Четвертый Дюранго - Росс Томас

— Не могу утверждать, миссис Уигмор, что это ей поможет. Но я не сомневаюсь, что поездка не ухудшит ее состояния.

Опять уделив внимание очкам, Дикси нахмурилась, наклонилась вперед и еле слышно шепнула:

— Но, надеюсь, она не склонна… м-м-м, к насилию и все такое?

— Конечно, нет.

— Я тоже так не думаю, — вздохнула Дикси. — Данни всегда была на редкость мягкой и милой девочкой.

Даниель Эдер Винс успела покончить со своим шоколадным мороженым, когда Дикси повернула к мотелю, который отстоял недалеко от 101-й трассы на Кенен Дам-роуд, что вела к океану и Малибу.

— Не хочешь ли ты зайти сюда, посмотреть телевизор и, может быть, выпить чего-нибудь холодненького?

— Я ужасно извиняюсь, — сказала Даниель, — но я никак не могу припомнить вашего имени.

— Бетти.

— Да. Бетти. Верно.

— И, может, чуть погодя, — сказала Дикси, заруливая «Кадиллак» на стоянку перед номером 141, — мы можем позвонить Джеку и Келли.

— Кому?

— Джеку Эдеру и Келли Винсу.

— Ах да, конечно. Мистер Эдер. Он очень милый. А мистер Винс такой забавный.

Глава сорок первая

После того, как серый «Вольво»-седан одолел пятый крутой поворот на Гарнер-роуд, Б.Д. Хаскинс повернула направо на Дон Доминго-драйв и направилась к дому Сида Форка, размещавшемуся в конце тупика.

Рядом с мэром сидел Мерримен Дорр, чье зрение летчика позволило ему первому увидеть следы катастрофы:

— Эй, Сид! Кто-то вырубил все твои кактусы.

Сид Форк подскочил на заднем сидении, недоверчиво вглядываясь сквозь ветровое стекло туда, где недавно высились его двенадцать величественных кактусов сагуаро, которые сейчас лежали ничком, спиленные, скорее всего, бензопилой, оставив по себе лишь двенадцать пеньков в фут вышиной.

— Сукин сын, — с отчаянием ругнулся Сид Форк.

— Кому потребовалось сделать такое? — удивился Дорр.

Ни Хаскинс, ни Форк не ответили, пока мэр медленно не подрулила к дому Форка и остановилась, не выключая двигатель «Вольво».

— Постой тут минутку, — сказал Форк, выбираясь с заднего сидения седана и уже держа в правой руке свой «Смит и Вессон» 38-го калибра. Не поворачиваясь в сторону срубленных кактусов, он подошел к входной двери, не спуская с нее взгляда.

Оказавшись рядом, он увидел, что она чуть приоткрыта. Отступив, Форк распахнул ее ударом ноги, одновременно прижавшись к кирпичной стене вправо от входа. Он ждал не меньше минуты, вскинув револьвер, который держал в обеих руках. Поскольку ничего не последовало, он, пригнувшись, нырнул в двери и исчез за ними.

Появился он через пару минут, с потрясенным выражением лица, забытый револьвер болтался в его опущенной правой руке. Левой он сделал странный беспомощный жест, приглашая Хаскинс и Дорра войти.

Когда они оказались в гостиной, первым делом им бросилась в глаза дальняя стена. Все украшавшие ее картинки в рамках были сорваны, брошены на пол и чувствовалось, что кто-то давил их ногами. На стене красовалось выведенное струей из баллончика приветствие: «Рыло говорит „Привет!“».

Осмотрев гостиную и убедившись, что больше ничего в ней не пострадало, мэр спросила:

— Это все?

Форк покачал головой.

— Еще в большой спальне.

С Дорром по пятам мэр миновала узкий холл и вошла в большую из двух спален, которая содержала Коллекцию Американских Изделий Форка. Все шестьдесят две бутылочки «Кока-Колы» выпуска до 1941 года были разбиты вдребезги. Девяносто две разновидности жетонов «Я люблю Айка» валялись на полу, изуродованные, скорее всего, молотком. Последние издания ныне не существующих журналов были разодраны в клочья. Выставка образцов колючей проволоки залита кленовым сиропом. Все стеклянные изоляторы, предмет особой гордости Форка, превращены в осколки.

— Иисусе, — только и смог произнести Дорр и снова спросил: — Кому это было нужно?

— Скорее всего, дело рук детей. Во время парада, когда никого не было дома, — сказала Хаскинс.

Вернувшись в гостиную, они нашли Форка, который, прислонившись к стене, не спускал глаз с противоположной, на которой было выведено «Рыло говорит „Привет!“».

Хаскинс повернулась к Дорру:

— Почему бы вам не подождать нас в машине, Мерримен? Мы выйдем через минуту.

— Ясно, — понимающе кивнул Дорр. — Конечно.

Когда он вышел, мэр повернулась к шефу полиции и мягким успокаивающим движением положила ему руку на плечо.

— Поедем, Сид. Тут ты ничего больше не сделаешь.

Не обращая на нее внимания, Сид продолжал глядеть на противоположную стенку.

— Тедди все это сделал, чтобы заставить тебя кинуться за ним. И чтобы у него появилась возможность подстрелить тебя.

Он посмотрел на нее.

— Кто ему сказал, Б.Д.?

— Что сказал?

— О моей коллекции… этих вещичек.

— Она не представляла собой секрета.

Форк упрямо покачал головой.

— Кто-то ему рассказал.

— Может, у него есть напарник, — предположила Хаскинс. — Может, кто-то из жителей города.

— Накрыв Тедди, я займусь его напарником.

Келли Винс припарковал синий «Мерседес» на задах «Кузины Мэри» в 2.45 в понедельник, Четвертого июля, точно в соответствии с инструкциями Парвиса Мансура. Первым из машины вышел Винс. Затем последовал Джек Эдер, который остановился, опираясь на тросточку и осматривая парковку у ресторана, где стояла лишь двухдверная «Акура» Мансура.

Винс и Эдер направились к задней двери, обшитой стальными листами. Едва они оказались перед ней, на пороге возник Парвис Мансур, демонстрируя нервное возбужденное выражение лица; он был облачен в плотную дорожную куртку.

— Верхней одежды на вас нет, — вместо приветствия сказал он. — Отлично.

— Как и было сказано, — бросил Винс.

Смерив взглядом черную тросточку Эдера, Мансур спросил:

— А внутри, небось, клинок?

Эдер протянул ему тросточку:

— А вы поверните ручку вправо, только не влево.

Следуя указанию, Мансур повернул ручку, улыбнулся при виде пробки с серебряным колпачком, вытащил ее, приподнял тросточку и втянул в себя густой аромат.

— Бурбон, верно?

— Для укрепления нервов.

Мансур привел тросточку в прежний вид и вернул ее Эдеру.

— Вы, наверно, первым делом хотите осмотреть комнату для покера.

— Только мы одни, — сказал Винс.

— Да, конечно. Только вы наедине.

Помещение почти полностью отвечало описанию Сида Форка. Здесь стояли семь столов для игры в карты, покрытых зеленым сукном. Рядом с ними выстроились удобные мягкие кресла. Здесь же размещались три кожаных дивана (а не два, как показалось Форку), причем достаточно велики, чтобы прикорнуть на них; большой холодильник фирмы «Дженерал электрик» с морозилкой для льда; тостер, буфет, полный тарелок, стаканов, рюмок и бокалов; длинный узкий стол, на котором, скорее всего, раскладывали холодные закуски и несколько телефонных аппаратов; окон в комнате не было.

— Как насчет туалета? — поинтересовался Эдер.

Винс кивком показал на дверь в дальнем конце комнаты.

— Давай проверим.

Ванная была достаточно велика, чтобы дать место писсуару, унитазу, раковине и металлической колонке душа, которая затягивалась зеленой прорезиненной занавеской, скользившей на круглых пластмассовых кольцах цвета слоновой кости. Винс отодвинул занавеску в сторону и, приглядевшись, обратил внимание, что пол тут цементный, с металлическим желобом стока. Пройдя за занавеску, он взялся за ручку холодной воды и, повернув направо, резко отдернул руку, словно опасаясь струи воды. Но она не появилась.

— До чего ты подозрителен, — сказал Эдер.

— Интересуюсь, — пробормотал Винс, подходя к душу и с усилием толкая металлическую панель, на которой были смонтированы рукоятки кранов и рожок душа. Стенка отошла в сторону, явив взгляду деревянную площадку размерами три на три фута. На кронштейне висел мощный хромированный электрический фонарик на пять батареек.

Они пустили его в ход, когда спустились по пролету деревянных ступенек из необструганных сосновых досок. Перил вдоль марша не было. Лестница вела в небольшую комнатку с цементными стенами и полом. В ней стояли пара деревянных скамеек, переносной химический туалет, запечатанная пластиковая бутылка с питьевой водой «Эрроу-хед», две металлических кружки — и больше ничего.

Винс небрежно обвел лучом фонарика по потолку и по всем четырем углам.

— Отсюда не убежать, — заметил Эдер.

— Нет.

— Давай-ка выбираться.

Когда они вернулись наверх, то услышали слабое чириканье телефона. Винс снял трубку и бросил:

— Да.

— Это Мансур. Я звоню из отдельного кабинета для обедов. Один из этих телефонов и тот, что в кабинете Дорра, будет нашим каналом связи. В случае необходимости мы можем организовать диспетчерское совещание, хотя сомневаюсь, чтобы в этом возникла необходимость.