Красное небо. Невыдуманные истории о земле, огне и человеке летающем - Авченко Василий Олегович

Со временем у китайцев и корейцев появились свои асы. Мы знаем выдуманных китайских лётчиков: брехтовского Янг Суна[42], живущего в загадочном, звучащем по-французски Сезуане – конечно же, китайской провинции Сычуани; Джао Да, давшего название московскому музыкальному клубу; Ли Си Цына из народной, имеющей множество вариантов песни про «Фантом». Её раскрутил музыкант Сергей «Чиж»[43] Чиграков, причём в тексте песни – прямая отсылка к Вьетнаму. Историческая правда, однако, состоит в том, что Ли Си Цын и компания воевали в Китае ещё с 1937 года (само имя звучит именно по-китайски, более того: Ли Сицин, латиницей Li Xi-Qing – реально существующее китайское имя), в Корее с 1950-го, а во Вьетнаме не воевали вообще – или же очень ограниченно и в условиях глубочайшей секретности. Существуют публикации, доказывающие, что в апреле 1965 года советские лётчики на самолётах МиГ-17 открыли боевой счёт в небе Вьетнама, сбив два американских истребителя-бомбардировщика F-105, но эти сообщения не подтверждаются документами. Историю участия Советского Союза во Вьетнамской войне ещё, похоже, предстоит по-настоящему написать, поскольку она до сих пор окутана множеством легенд, – от того же Ли Си Цына до мнимого участия Фёдора Конюхова, впоследствии прославленного путешественника, во вьетнамских рейдах советского спецназа ГРУ. Объяснить это обилие мифов секретностью не получается: та же Корейская война давно рассекречена и изучена. С другой стороны, никто не скрывает и не отрицает участия во Вьетнамской войне советских зенитчиков, лётчиков-инструкторов, советников. Если бы во вьетнамском небе действительно бились наши лётчики, давно бы появились подробные исследования с датами, деталями и фамилиями.

Биография фальшивого китайца Ли Си Цына, как уже сказано, корнями уходит в Китай, которому в 1937–1940 годах наши лётчики помогали отражать японскую агрессию. Советские писатели и пропагандисты не могли молчать, но не могли и говорить всей правды. В 1939-м и 1940 годах в СССР вышли две книги: «Записки китайских лётчиков» за авторством Фын Ю-ко и «Крылья Китая. Записки военного лётчика» капитана Ван Си. В действительности книги написали журналисты Юрий Жуков и Юрий Корольков. Они-то и замаскировали Губенко как Ху Бен-хо, Ванюшина как Ван Ю-шина и так далее. Но по-настоящему популярным Ли Си Цын стал позже, как раз в период войны во Вьетнаме. Появились даже анекдоты: «Вьетнамские лётчики-герои Си Ни Цин и Ли Си Цин выступают на пресс-конференции.

Вопрос:

– Что самое трудное в воздушном бою?

Ответ:

– Труднее всего управлять самолётом и при этом не забывать всё время щуриться».

Знаем ли мы настоящих, не фольклорных китайских лётчиков? Лучшими китайскими асами Корейской войны стали Дун Вен, Чжао Баотун и Ван Хай, северокорейскими – Ким Ги Ок и Кан Чон Док. У каждого – до десятка побед. Одной из эскадрилий ВВС КНДР командовала Тхя Сен Хи, летавшая на поршневых «яках», а впоследствии – на «мигах». Корейцы использовали одну из тактических находок Великой Отечественной – снайперские ночные бомбардировки с «небесных тихоходов» По-2, казалось бы устаревших ещё позавчера, но манёвренных и малозаметных. 28 ноября 1950 года группа По-2 уничтожила на земле 11 «мустангов», 17 июня 1951 года – 9 «сейбров». За ними охотились ночные истребители «тайгеркэт», имевшие радиолокационные станции.

Присутствие советских военных в Корее было хоть и «секретом Полишинеля», но всё-таки секретом – обострения Сталин не хотел. На советские самолёты наносили корейские опознавательные знаки – два кольца вокруг красной звезды. Лётчики переодевались в китайскую форму и даже имели китайские псевдонимы. В полёт не брали документы, зато брали шпаргалки, чтобы переговариваться по-корейски. Ас Корейской войны Сергей Крамаренко: «Мы почти два месяца учились подавать команды… на корейском языке, а для подсказки держали на правом колене планшет с командами на русском и корейском… Во время учебных полётов дело… обстояло более или менее благополучно… Но когда… дошло до боевых действий… все корейские команды моментально улетучивались, и весь радиообмен шёл исключительно на русском языке. Американские средства радиоперехвата, конечно, всё записывали, но радиообмен не был доказательством». Евгений Пепеляев: «Установка на радиообмен на корейском языке в воздухе не привилась». Борис Абакумов: «Наши ребята в бою работали открытым текстом, мы никак не могли освоить корейский язык. Все команды передавались на русском языке, часто с различными присказками по ходу боя: “Дай я его!..”; “Смотри, смотри, крутит слева в хвост!”; “Бей его, бей!..”; “Отлетался, голубчик!”. Американцы эти переговоры прослушивали и даже, по сведениям Абакумова, порой пытались вмешиваться в управление боем на русском языке. Георгий Лобов: «Мы предполагали, что американцы прослушивали нашу радиосеть… и передавали наиболее важные команды условным языком… на приборные доски МиГ-15 наклеивались таблички раскодирования приказов и запросов».

Интересно, что и много лет спустя американские историки ничего не писали о присутствии в небе Кореи русских – говорили только о китайских «мигах» и о том, что за спиной Кима и Мао стоял грозный «дядя Джо» – Сталин. Уильям Стьюк пишет об «успехах советской программы обучения китайских лётчиков», в сборнике Стюарта о советских пилотах тоже ничего не сказано. Даже в книге 1987 года «Забытая война США в Корее» Клэй Блэр рассказывает об участии советских военных лишь предположительно – видимо, не было точных сведений. Пиши он книгу всего несколькими годами позже, мог бы легко воспользоваться опубликованными в России материалами о боевой работе 64-го корпуса.

Никаких официальных претензий со стороны Вашингтона по части вмешательства в Корейскую войну Москва не получала. Наивно было бы думать, что американская разведка ничего не знала. Вероятнее всего, Штаты предпочли закрыть глаза на присутствие в небе Кореи советских пилотов, к тому же выполнявших задачи сугубо оборонительного характера и лишь над северокорейскими тылами. Не желая расширения конфликта и возмущения американской общественности, спускали всё на тормозах. Пол Нитце, возглавлявший одно из подразделений Госдепартамента США, заключил, что огласка принесёт вред: «Если бы стали афишировать эти факты, американская публика стала бы требовать ответных действий, а мы не хотели войны с Советами».

Там вдали, за рекой: против «крепостей» и «сабель»

9 ноября лётчики Подгорный и Бордун сбили каждый по «суперкрепости» – бомбардировщику В-29. У тех было впечатляющее по прежним временам оборонительное вооружение – 12,7-мм пулемёты по периметру, но пушечным огнём «мигов» их можно было поражать издалека, даже не входя в зону ответного огня. Генерал Лобов: «Первые же… воздушные бои против В-29 показали, что его громкое название “суперфортресс” (“сверхкрепость”) далеко не соответствовало действительности… Не смогли обеспечить безопасность В-29 и многочисленные отряды американских истребителей… Наши лётчики имели много встреч с В-29, каждая из них заканчивалась тяжёлыми потерями для противника, которые болезненно и остро воспринимались им, поскольку четырёхмоторный бомбардировщик стоил дорого. К тому же вместе с самолётом зачастую гибли десять-двенадцать человек экипажа». Как тут было советским лётчикам не вспомнить старое, двадцатилетней давности, изречение Сталина: «Нет таких крепостей, которые большевики не могли бы взять»?

В тот же день произошел первый бой МиГ-15 с палубными самолётами США: восемнадцать «мигов» встретились с полусотней реактивных истребителей F9F «пантера», поршневых истребителей F4U «корсар» и поршневых штурмовиков A-1 «скайрейдер». «Миги» сбили шесть машин, три из них – на счету командира эскадрильи Михаила Грачёва, который в этом же бою был сбит и погиб.

«Занятно читать американские и английские авиационные журналы конца 1950-го – первой половины 1951 года, – пишет историк авиации Николай Бодрихин. – Первые статьи о МиГ-15 порой походят на анекдоты, затем их характер резко меняется. В одной публикации МиГ-15 называют творением немецких конструкторов (подобные же ничем не подтверждающиеся слухи ходили об автомате Калашникова, будто бы разработанном пленным немецким оружейником Хуго Шмайссером. – В. А.), в другой – “русским муляжом боевой машины”, рассчитанной только на внешнее устрашение. Зато в третьей статье о нём рассказывается как о самолёте завоевания господства в воздухе, вооружённом четырьмя пушками 45-мм калибра, имеющем сверхзвуковую скорость, потолок до 20 километров». ТТХ очевидно завышены: реальный потолок был ниже, пушек – три, причём меньшего калибра, за звук «пятнадцатый» не выходил, но у страха, известно, глаза велики.