Император - Андрей Посняков

– Я воин, а не ученый, и не монах.

– Тогда ваше место на поле брани! Пан Жижка уже собирает ополчение на горе Табор – а вы чего ждете, пан Владислав?

– Я… – Рыцарь неожиданно покраснел. – Я немедленно отправлюсь туда, господин профессор, со всей моей дружиной.

– Так отправляйтесь, – Гус устало махнул рукой. – А здесь мы уж как-нибудь без вас разберемся. Ага… герр Майер! Что это вы делаете с мебелью? Вы ж вроде мелиоратор…

– Да, герр Гус, так. – Немец конфузливо опустил скамью.

– А вы, пан Йозеф? – Профессор едва глянул на арбалетчика, как тот затрясся, словно осиновый лист на холодном осеннем ветру. – Вы что, охотиться здесь собрались? Уж не на ваших ли коллег, а? Хорошенькое дело, а, князь? – магистр обернулся к Егору. – Совсем тут без меня распустились!

Члены городского совета и мятежники, враз присмирев, поглядывали на профессора, словно нашкодившие школьники. Пана Яна Гуса в Чехии сильно уважали! Пожалуй, даже больше, чем короля. Да ведь и было за что! Чешскую письменность кто, по сути, создал? Гус! За отмену многих крестьянских повинностей кто выступал? Опять же – Гус. Против мздоимства, за новую церковь, за… Наконец, именно Гус сказал, что «чехи всегда должны быть наверху и никогда внизу», и он же – «для меня дельный немец лучше бездельника чеха»!

Все же хорошо, что такого человека удалось спасти от костра! Быть может, и с Сигизмундом все нынче обойдется малой кровью… и мир не увидит ни кровавых крестовых походов в Богемию, ни страшных Гуситских войн.

Дай-то бог!

Глава XI

Табориты

Едущий впереди обоза молодой парень – Янек – поднял коня на дыбы и поскакал назад, крича:

– Рыцари! Там, за рощей – я видел их стяги!

– Их тут не должно было быть, – сурово сдвинул брови воевода – знаменитый Ян Жижка.

Вечно насупленный, одноглазый, с темным жестоким лицом и скверным нравом, он вызывал мало симпатий у Вожникова, как и у других. Однако полководцем – тут уж никуда не денешься – был знатным: талантливым и умным, строгим и справедливым, когда надо – осторожным, а ежели того требовала ситуация – храбрым до безрассудности. До тщательно рассчитанной и выверенной безрассудности… впрочем, сейчас, похоже, дела складывались по-другому.

Нахлобучив поданный оруженосцем шлем, Жижка искоса посмотрел на князя – навязанного ему, кстати, Гусом – и развернул коня к своим воинам, их женам и детям. Все они возвращались от Кутной Горы, где наголову разбили посланное императором Сигизмундом крестоносное воинство, в городок Фавор (чехи произносили – Табор), расположенный на одноименной горе и ставший родным домом для большинства наиболее радикальных последователей профессора, коих Егор про себя именовал «пламенными революционерами», все же остальные – по названию горы и городка – таборитами.

Умеренное крыло движения прозвали чашниками, ибо частью их программы было уравнение мирян в правах со священниками, принятие ими таинства причащения – евхаристии – не только хлебом, но и вином, из чаши – как до того полагалось только служителям церкви. Сие требование как раз и составляло ту основу выступлений Гуса против католической церкви, в которой мятежный магистр уже достиг ошеломляющих успехов, напугавших Сигизмунда и папу Иоанна настолько, что те призвали рыцарство всей Европы в крестовый поход против богемских и моравских еретиков.

На сей призыв с охотой откликнулись рыцари южной Германии, которые кроме полагающегося отпущения грехов еще и надеялись поправить свое материальное положение тривиальным грабежом богатых чешских земель. Были и бургундские рыцари, и французы, и англичане – этих, впрочем, мало: военные действия между Францией и Англией, прозванные в девятнадцатом веке Столетней войной, снова возобновились, и многочисленным феодальным шайкам было чем заняться и у себя дома. Хотя некоторые все ж стали под знамена императора – Чехия казалась им более богатой добычей, чем разграбленные области Франции.

Посланное Сигизмундом воинство попыталось пробиться к городу Кутна Гора, где укрывались сторонники императора и католической церкви, но было разгромлено объединенными отрядами гуситов под предводительством все того же славного Яна Жижки, ныне возвращавшегося на гору Табор во главе большого и богатого обоза – явившиеся пограбить рыцари сами оказались в незавидной роли ограбленных. Всякого добра гуситам досталось немало, особенно – чашникам, в отличие от таборитов не брезговавших брать знатных воинов в плен, а потом отпускать за солидный выкуп.

– Может быть – в лес? – подскочил к Жижке его заместитель – длинный и нескладный пан из мелочи, по имени Прокоп Большой.

– Да-да, в лес! – тряхнув волосами, похожими на львиную гриву, поддержал его пан Владислав из Пржемберка, славный богемский рыцарь, настоящий герой, доказавший свою смелость под Кутной Горой.

Сплоченные общей опасностью, табориты и чашники еще не стали собачиться меж собой, еще не пахло гражданской войной, и авторитет профессора Гуса был высок, как никогда!

– Телеги в лес, – повторил пан Владислав, – а сами останемся здесь и сразимся! Встретим врагов лицом к лицу.

– Да, здесь, в чистом поле, от рыцарей не спастись, – Прокоп Большой передернул худыми плечами. – Против копейной атаки никакой строй не удержим.

Тут он был прав, и князь Егор мысленно согласился с соратником Жижки: кругом поля, равнина – место для атаки тяжелой конницы очень удобное. Таранный удар закованных в латы рыцарей будет сокрушителен! Большинство таборитов все-таки пехотинцы, бедняки, крестьяне и городской плебс, коим не по карману добрый боевой конь. У пехоты против рыцарской конницы просто нет шансов! Так что правы и пан Владислав, и Прокоп…

– Нет! – бросил воевода. – Если разделимся – смерть. Никакой лес не спасет – достанут. Живо распрягайте лошадей! Ставьте повозки в круг, заряжайте пушки. Пан Жегор, – Жижка повернулся к Вожникову, – вот и посмотрим, пригодятся ли ваши пасхальные ленты.

Князь усмехнулся: «пасхальные ленты» – так гуситы прозвали его изобретение, точнее – подсмотренную в каком-то криминальном сериале вещицу – утыканные гвоздями холщовые полосы, типа применяемых для остановки автомобилей «ежей». По мысли Егора, и против конницы это должно было сработать. Вот и проверим!

Повинуясь приказу своего командира, воины и обозные живо принялись за дело: составили в круг возы, сцепили их меж собою цепями, зарядили пушки, выставили вперед копья, приготовили стрелы для арбалетов и луков. Получилась этакая полевая крепость, вагенбург, как ее называли немцы, – изобретение на данный момент вовсе не новое, применяли подобное и раньше, только вот наиболее успешно, насколько помнил Вожников из курса истории, делали это гуситы.

Запряженные четверкой выносливых лошадей, коих вполне можно было использовать в качестве верховых, повозки гуситов отличались завидной прочностью, при составлении вагенбурга проходы под ними закрывали толстые дубовые доски, подвешенные на цепях. Попробуй возьми – танки! Экипаж каждого обычно составлял около дюжины человек – ездовой, сцепщики, копейщики и стрелки.

Рыцари появились внезапно, хоть их и ждали, готовились. Вот только что не было никого, и вдруг перед рощицей возникли всадники в сверкающих латах и шлемах, украшенных разноцветными перьями и крестами. До полного латного доспеха осталось еще лет пятьдесят, однако основные шаги в этом направлении уже были успешно проделаны – поверх кольчуги надевались кирасы, поручи, поножи, набедренники, особо тщательно защищались места сочленений – колени, локти, плечи.

Шлемы у крестоносного воинства имелись разные – в большинстве своем «собачьи головы» – бацинеты, но встречались и салады – открытые и с полузабралом, а также – и простые, круглые, с полями, каски.

– Ой, сколько их много-то! – половчей перехватив цеп (обычный молотильный цеп, только вместо палок привешены увесистые, утыканные стальными шипами шары), покачал головой один их простых воинов, Вожников даже знал, как его зовут – Ярослав. Ярослав Гржимек – забавный, вечно улыбающийся и неунывающий мужичок лет тридцати, бывший торговец навозом, кажется.

– Не хватайся за цеп, Ярослав, – глядя, как рыцари деловито выстраиваются «кабаньей головой», улыбнулся князь. – Сперва поговорят пушки!

– Ох вы и скажете, пан Жегор! – рассмеялся Гржимек. – Пушки! Да никто никогда и знать не знает, куда попадет это чертово ядро!

– Ничего! Рыцарей много – наши ядрышки уж точно мимо не пролетят.

– И все ж цеп надежнее.

– Пан Жегор! – прозвучал за спиной властный голос.

Егор обернулся, увидев перед собой Яна Жижку, как всегда перед боем – собранного и немного задумчивого.

– Командуйте пушкарями, пан Жегор. – Воевода махнул закованной в латную рукавицу рукой. – У вас это неплохо получается. Запомните сигнал – три рога – и ваш вымпел – синий. С зеленым – арбалетчиков – не перепутайте.