Virtual, или В раю никого не ждут - Александр Смоленский

От нахлынувших эмоций я вскочил с дивана и принялся ее целовать.

– Оставь свои нежности до утра. Если не передумаешь. Вот удивительная штука, почти пятнадцать лет вместе, а время секса точно по расписанию. Ровно в восемь утра и только раз в неделю. Поэтому, наверное, мирно сосуществуем так долго. – Легко оттолкнув меня, она быстро оделась и отправилась на работу.

А я? Что, собственно, я? Если ход моих мыслей верен, то надо шерстить турагентства. Поразмыслив еще несколько минут, я набрал на мобильном номер Соколовского. Если не ФСБ, то кто еще сможет помочь мне в таком пустяке, как поиск по «базам» Широкова? А Соколовский на сегодняшний момент единственная официальная персона, с которой я уже контактировал по делу компьютерщика. К тому же кому как не мне было достоверно известно, что органы всегда держали туризм под своим контролем. В последние годы, правда, больше по инерции… Словом, я не сомневался, что подполковник Михаил Соколовский сумеет установить, в какое из агентств обращался гражданин Виктор Широков и кто с ним беседовал. Ну а если выяснится, что прекрасная незнакомка действительно там работает и давно занята в этой сфере, то не исключено, что ее досье имеется в комитетской картотеке. Контакты с иностранцами и прочие нюансы…

Легко дозвонившись до Соколовского, я коротко изложил ему просьбу, предварительно поинтересовавшись, в курсе ли он последних событий?

Тот даже обиделся на подобный вопрос.

– Вот уж не предполагал, что у вас могут быть какие-то сомнения. ФСБ искренне обеспокоено судьбой дубнинского объекта. Он нас очень даже интересует. Так что вы правильно обратились. Длинные уши наших рыцарей плаща и кинжала, надеюсь, будут вам весьма полезны, – съязвил он наигранно официальным тоном.

– Имеющий уши да услышит, – в тон ему парировал я.

– Ладно, не будем пикироваться, – отъехал Соколовский. – Молодчина! Вы взяли верную точку отсчета. А я, признаться, не додумался. Все, оказывается, так просто…

– У вас, коллега, много тем, над которыми надо думать одновременно, а у меня всего одна. Так, когда можно ждать ответа?

– Как только, так сразу. Ждите.

Я вернулся на диван и закурил очередную сигарету. А этот Широков, которого поначалу я воспринимал как всего лишь скромного сумасшедшего, похоже, оказался шкатулкой с многочисленными сюрпризами. Столько же людей из-за него суетятся?! И судя по всему, если верить Мацкевичу, не только у нас в стране. Его информация о том, что заказ на компьютерную программу пришел из-за границы, меня действительно сильно озадачила. Что, если во всей этой истории с ноутбуком Даконто главное не ноутбук, а как раз эта самая программа? И именно она объединяет сюжеты, которыми он занимается почти год, в один большой детектив. Так что Широков неожиданно выплыл на поверхность, словно гигантский айсберг. И никому – ни Мацкевичу, ни писателям, ни ему, Интегралу, – пока не удалось до конца изучить даже верхнюю его часть, нелепо торчащую над водой. Что же за айсберг этот Широков? Ненормальный фанат, осененный божьей искрой, или одаренный профессионал с вполне естественными странностями? А его программа? Вконце концов, любая компьютерная программа лишь копирует тайные механизмы человеческого мышления, по которым люди живут, поддаваясь порокам или, наоборот, преодолевая их. И не приведи господь, чтоб было иначе. Что еще с Мацкевичем обсуждали в больнице? Да, вспомнил. Он неожиданно спросил мое мнение, может ли Широков стать жертвой собственной программы?

– Вопрос не по адресу, он больше предназначен для ученых или ваших приятелей-писателей…

– А ты что думаешь? – настаивал Мацкевич. – Мне важно твое мнение.

Видимо, для него вопрос был суперпринципиальным.

– Люди одинаковы по своей природе и легко поддаются влиянию подобных игрушек, – осторожно, чтобы не показаться в глазах уважаемого человека дураком, заметил я.

– Ну и что?.. Что дальше?

– А то! Как я понимаю, вопрос неспроста. Тут дело даже не в Широкове, – в жизни было немало случаев, когда открытие убивало собственного творца. Как говорится, знали, на что шли. Другое дело – его сын. У молодых подкожный жир тонок. А тут не требуется особых усилий, важно лишь правильно направить «мышь» да нажать нужную клавишу. Компьютер начисто отбивает у молодых потребность в социальных навыках. В итоге он живет как без прививок: любая зараза ему не просто противопоказана – может оказаться смертельной. Простите, полковник, понимаю, что говорю банальности. Но вы хотели услышать мои мысли? Теперь услышали.

Мацкевич излишне внимательно посмотрел на меня, а я этого не люблю. Но и отворачиваться было неприлично.

– Действительно, зачем социальные навыки тому, кто может вполне без них обойтись? Тем более работая, скажем, в хорошо организованной корпорации? Человек там и так превращается в робота, от которого требуется лишь четкое исполнение его обязанностей. А остальное корпорация решит за него.

Теперь настала моя очередь удивляться. Уж не на ФСБ ли намекал отставной полковник? Честно говоря, я мог бы согласиться, но с одной оговоркой. Где это в нашей бывшей конторе он усмотрел хорошую организацию работы? Зачем себя обманывать…

– А не кажется ли вам, Леонид Сергеевич, что мы слишком далеко вышли за рамки темы Широкова и его программы? – спросил я, невольно продолжая прощупывать шефа. То, что он шеф, хоть и бывший, – это я за ним всегда признавал.

– Ну, можно пойти еще дальше, если, например, на месте корпорации представить государство. Как наше.

Высоко загнул Мацкевич!

– Почему нет? Но не хотите ли вы сказать, уважаемый начальник, что государство создает лишь видимость личной свободы граждан? Если спросить меня, то любое государство склонно подавлять ростки свободолюбия граждан. Это упрощает управление обществом. Вообще, любая массовая идеология, в том числе идеология технического прогресса, лишает человека собственного «Я».

Хорошо, что у нас с техническим прогрессом худо. Особенно в мозгах.

– Прогресс в наших головах – я имею в виду массу – еще и не ночевал, – согласился Мацкевич. – Это и опасно, когда при той же компьютерной грамотности из человека пытаются сделать робота.

В принципе интересная постановка вопроса! Во всяком случае, нам удалось сохранить хоть какие-то осколки нравственности, если не в глобальном, то хотя бы в бытовом понимании. Между тем нравственность – это главное, что отличает человека от робота.

– Точно! А компьютерная программа, которую выродил Широков, по-видимому, полностью безнравственна. И, скорее всего, даже сам разработчик того не понимает.

…Звонок мобильного телефона вернул меня к действительности. Надо же, куда занесло, лежа на диване. К земле. К земле надо поближе!

– Это «наблюдатель», – доложил голос в трубке. – Ваш подопечный, по достоверным данным, назавтра отпросился с работы. Можно предположить, что поедет в столицу. Его сослуживцы показывают, что он всегда так делает, когда собирается в Москву.

– Понял. Спасибо, – коротко ответил я. – Держите меня в курсе.

Он позвонил утром ни свет ни заря и, увы, не вовремя. Мы с Ленкой еще не успели как следует насытиться друг другом после долгой разлуки. Услышав мое раздраженное: «слушаю», которое скорее звучало, как «какого черта», «наблюдатель» сразу приступил к делу.

– Веду объект от Дубны. Подъезжаю к Кольцевой. Пробки. Поэтому счел необходимым поставить в известность заранее. Чтобы успели нас перехватить ближе к центру.

Дождался. Как парню объяснить, что я почти у МКАДа, но с другого боку? Да и нужны ли ему мои объяснения?

– Оставайтесь на связи. Выезжаю, будете корректировать маршрут.

Не заходя в спальню, я быстро оделся.

– Что происходит? – недовольно спросила Ленка.

– Работа, не обижайся. Созвонимся.

– Хорошо, – зевнула она.

Наверняка еще продрыхнет с полчасика. Для Лены сон – святое. Куда выше секса. Что в данный момент кстати. Втиснувшись на сиденье старенькой «лады», я набрал номер «наблюдателя».

– В каком направлении вы движетесь?

– Вроде в центр. С Дмитровки пока не сворачиваем.

На максимально возможной скорости я помчался по Ленинградке в сторону центра.

– Свернули на Новослободскую, – через минут десять доложил «наблюдатель».

Если они проехали Дмитровку без остановки, то остается одно агентство. Как его? «Роза Азура». На Петровке, – сделал я несложное вычисление. – И ради этого пустяка меня надо было отзывать из Парижа?! Я к тому времени проехал Пушкинскую площадь. Черт! На Петровке одностороннее движение. Придется поворачивать на Неглинную, а там вечные пробки.

– Внимание! Объект остановился. Входит в здание…

– Какое именно?

– Кругом магазины…

– При чем тут магазины? Что написано над дверью?