Закон стаи (Цезарь - 2) - Владислав Морозов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Ну и молодец.
Витька скорчил гримасу.
- Я бы так не сказал. Если бы ты видела Сашку в тот момент, ты бы многое поняла. Я думал, он меня убьет. Он сказал, что я должен был грохнуть Эйфеля, но любой ценой не допустить, чтобы тот дотронулся до тебя хоть пальцем. Налетел я на неустойку.
- Бог ты мой, из-за меня пострадал...
- Да ладно, это ерунда. Переживу. Факт тот, что мне он тоже не поверил. Если бы ты не закатила ему тогда истерику, может, он и схавал бы это. А так, хоть и говорит, что от баб всего можно ждать, но не верит, что ты действительно влюбилась в Эйфеля. Он требует, чтобы ты сама ему все объяснила.
- Еще чего! Я вообще видеть его не хочу.
- Свет, придется, - твердо сказал Витька.
- Интересно, а если я не пойду? Ты силой меня потащишь?
- Рядом с клубом - нет. Подальше отойдем, там видно будет.
Света смотрела на него с немым изумлением.
- У меня приказ - привести тебя в условленное место. Свет, пойми - я и так меж двух огней оказался, - Витька чуть не плакал, уговаривая ее. - Я и его приказ нарушить не могу, и тебе свинью подложить. Ну что мне, надвое разорваться? Поговори с ним, что тебе стоит? Свет, я тебя очень прошу, не надо выступать. Он и так последнее время дурной ходит, а тут еще ты добавила... С ним уже разговаривать страшно стало. Одному из наших так вломил за ерунду, что парень в больницу загремел. Сделай с ним что-нибудь, в конце концов. Ну объясни, почему вдруг распустила такую сплетню. Тебе он ничего не сделает. И все простит. По крайней мере, мы хоть дело до конца спокойно доведем.
- Ага, а мне потом следить за каждым своим словом и жестом, как бы не обидеть чувствительного Цезаря? Это ты называешь "спокойно довести дело до конца"? Если уж на то пошло, если бы не его выверты, проблем бы не было в принципе. Витя, и мне надоело во всем зависеть от вас. Надоело выполнять идиотские приказы. Я сама заварила кашу, сама и расхлебаю. Без вас. Это дело я прекрасно доведу конца своими силами. Сашка мне сейчас только мешать будет. А если Вика узнает, что мы помирились, она еще и подставит меня. Как ты думаешь, мне это надо? И вообще, хватит держать меня за дурочку, у меня своя голова на плечах имеется. И до сих пор я на нее не жаловалась.
Витька, чувствуется, совсем офигел от такой наглости, но от прежней установки не отступал.
- Свет, послушай совета старого панка: скажи правду. Не надо ему врать.
- Ну да, это я уже слышала - кто врет Цезарю, долго не живет. Вить, а тебе не приходило в голову, что мне на самом деле может нравиться Эйфель?
Витя пожал плечами.
- Глупо. Ты начинаешь врать себе.
Они подошли к пятиэтажке, вошли в подъезд.
- Здесь? - шепотом спросила Света, чувствуя, как начинает дрожать все внутри.
Витька кивнул.
- На последнем этаже, - заметив, как она изменилась в лице, спросил: Боишься?
Света криво усмехнулась:
- Да как тебе сказать... По слухам, он от Хирурга только возрастом отличается, а по части жестокости они на равных.
Витька недовольно поморщился.
- Чушь. Ладно, если тебя это успокоит, я подожду здесь, а не на улице.
Света отдала ему сумочку и зонт - чтобы не мешали в случае бегства, шагнула к лестнице.
- Свет, только про свои чувства к Эйфелю не говори. Иначе я за последствия не ручаюсь. Он бесится при одном упоминании его имени.
Света кивнула. Подниматься было тяжело - лифта нет, а ноги тряслись. Несколько раз она останавливалась, больше всего мечтая повернуть назад. Ей было страшно.
На четвертом этаже она увидела его - стоял на пятом, прислонившись спиной к перилам, курил. Волосы распущенные, он иногда встряхивал головой, отбрасывая их назад. С величайшим трудом Света преодолела последние ступеньки, остановилась. Саша исподлобья глянул на нее тяжелым взглядом; увидев тени, залегшие под глазами, Света едва не выложила сразу все.
- Я жду объяснений, - сухо и с угрозой начал он.
И все было испорчено. Откровенничать расхотелось сразу, взыграло самолюбие.
- А тебе не кажется, что я не обязана что-то объяснять?
- Не кажется.
- Тогда смирись с фактом.
Его движение она проглядела. Схватив за отвороты плаща, он сдернул ее с места, бросил спиной на перила, перегнул так, что она держалась на весу только за счет его железной хватки. И тут же поняла, что имел в виду Витька, назвав его бешеным. Ноздри короткого носа дрожали, губы сжаты, а в глазах сверкала такая ярость, что ей стало плохо.
- Какая же ты стерва... Значит, ты с Эйфелем использовала меня втемную? Хоть бы думала, что врешь. Эйфель от меня шарахается, как от чумы. И мозгов вертеть мной у него не хватит точно. Только ты могла сказать такое. Или, хочешь сказать, на такое хватит твоих куриных мозгов? Тебе не приходило в голову, что за такие сплетни я могу и рассчитаться? Скажем, просто взять и отпустить. Высоты как раз хватит, чтоб ты свернула себе шею.
Он усмехнулся, слегка разжал пальцы; Света коротко вскрикнула, чувствуя, что падает, но он тут же поймал ее, отшвырнул от перил к стене.
- Ладно, живи, дрянь.
И стоял, насмешливо глядя на ее потрясенное лицо.
- Так что на самом деле подвигло тебя на такие чудеса фантастики?
Подошел вплотную, навис, опираясь рукой на стену. Какой же он огромный...
- Светик, - голос звучал почти ласково. - Лучше скажи сама. Я все равно узнаю правду и тогда, поверь, будет много хуже.
- Правду? А правда в том, что я люблю Эйфеля! - выпалила Света и сжалась, увидев, как исказилось его лицо. - Да, и твоя сказка про жениха-чеченца мне на фиг нужна не была! Я лучше бы выдержала допрос у Хирурга, чем поссорилась с Лешкой! Поэтому придумала свою. Причем еще более правдоподобную, - она говорила все тише, опуская голову, чтобы уйти от его взгляда.
Он жестко ухватил ее длинными пальцами за подбородок, дернул вверх, заставив смотреть в глаза. Молчал долго, потом отпустил, процедив сквозь зубы:
- Свободна.
Света с чувством колоссального облегчения скатилась на один пролет, обернулась и ляпнула:
- Чао, пупсик. Счастливо...
Договорить не успела. Саша оказался рядом, прижал ее всем телом к стене, у самого лица блеснул нож. Света зажмурилась, едва не взвизгнула, но он зажал ей рот. Вот и конец котенку, мелькнула мысль. Как раз среда, день, в который он наметил убить ее. Хорошо, хоть не костер...
- Не трясись, не убью. Шейку твою испорчу, шрамы на всю жизнь останутся, но жить будешь. И так, что за счастье сочтешь мое разрешение удавиться.
Нож прижался к коже, резкая боль, теплый ручеек... Света инстинктивно дернулась, но он был начеку. Смотрел злобно, усмешка была жуткой, а в голосе... В голосе звучала боль.
- Что ж ты, сука, делаешь? Крутишь хвостом направо и налево, прикидываешься такой скромной... Раньше сказать не могла? Я бы к тебе пальцем не прикоснулся. Светка, - он неожиданно прижался лбом к ее волосам, сгреб в охапку. - Скажи, что солгала. Скажи, что не было ничего. Или пусть было, но не с твоего согласия. Клянусь, все прощу, все забуду, никогда словом не попрекну. Моя это вина, Эйфель ведь силой тебя взял, не добром. Я помню, какой ты была, когда я приехал. Сказала бы тогда - он до рассвета не дожил бы. Ты не виновата. Если боялась, что я тебя упрекать буду, поэтому лгала - не надо. Моя вина, мне и отвечать за нее. Светка... - голос стал умоляющим. - Мне плевать, что там было на самом деле, поверю в то, что сама скажешь.
Взял ее лицо в ладони, задев при этом порез. Прикосновение оказалось настолько болезненным, что по щекам заструились слезы. Сашка ничего не замечал. Возможно, истолковал плач по-своему. Его взгляд стал преданным, умоляющим; Света зажмурилась, лишь бы не видеть его. Действительно, как он однажды пошутил, у него глаза спаниеля. Смертельно больного спаниеля. Она понимала, что это притворство, но настолько естественной казалась мука в этих ореховых глазах, что она боялась сломаться.
- Светка, дурочка, что ж ты делаешь? Зачем?! Светка, я ж люблю тебя. Перестань, я тебя очень прошу. Я отцу уже сказал, что привезу тебя сегодня. О твоей маме он сам позаботится. Правда, он уехал, но завтра утром вернется. Как раз успеет твою маму увезти до того момента, когда братва искать тебя ломанется. В мою квартиру при известной настойчивости еще можно залезть, но туда, куда мы поедем, проникнуть невозможно. Это настоящая крепость. Тебе там понравится. И в кои-то веки мы сможем спокойно провести вечер. Я специально подгадал под отъезд отца, чтобы на "Даче" мы оказались только вдвоем. И сегодня нам точно никто не помешает...
"Увез на дачу и спалил живьем". Сухие теплые губы коснулись лица, Света судорожно дернулась, уходя от поцелуя. Ее тошнило от страха. И быстро заговорила, стремясь избежать притворной ласки:
- Нет. Никуда я с тобой не поеду. И жить с тобой не буду. Ты мне не нравишься, совсем не нужен, видеть тебя не хочу. Замуж за тебя не пойду, римско-криминальной империей кого-нибудь другого соблазняй.
Он опешил.
- Свет, что ты несешь?
- Что слышишь. Да, и неприятностей в клубе у меня нет никаких, меня там все обожают, особенно Гончар и Чума. Последний молится на меня и пылинки сдувает. Я в мире со всеми, никто меня не травит. Кстати, мне каждый вечер звонит одна подруга, ты ее не знаешь и ничего о ней не слышал. Ольга тоже не знает. Никто ее не видел, кроме меня, так что можешь не расспрашивать моих знакомых. Так вот, если хоть одну ночь я не появлюсь дома, она тут же отправит письмо твоему отцу. И в этом письме я подробно написала, как ты пытался подставить меня и за что ты мне мстишь. Твой любимый сценарий.