Простительные грехи - Аделаида Форрест

пристально смотрит на меня. Он был одет в тот же серый костюм, в котором вышел из дома этим утром, светлая ткань чудесно сочеталась с его оливковой кожей и темными волосами.

— Привет, — удивленно выдохнула я. Прикусив уголок губы, я взглянула на занятый кабинет Джаспера, прежде чем обойти свой стол и взять сумочку. — Что ты здесь делаешь?

— Я решил сделать тебе сюрприз, — пробормотал он, засунув руки в карманы, ожидая, что я возьму на себя инициативу. Уважая мое рабочее место и тот факт, что я, возможно, захочу сохранить некоторую дистанцию. Это только придало мне смелости, поэтому я прижалась к его груди и наклонила голову, чтобы подставить ему свои губы для непринуждённого поцелуя. Его сильные руки сомкнулись вокруг меня, обхватив меня так, что я почувствовала, что нашла дорогу домой.

— Я удивлена, — прошептала я с улыбкой.

— Я скучал по тебе, — пробормотал он. — Я слишком привязан к тому, чтобы видеть это лицо в любое время, когда мне захочется. Мне не нравится, когда я не могу на него смотреть.

Я хихикнула, уткнувшись лицом в его грудь, когда по моей шее пополз румянец.

— Я тоже скучала по тебе. Так чертовски сильно.

— Белланди, — раздался голос Джаспера в тишине, и я повернулась в объятиях Лино, чтобы посмотреть на своего босса.

— Роу.

— Сделаешь ей больно, и мне будет насрать на твою фамилию. Я тебя закопаю. Ты меня понял? — Предупредил Джаспер.

— Я бы никогда не причинил ей вреда, Роу. Я уверен, что ты это знаешь, — ухмыльнулся Лино, и я вздохнула с облегчением, когда Джаспер покачал головой и закатил глаза.

— Спасибо, что пришла сегодня на работу, это поможет нам настроиться на понедельник. Хороших выходных, — сказал Джаспер, бросив на меня укоризненный взгляд, говорящий «я же тебе говорил».

Я показала ему язык, когда он повернулся спиной, чтобы пойти в свой кабинет.

А потом я позволила Лино проводить меня и отвезти домой. Я не отвечала, когда он говорил о том, что мы будем есть на ужин, потому что у меня на уме были совсем другие вещи.

И я не хотела иметь ничего общего с едой, пока не получу их.

✽✽✽

Мы с Лино поднялись наверх, чтобы переодеться, и было принято, что я иду переодеваться в гардеробную, пока он занимает спальню. Это нас устраивало, давало мне возможность уединиться. Несмотря на то, что Лино видел мое тело, казалось глупым поддаваться искушению, когда кровать была слишком близко. Я подозревала, что именно поэтому наши единственные настоящие сексуальные моменты происходили на кухне. Это давало мне дополнительный уровень защиты, даже если это была лишь иллюзия.

Сняв туфли на каблуках, я проигнорировала вопрос Лино о том, не хочу ли я заказать пиццу, чтобы ему не пришлось готовить. Было мило, что он хотел пойти поваляться на диване, потому что соскучился по мне, но я сосредоточилась на выравнивании дыхания, когда повернулась к нему.

— Ты можешь расстегнуть мне молнию?

Он без слов кивнул, и я повернулась к нему спиной. Он осторожно опустил молнию вниз, изо всех сил стараясь не касаться меня. Я хотела застонать от разочарования, но вместо этого выбрала более очевидный способ привлечь его внимание.

Я спустила рукава с плеч, позволив черной ткани скользить по моему телу и собраться у моих босых ног.

— Черт, Самара. Что ты делаешь?

Я повернулась к нему лицом, демонстративно расстегнула пуговицы на его пиджаке, прежде чем наконец взглянуть на него.

— Я хочу этого, — прошептала я. — Я хочу попробовать.

— Нам не нужно спешить, Голубка. У нас есть все время в мире, — прошептал он, удерживая мою руку на своем костюме. Я одновременно любила и ненавидела его терпение, потому что, в то время как я чувствовала, что медленно расхожусь по швам от желания, чтобы он взял меня, он был таким сдержанным.

Если бы я не чувствовала, как его возбуждение проступает сквозь брюки, когда он твердеет, я могла бы подумать, что он не хочет меня. Но я перестала так думать, перестала чувствовать себя неполноценной или непривлекательной. Лино хотел меня. Лино прикасался ко мне, и он дрочил, думая обо мне.

Я хотела выяснить, будет ли секс с ним таким же потрясающим, каким я себе представляла. Сможет ли он заставить меня кончить сильнее, чем я кончаю от мыслей о нем.

— Ты собираешься мне отказать? — спросила я, глядя на него из-под ресниц и используя всю свою фальшивую браваду. — Если я опущусь на колени и возьму тебя в глотку, ты мне откажешь?

— Блядь, — прохрипел он, отпуская мою руку. Я продолжила расстегивать две последние пуговицы, скользя руками по его груди и под пиджак, пока не смогла стянуть его с плеч и медленно спустить вниз по рукам. — Ты не знаешь, что делаешь, vita mia. Я не хочу тебя пугать.

Перевод: Жизнь моя.

Я взяла его лицо в свои руки, заставляя его смотреть на меня, пока я шептала.

— Ты никогда не сможешь напугать меня, на самом деле. Возможно, у меня возникнут проблемы с некоторыми вещами, я не знаю. Но что я знаю точно, так это то, что меня пугаешь не ты. Это не ты причинил мне боль, сломал меня. Ты тот, кто поможет мне собрать все воедино. Ты поможешь исправить меня, Лино, но ты не сможешь этого сделать, если не прикоснешься ко мне. — Я оттолкнула его, и что-то в его темных глазах изменилось. Его губы прижались к моим, и в этом поцелуе я ощутила всю настойчивость, в которой нуждалась. Мои руки потянулись к пуговицам его рубашки, когда он дернул за галстук, и я болезненно осознала свою почти наготу, когда пряжка его ремня задела мой живот.

Его галстук пролетел через всю комнату, рубашка с глухим звуком приземлилась позади него.

Пряжка его ремня была холодной в моих пальцах, когда я расстегнула ее, его рука заменила мою, чтобы расстегнуть брюки и позволить им упасть по бёдрам. Каким-то образом ему даже удалось выглядеть грациозно, когда он наклонился и снял туфли, оставшись в одних трусах-боксерах, которые обтягивали каждую мышцу его бедер.

Я хотела провести языком по каждому дюйму его тела, исследовать и изучить каждую впадинку его пресса, глубокие изгибы бёдер и пояс Адониса, ведущий в его боксеры, как знак с надписью «оближи здесь».

Я просто очень хотела его.

Его рот снова завладел моим, его рука запуталась в моих волосах, чтобы он смог наклонить мою голову под углом и ласкать меня глубокими движениями своего языка, от которых