Мать Сумерек (СИ) - Машевская Анастасия

Кроме, пожалуй, Интара — одного из командиров, которого, когда тот одевал шлем, нередко принимали за самого Тиглата: настолько они были схожи сложением и повадками. Отмечая это обстоятельство, все дни пути, когда по утрам лагерь вел тренировки, Гор упражнялся только с Интаром, чтобы еще больше сделать подчиненного похожим на себя, «передавая» собственный стиль боя, манеру двигаться. При любой тяжелой ситуации, вроде тех, которые предстоят в борьбе Таммуза за власть, наличие двух убедительных версий одного и того же Змея, будет великолепным козырем. Единственное, что при полном доспехе отличало Интара от Тиглата — это глаза, но в ответ на подобное замечание командира, Гор ухмылялся: да не так уж много людей смотрит ему в глаза, когда он обращается к ним.

Гор, как и обещал, завел в Шамши-Аддад. Точнее, воинство раскинул мелкими отрядами вокруг столицы, а сам, взмахнув от воодушевления черной головой, направился в Опаловый дворец династии Салин. Просто так не войдешь, но это даже здорово — всегда приятно снова побыть немного Тиглатом из Храма Даг. Столько воспоминаний сразу!

Во времени Гор не то, чтобы себе не отказывал, но сильно не спешил. Таммуз всяко получил наказ сидеть в Башне, пока туда не привезут известие о царствовании Салмана. Поэтому Тиглат методично, странствуя по столице, вышел на контакты, оставленные в Шамши-Аддаде Рамиром, попытался чужими, шпионскими глазами присмотреться к привычкам царя. Например — после очередной вспышки ярости бродить по Аллее Тринадцати Цариц или в особо волнительные моменты маршировать в библиотеке с книгой в руках, в которую царь все равно не смотрел. Сейчас таких моментов было не мало: Красная Башня отбита, но мертв Данат, вечный символ военного успеха. Его сменил ненавистный орсовский пленник, а тут еще совет требует свадьбы царя, да и сам он… на днях случились смотрины каких-то молодых девиц, и царь потом истоптал с десяток одинаковых кругов между стеллажами. Поскольку о свадьбе не объявляли, Гор предположил, что смотрин стоит ждать снова.

И не ошибся: вскоре в толпе аданийцев он был вынужден склониться перед проезжающим паланкином очередной высокородной девицы, прибывшей угодить царю «по личной рекомендации старшей жрицы Сафиры».

Прикинув одно к другому — сегодня наверняка девчонка будет отсыпаться, а завтра пол-утра толпа суматошных куриц будет колдовать над ней, чтобы девица выглядела лучше, чем есть — Гор решил использовать этот шанс. Он промчался по рынку, выцепив торговца сластями, очередного разведчика родом из Храма Даг, задал пару важных вопросов, отправился дальше на поиски. Уже к вечеру у него было все необходимое: одежда аданийского солдата (собственно, в ней он путешествовал еще от самой Красной Башни), немного военного топлива в меху для воды, сильный раствор редкой аданийской извести в передержанной винной браге, плотно запечатанный в склянке, новенькое кресало вместо походного и отличный настрой авантюриста.

Ночью Гор под видом стражника проник внутрь и, обмотав лицо мокрой тканью, разбрызгал военное масло и большую часть странного раствора в дальнем зале царской библиотеки. Закончив, притаился на время в укромной коморке между этим залом и скрипторием. Чтобы его не выдал даже желудок, Гор прихватил во втором меху свежей колодезной воды и несколько ароматных булок со столичного рынка. Ночью все равно все спят, а к утру они уже не будут пахнуть так заманчиво. Два меха с водой тоже едва ли вызовут подозрение: лето в Шамши-Аддаде засушливое, и ночной караул всегда связан с серьезной жаждой.

Пробираясь к коморке, Гор заодно по дороге прихватил с библиотечной полки еще какой-то том — чтобы было, с чего начать.

Оставалось терпеливо ждать, а это Гор умел. Еще с тех времен, когда мальчишкой, вот так же, как сейчас, в непроглядной темноте подземелий Храма Даг пережевывал пищу, откусывая разбитыми губами, отрывая многократно перебитыми пальцами. Сколько жизней прошло с тех пор? Скольких людей в самом себе он успел похоронить со времени, когда был рабом?

Гор хотел усмехнуться собственному настрою, но раз за разом получался только вздох сожаления.

Сарват объявился в библиотеке только после полудня. Он размашисто шагал туда-сюда, выгнав из зала всех смотрителей, и заламывал руки. Сафира опять приволокла ему какую-то пеструю девицу. Впрочем, эта, кажется, была смышлёнее остальных и куда молчаливее. Чем-то даже похожа на его покойную мать — высокая, статная, с длинной черной косой, и такая же вежливая. Пожалуй, стоит выбрать её и уже не затягивать. Сафира сказала, у неё хорошие бедра и достойная в этом смысле родословная, а, значит, наследник появится без задержек.

Да, хватит тянуть, подбодрил Сарват сам себя. Надо отдать распоряжения Сафире и совету — пусть готовятся и созывают всех знатных толстобрюхов в Шамши-Аддад. Раз уж теперь на юге успокоилось, можно и свадьбу сыграть.

Гор о наличии в здании царя узнал не по его шагам, поскольку находился в нескольких комнатах от Сарвата, а по шепоту некоторых смотрителей-стариков, которые что-то бубнили, о том, что «его величество опять не в духе». Он наскоро дожевал оставшийся кусок выпечки, намотал повязку на лицо, которую прежде благополучно скинул, ибо в коморке воздержался откупоривать склянку с раствором.

Смотрители залы сначала долго жаловались — на царя, на отвратительную вонь, будто где-то опять сгнили фрукты, и куда-де, глядят слуги, что тут прибирают! Но вскоре всемудрые старики почувствовали себя неважно — оно и неудивительно, прикидывал Гор — и вскоре один за другим ретировались: «право слово, невыносимо терпеть эту вонь!».

Дождавшись, пока все утихнет, Гор несколько раз чиркнул кресалом над парой выдранных из принесённой книги пожелтевших страниц. Чуть выглянув и оглядевшись, Гор юркнул за ближайший стеллаж и подсунул пару догорающих листов в один край, а схватившуюся книгу — в другой. Когда схватились еще несколько, Гор, обмотав руку полотенцем, в котором принес булочки, выхватил очередной горящий том и сунул в соседний стеллаж. Так же транспортировал еще один в стеллаж соседнего ряда.

Этого вполне хватит, — опытным глазом окинул Гор ситуацию, снова юркнул в коморку за скрипторием и принялся ждать дальше. Убедившись, что огонь схватился и отступать не намерен, он уверенно содрал с лица повязку, шагнул в скрипторий и тут же громко выругался — опять запутался в этих лабиринтах! Тут же извинился перед одинокой парочкой ученых, спросил, куда пойти, чтобы помочиться и больше никого не побеспокоить. А то он на новом посту совсем уж замучался, раньше вот охранял себе запасный вход и был счастлив, а теперь…

Слушать, чего он там «теперь» никто не стал. Поморщив носы, ученые ткнули в противоположную дверь и посоветовали прежде получать инструкции у начальника стражи, чем беспокоить просвещённых хранителей мудрости. Гор стократ извинился, нарочно коверкая слова, и убрался, куда было указано.

Начиналась игра на время.

Он быстро и уверенно под видом аданийского солдата прошествовал к запасному выходу, крадучись, подошел к стражникам, которые, разумеется, его знать не знали. Осторожно налил на льняное полотенце из-под булочек остатки смеси из извести и браги. Одному из стражников Гор успел со спины зажать рот обмотанной тряпьем рукой — и тот повалился к нему на руки. Второй охранник отреагировал сразу. Гор прикрылся потерявшим ориентацию в пространстве незнакомцем в доспехах, а спустя мгновение уже насадил второго стражника животом на собственный меч.

Затащив оба тела внутрь, Гор выглянул наружу, выцепил взглядом вчерашнего торговца сластями, дал знак рукой и скрылся в тени запасного выхода снова. Торговец меж тем воровато огляделся и, насвистывая что-то, осторожно приблизился к нужной двери.

Гор вернулся в основные залы библиотеки и поспешил к парадному входу, ускоряясь, и уже у самых дверей с силой рванул с лица ткань, которую в течении ночи постоянно заново мочил водой из меха. Запыхавшийся, согнулся пополам рядом со стражниками, заявил, что недалеко от запасного выхода странно пахнет — похоже, гарь.