Где Бог, когда я страдаю - Филипп Янси

В октябре 1988 года, занимаясь подводным плаванием на озере Мичиган, погиб один из моих самых близких друзей. Помню, как в тот самый день, когда Боба не стало, я обедал в университетском кафе и, ничего не подозревая, читал книгу известного врача и писателя Ролло Мэя «В поисках красоты». В ней рассказывается о том, как Мэй всю свою жизнь искал прекрасное в этом мире. В одном из случаев, описанных в книге, рассказывается, как автор попал на гору Афос, один из греческих полуостровов, населенный исключительно монахами.

В то время Ролло Мэй только начинал приходить в себя после пережитого им перед этим нервного срыва. На гору Афос он приехал как раз в тот момент, когда монахи отмечали греческую православную Пасху — невероятно красивый, полный символизма праздник. Кругом висели иконы, пахло фимиамом. В кульминационный момент церемонии священник раздал прихожанам подарки — по три пасхальных яйца, чудесным образом расписанных и завернутых в тонкую ткань. «Христос воскрес!» — сказал он. Все, в том числе и Мэй, по традиции в один голос ответили: «Воистину воскрес!»

Ролло Мэй не был верующим. Но в своей книге он пишет: «В тот момент меня охватила какая-то духовная реальность: а что если Он действительно воскрес? Что это значит для мира?» Дочитав до конца главу, я отправился домой. На пороге меня встретила жена и сообщила ужасную новость о гибели Боба. В течение нескольких следующих дней вопрос Ролло Мэя не давал мне покоя. Что значит для мира воскресение Иисуса Христа?

На похоронах друга я задал подавленным и окруженным со всех сторон горем собравшимся людям вопрос ролло Мэя, правда, немного его изменив. А что, если бы Боб воскрес? Что это значило бы для нас? Мы сидели в часовне, онемелые за три дня скорби, когда я попросил всех представить себе, каково было бы, если бы мы сейчас вышли на автостоянку и, к своему удивлению, увидели там Боба живым и невредимым. Того самого Боба, с его широкой улыбкой, ясными серыми глазами и походкой вприпрыжку.

Этот волшебный образ дал мне отчасти прочувствовать то что чувствовали ученики Иисуса в Пасхальное воскресенье. Так же, как и мы, они три дня ходили в печали, но в воскресенье им открылось нечто новое, им открылось будущее. Если бы не было Пасхи, не было жизни после смерти, нового начала, новой земли — если бы не было всего этого, мы, наверное, были бы вправе обвинять Бога в бессилии, нелюбви, а то и в жестокости по отношению к нам. Библия учит нас тому, что Бог в силах возвратить все творение к первоначальному состоянию совершенства.

Признаюсь честно, я когда-то тоже стеснялся говорить на тему рая и жизни вечной. Это казалось каким-то нереальным. Нам следует жить так в этом мире, как будто больше уже ничего не будет, думал я. С годами же, видя, как умирают люди, я изменил свои взгляды. Какой Бог будет доволен этим миром, исполненным страданий и смерти? Если я буду просто стоять и смотреть, как такие, как Боб, уходят из жизни и испаряются без всякой надежды на будущее, я вряд ли поверю в Бога.

В Новом Завете, в пятнадцатой главе 1-го Послания коринфянам говорится о том же самом. Павел оглядывается назад на свою жизнь, в которой он прошел через тюрьмы, избиения, кораблекрушения и игрища с дикими животными, подобные гладиаторским боям. Затем он весьма многословно говорит о том, что был бы просто безумцем, если бы, пройдя через все это, умер без всякой надежды. «И если мы в этой только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее всех человеков». Вместе с апостолом Павлом я тоже возлагаю надежду на воскресение из мертвых, на день, когда Христос «уничиженное тел наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его» (Филиппийцам 3:21).

Дом на небесах

Известный шотландский теолог и писатель Джорд* Макдональд однажды написал своей мачехе письмо утешения после гибели ее близкой подруги: «Бог никогда бы не позволил, чтобы она (смерть) стала законом Его Вселенной, как это может порой казаться нам». На нас, верующих, лежит ответственность рассказывать миру о том, как смотрит на смерть Бог, который со страхом и трепетом встретился с ней лицом к лицу и вновь вернулся к жизни.

О том, насколько ощутимо помогает такая вера умирающему человеку, рассказывает документальный фильм под названием «Смерть», показанный как-то по центральному телевидению. Режиссер-постановщик этого фильма Майкл Роумер вел наблюдение за несколькими больными с неизлечимыми формами рака в последние месяцы их жизни. После съемок фильма Роумер признался: «Люди умирают сообразно тому, как они жили раньше. Смерть становится выражением человеческого существа, и взять с собой можно лишь то, что получил в этой жизни». На примере двух семей из Бостона в фильме особо ярко показано, насколько велика разница между отчаянием и надеждой.

У Билла и Харриет в тридцать три года сильно сдали нервы. В одном эпизоде Харриет, озабоченная тем, как, оставшись вдовой, она будет жить дальше с двумя сыновьями, Харриет в порыве гнева говорит мужу: «Чем дольше все это будет тянуться, тем хуже будет нам всем».

«Что стало с той милой девушкой, на которой я женился?» — спрашивает в ответ Билл.

Харриет поворачивается к камере: «Милая девушка страдает от его рака. Кому нужна будет вдова с двумя детьми? Я не хочу, чтобы он умирал, но ведь он все равно умрет. Почему бы не умереть сейчас?»

В последние недели совместной жизни семья распадается, не в силах справиться со страхом. Они плачут и кричат, нападая друг на друга, разбивая вдребезги былую любовь и доверие. Угроза смерти становится все ближе.

Реакция пастора Брайана, 56-летнего умирающего служителя баптистской церкви для чернокожих, — полная противоположность. «Я сейчас переживаю самое счастливое время в жизни, — говорит он. — Думаю, сам Рокфеллер не был таким счастливым, как я».

Съемочная группа следит за тем, как пастор Брайан проповедует в своей церкви о смерти, читает внукам Библию и ездит на свою родину. Он — воплощение безмятежности и уверенности в том, что он просто идет домой — туда, где боли нет.

На его похоронах хор исполняет гимн «Он уснул». Проходя мимо гроба, люди наклоняются к нему, чтобы прикоснуться к руке или похлопать по груди. Они потеряли дорогого им друга, но знают, что ненадолго. Все они верят в то, что пастор Брайан встретил свое начало, а не конец.

Кадры фильма, снятые в церкви пастора Брайана казались мне родными, ведь моя жена в Чикаго работает с престарелыми людьми, половина из которых — чернокожие. Все они, кто в свои семьдесят, кто — в восемьдесят, живут в постоянном ожидании смерти. И все же, Джанет увидела, насколько по-разному относятся к смерти люди с белым и с черным цветом кожи.

Большинство белых, ее подопечных, с каждым днем начинают все сильнее переживать и бояться. Они чаще жалуются на проблемы в семье, в жизни и на то, что все хуже себя чувствуют. У черных реакция совсем иная — они бодры, полны юмора и оптимизма, даже несмотря на то, что У многих из них гораздо больше причин горевать. (Большая их часть жила на юге США, буквально через поколение после отмены рабства. Всю свою жизнь они терпели экономические притеснения и несправедливость. Когда были приняты законы о Гражданских правах, многие уже Достигли пожилого возраста).

Почему же люди ведут себя так по-разному? Джанет пришла к выводу, что дело в надежде, надежде на рай, которую чернокожие впитывают с молоком матери. «Этот Мир — не мой ДОМ, я в пути», — говорят они. Эти и многие другие их высказывания были рождены в весьма трагические времена их истории, когда все в этом мире казалось безрадостным. Но все же негритянским церквям каким-то образом удалось вселить в своих прихожан веру в то, что их ждет другой дом.

Если вы хотите освежить в памяти образы рая, сходите на похороны чернокожих. Там проповедники рисуют такие невероятные картины небесной жизни, что каждый в их собрании начинает стремиться поскорее попасть на небеса. Вполне естественно, что все, присутствующие на похоронах, чувствуют горечь утраты, однако эта утрата временна. Все это напоминает мне временное затишье в бою, исход которого уже предрешен.

Конечно, мечту о рае нельзя использовать для того, чтобы оправдывать отсутствие борьбы с бедностью и нищетой здесь, на земле. Однако, не будет ли это, лишать надежды на рай того, кто стоит в конце жизненного пути?

Одной ногой в раю

Вера в будущий небесный дом влияет не только на то, как мы умираем. Она должна также влиять и на то, как мы живем.

Однажды к Дж. Робертсону Макквилкину, в прошлом президенту Колумбийского библейского колледжа, подошла престарелая женщина, столкнувшаяся с испытаниями старости. Тело становилось все слабее, былую красоту сменили редеющие седые волосы, морщины, бледная кожа. Многое, что она делала раньше, теперь ей было уже не под силу. Она начала чувствовать себя обузой для окружающих. «Скажите мне, Робертсон, зачем Бог сделал так, что мы стареем и слабеем? К чему столько мучений?» — спросила она.