Саламандра - Полевка

— Наши… — скривился Сканд, — тут такое уже случилось…

Ламиль закрутился на его руках и попросился на землю. Сканд поставил Звезду на ножки и тот решительно отправился к Лейшану. Рыжий верзила внимательно смотрел на решительного малыша, который приближался к нему, сжав кулачки. А потом Ламиль, размахнувшись, стукнул со всех сил Лейшана по ноге, тот только удивленно поднял брови.

— Если я младший, это значит, что я сильный! И неважно, что ты больше и сильнее меня, ты все равно будешь меня слушаться! — Ламиль схватил амбала за шаровары и подёргал, — правда, будешь? Ну, это… слушаться?

Запал у малыша закончился, и он стоял, рассматривая Лейшана, запрокинув голову. Тот похмыкал, поводил бровями и наконец присел перед юным командиром.

— Конечно, буду, — Лейшан довольно улыбнулся, — что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Хочу на праздник! — заявил Ламиль, — возьми меня на ручки и пошли на праздник, там будут танцы и музыка! А еще колечки!

— Что происходит? — Лейшан без возражений взял на руки юное очарование и с тревогой посмотрел на Сканда.

— Это все дурной пример! — Сканд обличающие посмотрел на Бэла, а потом на Лекса, — отсутствие дисциплины и вседозволенность! Ребенок насмотрелся, на что не следовало, и теперь бьет старшего! Лекс, так не годится!

— Ламиль, прежде чем идти на праздник, надо поесть, переодеться и причесаться, — Лекс хмыкнул, — а потом поедем на паланкине к папам — Шарпу и Кирелю! Им надо рассказать, что ты уже взрослый и спишь сам в комнате!

— Да!! — обрадовался малыш и бросился на руки к Оливе. Лейшан едва успел перехватить его и передать на руки женщине, — Олива, только ты можешь меня красиво одеть и причесать!

Лейшан и Сканд проводили взглядом уплывающего на руках женщин Ламиля и опять вернулись к разговору.

— Так что происходит? — Лейшан нахмурился, — что за дурной пример и при чем здесь голые нубийки?

— Вот так, в двух словах, и не расскажешь… — почесал голый живот Сканд. Он все еще был в набедренной повязке, которую надевал на тренировку, — тут столько всего с утра произошло… ты уже завтракал? Пошли, перекусим, я переоденусь, и мы поговорим заодно. Лекс? Ты идешь?

— Вы идите, мне здесь надо разобраться кое с чем, — махнул рукой рыжик и с тревогой посмотрел на новеньких.

Подростки безучастно стояли посреди двора, там, где их оставили. Они были худые до выпирающих ребер, расцарапанные и с синяками по всему телу. Лекс подошел ближе и увидел на руках и ногах сочащиеся язвочки. Лекс нахмурился и присел, рассматривая ноги ближайшего подростка.

— Они чем-то больны?

— Нет, — Пин подошел и показал зарубцевавшиеся пятна на руках, — они с горного монастыря, там вонючие озера. Озера то наполняются, то пересыхают. На камнях появляется белый налет. Его собирают послушники, соскабливая с камней. Перед сезоном штормов воду вычерпывают и выпаривают, и тогда в котлах на дне тоже будет белый порошок. Это тяжелая работа, от воды разъедает кожу и получаются вот такие язвочки, но они со временем проходят, а после третьей линьки, как у Мэла, совсем исчезают. Но это при условии, что тебя заберут с озер. А иначе ранки будут все больше и больше, и эта постоянная боль сводит с ума.

— А почему они такие… тихие… — Лекс заглянул в глаза паренька, они были мутные, как у снулой рыбы.

— М-м, — Бэл похлопал в ладоши и показал жестом, чтобы все разошлись по своим делам. Раненые поковыляли к себе в казарму надеть туники вместо набедренных повязок. А иначе Тиро не пустит на кухню. Крин и Пин подхватили своих мальчишек и отправили кого умываться, а кого завтракать. Дети с тревогой оглядывались на новеньких, но все послушно бежали, куда сказали. Только когда во дворе кроме Бэла остались Лекс и дети, Бэл решил все пояснить.

— Дети раньше приходили к нам только из столичного монастыря. Здесь малыши вылупляются и подрастают. Кто-то оказывается слабым и погибает в первый год, остальных отсортировывают и распределяют по двум горным монастырям. В одном добывают белый порошок для стирки, — Лекс прикинул, скорее всего, это были щелочные озера, — в другом добывают голубой порошок. Его добывают в пещерах, а потом очищают и перерабатывают, и получается голубая волшебная мазь, которую продают монастыри, — Лекс прикинул процесс производства бора в дремучих условиях и ужаснулся.

И там и там, в монастырях работают вот такие послушники. Там достаточно тяжелая жизнь. Кормят впроголодь, только чтобы не умер, и, кроме этого, тренировки и молитвенные песнопения. Есть те, кто старается на тренировках и держится изо всех сил. Тогда их отбирают для учения дальше. Тренировки усиливаются и тебя забирают с озер или пещер. Легче не становится, но если у тебя все получится, то ты из послушника станешь адептом, а потом монахом. Это долгий путь, и пройти его могут не все. Некоторые ломаются, и тогда становятся вот такими, безмолвными тенями. Как правило, они долго не живут в монастырях, их забирают на жертву богам или чистку выгребных коллекторов. Там они тихо гибнут и о них все забывают. Кирель в этот раз прислал нам не детей, как обычно, а сломленные тени. Если их оставить в покое, они так и будут стоять, как забытые вазы. Если им не напомнишь, то они и есть не будут… они и правда ни на что не годные…

Лекс посмотрел на сломленных детей, едва живых, с потухшими глазами, и вдруг разрыдался.

— Бедные мои! Идите ко мне… — Лекс стал подгребать к себе детей, как квочка цыплят, — ко мне, идите, мои хорошие… ничего… ничего… все плохое теперь позади. Теперь вы в безопасности, все наладится, все будет хорошо. Вы отоспитесь, отъедитесь и опять станете нормальными детьми. Бэл, бедный мой, мальчики, сколько вы пережили, я даже не представляю всех этих ужасов. Как вы справились со всем и не сломались?

— Да нормально все! — невдалеке стоял Мэл и вытирал полотенцем волосы, — жизнь послушника еще не так сложна. Да, на озерах воняет жутко и все чешется просто до мяса, но у тебя есть хоть немного свободы, а вот когда загоняют в пещеры и тренируют без остановки, вот тогда попрыгаешь, как рыба на раскаленной сковороде, пока капюшон получишь.

— Лекс, ну и правда… — Бэл отобрал у Мэла полотенце и утер лицо Лексу, — сам учил: было и было, чего вспоминать плохое? Надо смотреть вперед и думать о хорошем! Нам нужна помощь! — Бэл кивнул девкам, которые рыдали недалеко от кухни.

Тиро на них только полотенцем махнул, опять ревут, дуры! Живы все,