Virtual, или В раю никого не ждут - Александр Смоленский

– Только где их найти? Ну, тех, кому пинка дать. В смысле денег, как я понял вашу образную фразу.

– Не мою. Француза. Найти действительно трудно. Правда, я не знаю, что именно вы ищете.

Готлиб уклонился от прямого ответа.

Разговор как-то иссяк сам собой, но не прошел для Готлиба зря. Они примерно представлял, где и кого ему надо искать. И непременно среди русских.

Машина профессора Роя Содетски плавно подкатила к автостоянке в глубине университетского кампуса и припарковалась в дальнем конце площадки за рядами декоративных кустов, отделявших ее от дорожек.

Это был огромный, неуклюжий «бьюик» 1988 года выпуска. Рой давно мог приобрести что-нибудь современнее, тем более что его старая колымага глотала бензин, как измученный жаждой бегемот воду. Однако что-либо менять в своем жизненном укладе было ему не по душе.

Последний раз Рой «сломался», в этом смысле, несколько месяцев назад. И виной тому явилась эта постоянная нищета, которая в последние годы как чума преследовала лабораторию. Средств не хватало ни на одно сколько-нибудь серьезное исследование. Хоть вообще закрывай все программы.

Особенно больно Рою становилось по утрам, когда он раньше других сотрудников заходил в лабораторию. Отчаяние и уныние охватывало его: кругом самопальные провода, приборы, многие из которых пора отправить в музей или на свалку, паяные-перепаянные платы и соединения. Катастрофа!

И в то утро картина была столь же удручающа. На столе валялись бумаги со вчерашними, торопливо набросанными схемами и формулами. На полях – корявые расчеты, сделанные его старым добрым «паркером» с золотым пером, – остатки былой роскоши. «Кому все это теперь нужно?!» – невольно думал Содетски.

Меж бумаг со вчерашнего дня лежал фирменный конверт, пришедший со вчерашней почтой. Заметив его, Рой кисло поморщился. Это было очередное предложение о сотрудничестве. Как всегда, сулят золотые горы и не способны понять, что далеко не все измеряется в этом мире звоном монет или, точнее, хрустом купюр. Работать на заказ он не желал и не умел, это сковывало творческую инициативу. В науке его привлекала прежде всего возможность мыслить свободно и независимо.

Правда, нынче какая уж независимость? В свой последний эксперимент Рой вынужден был вложить почти все личные сбережения, но и они растаяли без следа. Сколько это может продолжаться? Профессор задумался. Что-то заставило его вновь прочитать письмо и сопроводительные документы. Это был проект договора о сотрудничестве, концепция заказа и финансовые расчеты. Суммы, вписанные в графу расходов, вызывали изумление. Таких щедрых посулов ему давно не предлагали.

Отложив договор в сторону, Содетски стал внимательно читать концепцию, и чем дальше он вникал в нее, тем больше росло удивление. Заказ был основан на его собственных исследованиях. Неужели кто-то не поленился внимательно отследить его последние работы? Рою стало не по себе.

Название компании, направившей предложение, было знакомым. В научных кругах фирма «Разум и интеллект» была хорошо известна, но в ходе компьютерной революции, сделав ставку на фундаментальные исследования, она безнадежно отстала и оказалась на грани финансового краха. В известной мере, это напомнило ученому собственную судьбу.

Но откуда у них вдруг появились такие средства? Только на лабораторную часть проекта эти парни готовы израсходовать десять миллионов долларов! Да за такие деньги он наймет лучших специалистов, закупит оборудование и параллельно завершит свои программы!

Похоже, тот, кто составлял предложение, ничего не смыслит в науке, коли так швыряется миллионами. И вообще, с каких это пор компанию «Разум и интеллект» стали интересовать проблемы головного мозга? Рой всегда считал, что механизмы функционирования человеческого разума абсолютно неприемлемы для искусственного интеллекта, разработкой которого некогда занималась фирма. Он даже писал об этом в своих статьях.

Почему же тем не менее обратились к нему?

На больших часах, напротив того места, где Содетски припарковал «бьюик», стрелки замерли на цифре восемь. Взяв под мышку портфель, в котором он постоянно таскал груду бумаг в надежде, что вдруг что-то срочно понадобится, профессор поплелся в сторону своего кампуса. Хандра вновь охватила его. Что? Почему? Как же ему все надоело.

Впрочем, Рой старался не забивать свой уникальный мозг, как портфель бумагами. Просто сегодня с утра он опять слегка удручен неизвестностью. Не более того. В лаборатории все подготовлено к эксперименту, который раньше никак не удавалось провести. И все потому, что он никак не мог подыскать подходящий объект для опытов. Профессору был нужен человек тонкий, чувствительный, организованный и при этом наделенный психологической восприимчивостью. Но где взять такого? И чтобы он еще согласился. Не объявлять же всеамериканский конкурс?!

Как часто бывает в жизни, когда ищешь где-то далеко, находишь буквально под боком.

Две недели назад в университете, где Содетски преподавал, он обратил внимание на одну из студенток, записавшихся на его курс. Внешне она резко выделялась среди сокурсников своей утонченностью и еще, если можно так выразиться, породой. Профессор нашел повод побеседовать с девушкой и убедился, что она ко всему прочему наделена живым умом и ярким темпераментом. И к тому же, скорее всего в силу воспитания, приучена управлять эмоциями. Словом, как нельзя лучше подходила в качестве объекта для эксперимента.

На данном этапе исследования функций головного мозга профессора занимали глубоко скрытые механизмы подавления человеком своих природных инстинктов. Содетски пытался отыскать зыбкую грань между распущенностью и раскованностью, свободой нравов и социальной ответственностью, полагая, что ключ к ответам на эти наболевшие вопросы находится в физиологии человека, в специфике работы отдельных участков головного мозга.

Предложив девушке участвовать в эксперименте, профессор сделал первое любопытное предположение: если твердо обозначить и обосновать позитивную цель, можно частично нейтрализовать отдельные участки мозга, подавляющие нерегулируемую активность человека. Оставалось подтвердить это экспериментальным путем.

Рой нервничал. Его беспокоили не столько результаты – в них он как раз был уверен, – а естественное опасение нанести девушке психологическую травму. Не так-то просто предоставить шанс открыть в себе нового человека и как бы со стороны вдруг увидеть, какой ты на самом деле.

Все было готово к эксперименту. Но вместо того, чтобы застать девушку в лаборатории в состоянии сосредоточенности, поскольку эксперимент того требовал, Содетски застал ее мило беседующей с пожилым полным мужчиной в легком пальто, которое тот даже не удосужился снять.

Природная вежливость заставила Роя сдержаться, хотя его и подмывало уже с порога спросить, что делает в его лаборатории этот незнакомец. И, как оказалось, он правильно поступил, что не спросил.

– Чем обязан? – холодно поинтересовался Рой.

– Всем. Всем, – в тон ему дважды повторил незваный гость. И, чтобы у Содетски не было никакого недопонимания, скромно добавил: – Вы обязаны мне всем. Понимаю, заявление бесцеремонно. Зато правдиво. Я Миль Готлиб, владелец известной вам компании «Разум и интеллект».

Профессора чуть не хватил столбняк. Но он нашел в себе силы не показать своего волнения.

– Рад видеть вас, сэр. Но, вы должны понять, у меня сейчас крайне мало времени. Понимаете ли, эксперимент… и я не расположен… – вымолвил Содетски, явно не зная, как закончить фразу.

Готлиб охотно пришел ему на помощь:

– Вы хотите сказать: общаться со мной?

Содетски кивнул.

– Но мне хотелось бы поучаствовать в эксперименте.

– Извините, это не принято.

– А как же эти молодые люди? Хотя бы как они. За стеклом, – настаивал Готлиб.

– Это мои студенты. Они будут снимать показатели с приборов.

– А я буду снимать с вас, – хитро улыбнувшись, твердо заявил гость. – Тем более, что после завершения эксперимента у меня к вам имеется разговор.

– Тогда мне остается повиноваться. Пройдите за стекло. Там будет все слышно и видно, – расстроенно пробормотал профессор.

Два ассистента тем временем проверяли настройки приборов. Наконец появился и сам объект. Девушка была в скромном обтягивающем костюме, на высоких шпильках и, несмотря на то что всячески старалась не привлекать к себе внимание, выглядела очень эффектно. Хотя и заметно нервничала. Ее длинные тонкие пальцы теребили красивый кружевной платочек.

Рой усадил ее в кресло и проверил пульс.

– Все будет отлично, – заверил он, подключая датчики.

– Не сомневаюсь, – согласилась девушка. – Знаете, профессор, все-таки интересно быть подопытным кроликом. Думаете, от меня будет прок?