Сборник "Последний лемур" - Александр Колпаков

Спустя некоторое время он уже стоял в небольшом, на одного человека, переходном шлюзе и слушал, как мерно вздыхает и сопит компрессор, откачивая воздух. Когда установилось необходимое разрежение, Андрей открыл люк… Марсианский ландшафт лицом к лицу оказался еще более чуждым. Боруте стало не по себе в этом безмолвии обнаженных красных скал, в мире удручающе-черных теней, резких контрастов красок. Особенно угнетал пронзительно-печальный голос ветра — голос более древний, чем, может быть, солнечный свет… С высоты плато Андрей увидел у подножья горы бездонный провал, тянувшийся на северо-восток. Ширина провала была неизвестна: противоположный край его уходил за горизонт! Борута непроизвольно поежился, не в силах отвести глаз от пропасти: ведь при посадке он мог угодить прямо в эту черную бездну.

Превозмогая боль в плече, он пытался перевалить кабину на амортизационные упоры. Громоздкая на Земле, конструкция здесь, на Марсе, все-таки поддалась усилиям одного человека. Поле тяготения Марса было слабее земного… Борута увлекся работой и постепенно перестал обращать внимание на нелюдимый марсианский пейзаж, а иногда вообще забывал о нем.

С наружной обшивки ракеты было снято все, что можно было снять, он боролся за каждый килограмм, за каждый лишний кусок металла, мешающий взлету. Когда ему удалось размонтировать посадочную треногу, он радостно вздохнул и присел на выступ люка. Готово! Теперь можно надеяться, что обеспечено требуемое законами космонавтики соотношение стартовой и конечной масс корабля. А как только «Аэлита» выйдет на гиперболическую траекторию, ее поймают лучи радаров. Не получая ответа на свои запросы, там, на спутнике, поймут: он, Борута, вынужден был остаться на Марсе. Станция радиоуправления пошлет командные сигналы автоматам навигационной системы. И «Аэлита» будет приведена к орбите искусственного спутника Земли, а затем пришвартована. Советские ученые на ИСЗ вскроют приборный отсек, все узнают. Они найдут там магнитофон, который хранит рассказ Боруты о причинах аварии и точные координаты места посадки… На выручку Боруты устремятся спасательные экспедиции. И товарищам не придется вслепую разыскивать его по всему южному полушарию Марса, тратить долгие месяцы на новые поиски… Борута еще раз подсчитал свои ресурсы. Да, он продержится: воды, продовольствия, кислорода при экономном расходовании должно хватить на весь срок ожидания.

Наконец, все было сделано. Борута еще и еще проверял соединения между приборным отсеком, где находились автоматы, и двигательной системой. Потом запустил метроном и в несколько прыжков достиг кабины. Пока отсчитывались секунды, остающиеся до взлета корабля, он успел войти в шлюз кабины и наглухо закрыть люк. Снова мерно вздыхал компрессор… Почти сразу заработал реактивный двигатель, на кабину дождем посыпались мелкие камни, осколки.

Облако густой охряной пыли, клубившееся над вершиной столовой горы, долго не позволяло Боруте наблюдать старт. А когда пыль немного рассеялась, он не увидел корабля на месте. Лишь упав на пол кабины и лежа на боку, Борута ухитрился, вплотную прижав лицо к правому иллюминатору, заметить высоко в темно-фиолетовом небе ослепительный шлейф огня. Прерывисто дыша, Борута долго смотрел, смотрел до рези в глазах, а шлейф все уменьшался и сжимался до тех пор, пока не исчез среди звезд. Корабль уже совсем растворился в бесконечности, а он все лежал и смотрел… Ушла в космос единственная машина, творение рук человека, способное двигаться в мировой пустоте. Теперь он, Борута, беспомощен, он парализован, его удел — только ждать. Порвалась последняя нить, связывающая его с родной Землей. А что если он ошибся в расчетах? Ведь он торопился, даже спешил… Что если все напрасно, и его надеждам не суждено сбыться?

Борута медленно поднялся на ноги, почти свалился в кресло. «Что же делать дальше? — спросил он себя. — Нет, только не хандрить, товарищ Борута!.. — Он резко выдвинул ящик пульта и достал оттуда кипу карт полушарий и частей Марса. — Тебе поручили что-то разведать, уточнить? Так что же, давай за дело». Нет, он не позволит себе сойти с ума в марсианских пустынях. Победить, выстоять можно, если веришь. «Победа только внутри тебя самого», — припомнились ему слова учителя и друга.

Пожалуй, кто-нибудь хотел бы назвать его, Боруту, марсианским Робинзоном или Колумбом. Но он — обыкновенный русский парень, каких тысячи. Руки советских людей, воля коммунистов подняли его к звездам. А он только выполняет свой долг. И исполнит его до конца. Он первым вступил на почву Марса — загадочной планеты, первым в истории человечества. И Родина не оставит его в беде… В мировое пространство устремятся другие корабли. И Борута еще пожмет руки друзьям и товарищам, будет еще бродить по родной ковыльной степи и любоваться таким уютным земным небом, багряными закатами и мерцающими в дымке звездами.

Все это будет. А сейчас — работать, работать.

И Борута сосредоточенно работал, неторопливо, очень тщательно набрасывая карту вулканического района. Он знал, что его труд пригодится: космонавты, которые впоследствии пройдут по этим трассам, не будут застигнуты врасплох, как он. Уверенно и смело будут сажать они свои корабли на равнине Моря Эллады. Может, кто-нибудь из них вдруг вспомнит: точную карту этих пустынь составил их товарищ, космонавт Андрей Борута — первый житель Марса.

Нетленный луч

— Да, это фиолетовое смещение… — повторил Эомин и вновь испытал нечто вроде растерянности. Чувства, ранее неизвестного, а потому — непонятного.

Протекли минуты и часы. Эомин будто забыл, что вызван на беседу с главным лицом в Совете Галактики.

— Я жду, — напомнил Урм, председатель, что изображение на видеопанели, пройдя по каналу дальнодействия огромный путь от центра Галактики до Земли, было настолько живым и реальным, что казалось — Урм находится тут же, рядом с Эомином.

Эомин медленно перевел взгляд на узкое, продолговатое лицо Урма, человека из расы «гомо галактос», не имеющего с землянином почти ничего общего. Ничего — кроме подавляющего своими размерами лба. Этот лобный купол нависал над Эомином, словно требуя ответа.

И тогда Эомин нарисовал на биоэкране воссозданную в мыслях картину своего недавнего путешествия… Туманный пространственный диск, окутанный слоями магнитной защиты, мчался по четырехмерным равнинам пространства-времени, огибая холмы и пики гравитации. Вот он вошел в соприкосновение с океаном Дирака и, пробив его по кратчайшему расстоянию, оказался на границах Метагалактики. Здесь был абсолютный мрак, пустыня, вакуум на пределе разрежения. Здесь умирал луч света, миллионы лет назад покинувший область светоносных звезд. Но разумная жизнь теплилась и в этой ультрапустыне.