Конфидентка королевы. На службе Ее Величеству - Нордье Софи

— Его величество не знает о моей миссии?

— Если она будет успешной, я обо всем ему сообщу. А пока не стоит. — Наконец, усевшись возле письменного стола, королева объяснила, что нужно делать: — Вы поедете вместе с Родриго, камеристкой и несколькими охранниками — якобы в Лабри, для того чтобы уладить дела с наследством, — но не доезжая до Шартра разделитесь. Вы с тремя охранниками, которых я подберу лично, отправитесь в Труа, а служанка, надев ваше платье и выдавая себя за баронессу д’Альбре, продолжит путь на юг. Через неделю, сославшись на недомогание, она повернет назад. В Вандоме (место определите заранее) вы вновь встретитесь и отправите ко мне Родриго: он расскажет, как прошли переговоры. Сами в Париж пока что не возвращайтесь.

— А как мне вести себя в столице Шампани?

— Как угодно! Уговаривайте, кокетничайте, упрашивайте, обольщайте, лейте слезы, валяйтесь в ногах, но добейтесь, чтобы Тибо как можно скорее прибыл в Шинон как верноподданный короля. Иначе — война! Долгая, кровавая… Вы ведь не понаслышке знаете, какой она бывает. Предотвратите ее!

— Постараюсь, ваше величество.

— Постарайтесь, моя дорогая девочка, постарайтесь, — откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза, устало произнесла Бланка.

***

Сопроводив короля в Шинон, Робер поехал в Вандом встречать свой отряд, шедший во главе с коннетаблем. Переночевав на очередном постоялом дворе, граф де Дрё перед выездом, как всегда, лично осмотрел коня и заметил, что подкова треснула. Он отчитал оруженосца и велел немедленно перековать его любимого жеребца. Где найти кузнеца? Да хоть из-под земли достань!

Однако благодаря яркому солнцу морозного январского утра настроение Робера не испортилось окончательно. Щурясь, он с улыбкой глядел на многолюдный двор, придумывая, чем бы заполнить вынужденный перерыв. Вдруг до его слуха долетело имя баронессы д’Альбре. Граф повернулся к людям, стоявшим возле оседланных лошадей, и увидел знакомый коричневый плащ.

— Мадам Сабина! — негромко позвал Робер и устремился к ней.

Подойдя ближе, он понял: что-то не так. Рост! Эта женщина гораздо ниже баронессы. Граф обошел незнакомку и решительно заглянул под широкий капюшон.

— Вивьен?!

— Ваше сиятельство, прошу, не выдавайте меня! — прошептала камеристка и жестом предложила ему отойти к частоколу.

Несмотря на испуг, на лице служанки отчетливо читалась гордость, ведь знатный господин запомнил ее имя. Робер всегда отличался отменной памятью на женские имена, благодаря чему умело подогревал жар тщеславных дамских сердец: каждая из его бывших любовниц пребывала в уверенности, что именно она оставила неизгладимый след в душе графа де Дрё.

— Это госпожа приказала мне переодеться и изображать из себя баронессу.

— Когда вы расстались?

— Два дня назад.

— То есть в Шартре. Куда она поехала? — Робер уже догадался, что Сабина по приказу королевы ввязалась в какую-то игру, и почувствовал холодок дурного предчувствия.

— Больше я ничего вам не скажу. — Вивьен упрямо стиснула губы и не разжала их даже тогда, когда с дерева ей на плечо упал ком снега.

— Куда? Ответьте! — потребовал граф, но девушка еще крепче сжала губы, и Робер понял: он не добьется от нее ни слова. — Ладно, не говорите, я и сам знаю. В Труа. Но скажите, у баронессы достаточно охраны?

— Один человек.

— Один?! Это же верх легкомыслия! В королевстве сейчас неспокойно. Для разбойников всех мастей самое удобное время.

— Госпожа беспокоилась о нас, ведь нам пришлось бы ехать по мятежным землям. — Вивьен продолжала оправдываться, но де Дрё уже отвернулся и приказал оруженосцам немедленно отправляться в путь.

В лагере, который его воины разбили на высоком речном берегу близ замка графа Вандома, Робер вскоре разыскал палатку своего коннетабля. Он приказал ему ехать в Шинон и передал письмо для Луи. В нем де Дрё просил отпустить его на десять дней, для того чтобы уладить дома неотложные дела, требующие его личного присутствия.

— Если король захочет знать подробности, придумайте что-нибудь, Жуан. Мне же нужно отлучиться на пару недель. — Робер похлопал коннетабля по плечу. — Пока что все спокойно. Думаю, Луи не очень огорчится из-за моего недолгого отсутствия.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Сделаю, как вы велели, господин. Надеюсь, все будет в порядке, — ответил Жуан; он имел в виду скорее дела хозяина, чем реакцию короля. Коннетабль уже имел возможность наблюдать, как его сеньор ставил чужие цели выше собственных. Это сказывалось на воинской дисциплине, но отнюдь не на чувстве долга. Потому, понимающе прищурив глаз, Жуан добавил: — Советую поменять сюрко: это слишком уж приметное.

— Благодарю! — сказал Робер, глянув на свою накидку с гербом де Дрё.

Граф надел неприметный серый плащ из толстого сукна с подкладкой из овчины и выбрал выносливого коня. Скачка будет изнурительной, и Робер пожалел своего любимого жеребца. Вместо оруженосцев он взял с собой сильного и отважного рыцаря Симона де Робюсте, которого уже видел в схватках, и бросился догонять Сабину, всю дорогу молясь о том, чтобы она была жива.

В одном из трактиров хозяин вспомнил, что на днях у него останавливалась зеленоглазая женщина. На знатную госпожу она не похожа, одета скорее как зажиточная горожанка. Высокая, и глаза, как у кошки.

— Это она, — прошептал Робер. — Значит, я на верном пути.

Почему он решил искать Сабину в направлении Труа? Наверное, потому что противостояние Тибо и Бланки вызывало замешательство у окружающих. Стихи графа Шампани, посвященные королеве, не слышал разве что глухой или ленивый. Значит, умная королева попытается договориться с ним. А кто способен выполнить столь деликатное поручение? Конечно же, ее конфидентка. Дай бог, чтобы об этом больше никто не догадался. Вот еще одна причина, по которой так спешил Робер; едва вздремнув, он вновь отправлялся в путь среди ночи.

Утром, когда солнце было уже высоко, граф де Дрё и его спутник подъехали к постоялому двору, на вывеске которого было нарисовано седло. Граф продолжал бы погоню, да кони устали.

— Накорми лошадей и нам дай что-нибудь, — приказал Робер дородной трактирщице и задал вопрос, ставший привычным за последние дни: — Среди постояльцев много женщин?

Хозяйка была не прочь поболтать, поэтому сразу же все выложила:

— Была одна красивая дама. Уехала на рассвете вместе с молодым мужчиной. Он прикидывался слугой, но я-то смекнула, что под туникой у него кольчуга. Дело нечисто…

— Они! — прошептал Робер.

Он сел на лавку и устало прислонился спиной к деревянной балке. Нужно обдумать, как объяснить Сабине свое упорное желание догнать ее. Не ссылаться же на непонятное предчувствие!

— И вот что еще меня насторожило, — накрывая стол для завтрака, вспомнила женщина, весьма польщенная вниманием высокородного господина. — Вчера за ужином четверо постояльцев, смахивавших на проходимцев, не сводили с той дамы глаз. А утром, проспав их отъезд после жуткой попойки, сильно заволновались и бросились в погоню.

— Когда они уехали? — Робер вскочил с лавки.

— Незадолго до вашего появления.

— Симон, в седло, живо!

— А как же завтрак? — Огорченная хозяйка мысленно отругала себя за болтливость, но, получив от щедрого клиента несколько денье, улыбнулась, обнажив редкие зубы.

Как всегда, предчувствие не подвело графа: впереди за деревьями раздался женский крик.

— Сабина! — Робер сразу же узнал этот голос, и его сердце сжалось от испуга, превратившись в крохотную льдинку.

Золотые шпоры безжалостно вонзились в конские бока, рука привычно потянулась к мечу.

Разбойники догнали и окружили путников, но с налету захватить их не смогли — спутник Сабины оказался искусным бойцом. Спешившись и заслонив собой баронессу, прижавшуюся к широкому стволу дерева, он отчаянно отражал удары. Силы были неравны, но раненый воин, истекая кровью и уже упав на одно колено, не сдавался. Наконец одному из злодеев удалось добраться до Сабины. Та неистово отбивалась, кусалась, царапалась и громко кричала, но негодяй все же связал ее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})