Тринадцатая запись - Лена Александровна Обухова

На этот раз его ответ не был таким быстрым и четким. Брови сдвинулись к переносице, взгляд на мгновение метнулся в сторону и вниз, словно он испытал неловкость. Однако длилось это недолго, и вскоре Савин вновь спокойно посмотрел на нее.

- У моей знакомой был такой.

- Какой - такой? Я не описывала плеер подробно, а они в свое время были у многих. Что с того?

- Эта знакомая пропала года три назад. Где-то здесь. Ее машину нашли у озера, и в последний раз она звонила мне отсюда. Оставила сообщение, поскольку я пропустил вызов и не ответил. А когда перезвонил, телефон уже был вне зоны доступа сети. И с тех пор ее никто не видел. Тело не нашли, так что неизвестно, жива она или мертва. В работе она часто использовала плеер как диктофон, поэтому я так отреагировал. Не думаю, конечно, что вы могли найти ее плеер. Просто... Не знаю. На мгновение показалось, что это может быть ниточкой.

Диана почувствовала себя странно. Похоже, ему удалось огорошить ее ответом ничуть не меньше, чем ей его - вопросом. Настала ее очередь неловко отводить взгляд.

- Значит, вы все-таки не просто так здесь оказались?

Савин смущенно улыбнулся, как человек, пойманный на вранье и решивший больше не увиливать. Он провел руками по волосам, выдавая охватившее его волнение, нервно потер подбородок, прежде чем убрать руки за спину и сцепить их в замок, чтобы больше не мешались. И только тогда признал:

- Нет. Я попросил таксиста заехать сюда по пути, за очень хорошую доплату наличными. А когда увидел, что стройка закончена и на берегу стоит гостиница, решил остаться. Не то чтобы я надеюсь найти какие-то зацепки спустя все эти годы... Но, возможно, мне удастся, наконец, осмыслить случившееся и принять его. Может, и бессонница все-таки уйдет.

Он замолчал, и Диана не решилась допрашивать дальше. Похоже, знакомая была его девушкой или даже невестой - определенно кем-то близким. Но не женой: жен так не называют. И судя по всему, Савин до сих пор тяжело переживает случившееся, поэтому ей стало даже немного неловко оттого, что она вторглась на эту территорию.

Впрочем, сам виноват. Не нужно было лезть к ней с непрошенными советами.

Глава 18

24 апреля, суббота

Медвежье озеро

В комнате было довольно тихо и темно. Горела лишь настольная лампа, но как-то непривычно тускло. То ли с лампочкой что-то случилось, то ли с напряжением опять беда, Юля не знала, и сейчас ей было лень в этом разбираться. Еще не было полуночи, но уже ужасно хотелось спать: день вымотал ее не хуже предыдущего.

Она была готова лечь, но пока не торопилась, дожидаясь, когда из ванной выйдет Влад. Следовало убедиться, что ему не понадобится какая-нибудь помощь: он все еще недостаточно хорошо знал это пространство. К тому же она не успела рассказать ему о странной встрече и услышанных сегодня историях. Эту оплошность следовало исправить, а если она ляжет, то непременно сразу провалится в сон.

Поэтому пока Юля сидела за письменным столом, забравшись на кресло с ногами и прижав колени к груди, и прислушивалась к тихому шелесту воды в ванной. Дождь уже прекратился, но судя по тому, как раскачивались деревья за окном, ненастье только начинается и стихия себя еще покажет сегодня. Однако, когда находишься в тепле и комфорте жилья, такие вещи не очень-то тревожат.

И все же смутную тревогу Юля испытывала, разглядывая то один рисунок Влада, то другой. С ее помощницей на качелях все было хоть и печально, но понятно: она жертва убийцы, и что бы ни заставляло Влада рисовать, оно хотело привлечь его внимание к происходящему, дать подсказку. С Дианой же все не так однозначно.

Юля взяла в руки ее портрет. Тот не отражал всей привлекательности их новой знакомой, но не оставлял сомнений в том, кто нарисован. Простой карандаш не смог передать выразительности темно-карих глаз и блеска ухоженных длинных волос цвета каштана. Диана была красивой: чуть выше самой Юли, стройная, подтянутая. Не болезненно худощавая, а, скорее, спортивная. Такая, какой Юля всегда мечтала быть, но на что у нее никогда не хватало то ли силы воли, то ли времени, то ли целеустремленности.

Почему Влад нарисовал ее? Конечно, глупо было бы ревновать его только на этом основании, ведь портрет мог означать что угодно, а сам он повода не давал, но Юля почти физически ощущала, как поднимают голову старые комплексы и страхи. Она старалась их заткнуть, убеждая себя, что ее муж определенно не из тех людей, которые способны увлечься красотой: он ведь ее даже не видит. Но внутренний голос все равно неприятно зудел, напоминая, что Влад нарушил их договоренность и собирался остаться в Москве, но поменял планы, едва к нему вернулись его рисунки и он узнал об убийстве. Это заставляло задуматься.

К счастью, времени задуматься как следует у нее не оказалось. Вода в ванной смолкла, и вскоре открылась дверь. Влад осторожно шагнул в комнату, вытягивая руки и находя ими в пространстве нужные ориентиры.

- Ты уже спишь? - тихо поинтересовался он, явно ожидая услышать ее голос со стороны кровати.

- Нет, я еще не легла.

Юля отложила портрет Дианы, слезла с кресла и пересела на кровать. Влад тоже как раз нашел свое место, откинул край одеяла и забрался под него, впрочем, тоже не торопясь лечь.

- Я говорил с Дианой, - начал он, прежде чем Юля успела открыть рот. - Уже после того, как она вернулась. Она кое-что рассказала, о чем умолчала раньше. В четверг вечером с ней произошло примерно то же самое, что на следующее утро с тобой. Но... с нюансами.

Влад пересказал ей их разговор, и она непроизвольно вздрогнула, когда речь зашла об ударах в дверь и неизвестном, пытавшемся заглянуть в квартиру через глазок. Очень уж неприятные воспоминания воскресил этот рассказ. Но вместо того чтобы прокомментировать услышанное, Юля призналась, что ей тоже есть о чем рассказать. Сначала она поведала ему страшилку, которую откопала Галка, а потом описала неожиданную встречу у озера и передала слова новой знакомой. Чем больше Влад слушал, тем больше хмурился.

- А раньше ты замечала здесь эту даму? - поинтересовался он, когда Юля закончила рассказ о трагедии, произошедшей в этих местах на изломе веков.

- Честно говоря, нет. Но иногда мне казалось, что я вижу