Простительные грехи - Аделаида Форрест

жене. Мне нужно найти кого-то, кто возьмёт на себя управление Indulgence на постоянной основе, потому что, как бы я ни доверял Энцо, он просто не мог делать все это.

Мне оставалось надеяться, что служба безопасности не почувствует удара, пока он заменяет меня, но Маттео уже искал нового менеджера, которого я мог бы обучить.

— Что с тобой не так? Ты вдруг стал геем? Я хрен знает сколько времени не видел тебя с женщиной, — проворчал Явин, скрестив руки на груди. Я закончил изучать отчёт, закрыл его и вышел из компьютера.

Я проигнорировал его, продолжая делать то, ради чего пришел сюда.

— Здесь все выглядит хорошо, но я собираюсь выяснить, сможет ли поставщик Indulgence справиться с немного большим спросом на спиртное. Мы слишком много тратим.

— Лино! — прошипел Явин, требуя наконец моего внимания.

— Что дальше? Мы заплетем друг другу гребаные волосы и поговорим о наших чувствах? — Огрызнулся я в ответ. — Меня не интересует ни одна из девушек.

— Ты даже не взглянул на них, а мы наняли новых девушек с тех пор, как ты был здесь в последний раз. Ты всегда присматриваешься к сотрудникам, чтобы убедиться, что мы устанавливаем правильные стандарты. Только самое лучшее. Этому ты всегда меня учил. Я мог бы нанимать наркоманок с отсутствующими зубами, если бы тебя это не волновало с тех пор, как ты вошёл сюда.

Я со вздохом встал из-за стола и поморщился, когда в дверном проеме появилась одна из упомянутых девушек. Ее нижнее белье демонстрировало все, но, несмотря на то, что она, должно быть, была одной из тех новеньких девушек, которых я никогда раньше не видел, меня совершенно не интересовало, что она показывает или скрывает.

Она не была моей женой.

— Если бы ты нанимал наркоманок, я бы увидел это в документах. Люди не платят по нашим ценам за обычных девушек на шесте. Теперь мы можем закончить? Мне нужно добраться до клуба.

Мое явное отсутствие интереса к женщине в дверном проёме, казалось, только раззадорило его.

— Что-то случилось, и я выясню, что. Когда я это сделаю, я буду зол, что ты сам мне не сказал.

— Тебе нужно расслабиться, Вин. — Я хлопнул его по плечу, направляясь к двери. — Вот что я тебе скажу? Приходи в понедельник на ужин и проведи немного времени со мной и Самарой.

Во мне промелькнуло чувство вины за то, что я так скоро устрою Самаре засаду в виде разговора с ее братом, но из-за риска, что он будет вынюхивать, казалось невозможным сделать что-то еще. Даже откладывать это до понедельника казалось рискованным.

Он действительно разозлится, если узнает об этом от кого-нибудь из знакомых с вечеринки в Indulgence.

— Ладно, — вздохнул он. — Как моя сестра?

— Сегодня она вернулась на работу. Она в порядке, Вин. Действительно хорошо. Увидишь в понедельник, обещаю.

— А Коннор? — спросил он, оглядываясь на девушку в дверях. Она не сделала ни малейшего шага, чтобы уйти или оставить нас наедине, и я надеялся, черт возьми, что Явин достаточно умен, чтобы держать девушек подальше от бизнеса, помимо того, что они делают на сцене.

— Райкер делает все возможное, — заверил я его, хотя меня это и раздражало. Прошло больше двух недель с тех пор, как он напал на мою женщину, и ничего нет. Никаких новостей, вообще никаких следов его пребывания. Он не был достаточно умен, чтобы провернуть это в одиночку, и я почувствовал болезненное беспокойство, что, возможно, он уже мертв.

И я не был тем, кто нажал на курок.

— Тебе лучше найти его поскорее, Лино. Если с ней что-нибудь случится…

— Поверь мне, я сделаю все, что в моих силах, чтобы у меня была возможность заставить его кричать так, как, вероятно, как кричала она. — Кивнув напоследок, я протиснулся мимо девушки, все еще стоявшей в дверях. Достав из кармана телефон, я написал Самаре, чтобы сообщить ей об импровизированном приглашении Явина на ужин.

Я уже приготовился к тому, что, если я расскажу ей об этом лично, когда удивлю ее, забрав с работы, она придёт в ярость.

Я не боялся признать, что гнев Самары возбуждал меня, но последнее, что я хотел сделать, это сказать Явину, что я женился на его сестре, с твердым, как камень, членом.

Моя голова упала на грудь, раздражение просочилось в мои поры, когда девушка позади меня заговорила.

— Мистер Белланди? — спросила она, шагнув ко мне. — Ваш отец в одной из приватных комнат с несколькими другими девушками.

— Он причинил им вред? — спросил я, приподняв бровь. Я сосредоточил свое внимание на ее лице, заметив, что из-за ее широко раскрытых глаз она выглядит слишком молодой для работы в Tease. Если бы я не был полностью уверен в том, что Явин будет следовать моим указаниям, я мог бы усомниться в этом. Но хотя он предпочитал молодых девушек, он никогда не опускался ниже двадцатилетней отметки.

— Нет, конечно, нет, — прошептала она в ответ, но я видел, как шестеренки крутятся в ее голове. По ее расчётам, должен ли один из мужчин одного типа задаваться вопросом о том, что его отец может навредить своим сотрудникам. Это был один из тех моментов, когда я осознал, насколько хреновой была моя жизнь. — Он спрашивает вас.

— А девушки нужны только для того, чтобы занять его время? — спросил я, закатывая глаза. — Веди.

Мы прошли по коридору к приватным комнатам, и я ненавидел каждый импульс музыки, доносившийся из-за закрытой двери в конце. Я не должен был ожидать меньшего, чем то, что мой отец потребует комнату для вечеринок для своего частного шоу.

Когда я распахнул дверь, на меня сразу же обрушились грохот музыки и мигающие огни. Три незнакомые мне девушки окружили шест, обвивая своими телами его и друг друга в одном лишь нижнем белье.

Вздохнув, я направился к панели управления рядом с дверью и немедленно остановил глубокий ритм. Все девушки замерли на месте, глядя на меня широко раскрытыми глазами, но мой отец так и не отвернулся от сцены.

— Убирайтесь, — приказал я, и все трое, ни секунды не колеблясь, поспешили к двери. Приятно было видеть, что они помнили, кто санкционировал их зарплату.

Я. Не он.

Он был всего лишь номинальной главой в отставке, человеком, которому нравилось видеть себя главой семьи, которой больше не существовало. Эта семья умерла вместе с его братом, а на смену ей пришла семья, которую мы с Маттео создали с нуля и наполнили людьми, которые были нам преданы.