Проходит несколько минут, а он все не возвращается. Любопытство берет верх, и я заглядываю в коробку, стоящую за его сиденьем.

Дюжина больших зиплок-пакетов, каждый из которых наполнен бутылкой воды, средствами первой помощи, протеиновыми батончиками и наличными. Он раздает их людям?

— Алоха! — Слышу я его крик.

Быстро закрыв коробку, я возвращаюсь на свое место и притворяюсь спящей. Дверь открывается, и я «просыпаюсь», демонстрируя достойный «Оскара» спектакль.

— О, привет. Я заснула.

Матео включает зажигание, и мы снова выезжаем на дорогу.

— Где мы?

— Близко.

Я прикусываю губу и возвращаюсь к созерцанию окна, пока мы проезжаем по мосту. Внизу скопление палаток, брезента и навесов из картона. Лагерь бездомных. Там есть дети. Матео отдал им фермерскую еду.

Этот парень вовсе не мудак, он святой.

Зацикливаюсь на этой мысли. Проходит несколько минут, и мы снова в Норт Шор.

Парень паркуется за несколько кварталов от дома и выходит из машины.

Я хватаю свои вещи и иду следом. Закрываю за собой дверь.

— Это, безусловно, лучший…

Сигнализация пищит, и он уходит. Нагруженная своим снаряжением, я смотрю ему в спину, пока Матео не исчезает за живой изгородью.

— Я что-то не то сказала? — бормочу я себе под нос и начинаю обратный путь к дому.

Может быть, ему где-то нужно быть. Может, он с кем-то встречается. Возможно, с Кайей.

Я останавливаюсь как вкопанная, когда меня осеняет мысль. Что, если проблема в том, что он не хочет, чтобы его видели со мной? Теперь, когда эта мысль появилась, перспектива тяжелым грузом оседает у меня в голове и скручивает внутренности.

— Ты вернулась! — Куинн вскакивает на ноги, когда видит, как я тащусь по песку к террасе. Она бросается ко мне всем своим телом, одетым в бикини, от нее исходит аромат текилы и солнцезащитного крема. — Я думала, ты вернешься несколько часов назад!

Играет музыка регги, пока Джейк и Дилан ругаются друг на друга за игрой в дартс.

— Как все прошло? — Она помогает, забирая мою сумку с фотоаппаратом.

— Очень хорошо. — Предвкушение того, что я увижу, какие фотографии у меня сегодня получились, помогает мне ослабить беспокойство о Матео. — Но я бы не отказалась выпить.

— У тебя получилось! — Она убегает, ставит мою сумку с камерой на кухонную стойку, а я направляюсь в комнату Гранта за ноутбуком.

Когда поднимаюсь по лестнице, смотрю в сторону комнаты Матео. Дверь закрыта. Как всегда. Желание ворваться в его комнату и потребовать, чтобы он рассказал мне, в чем черт возьми его проблема, охватывает меня с новой силой, но прежде чем успеваю решить, что делать дальше, меня обхватывают сзади.

— Южная Дакота, — раздается голос Гранта у моего уха. —