Мать Сумерек (СИ) - Машевская Анастасия

— Серт, — потом движением головы указала на дверь у себя за спиной. — На разговор.

Блондин быстро переглянулся с бойцами карательной сотни. В их глазах было то же недоумение, улыбки сползли с напряженных лиц. Лопатками чувствуя атмосферу, Бану приостановилась и оглянулась на солдат.

— Отставить панику. Выволочка никому не светит.

Она успела обернуться к двери, когда одновременно услышала смешок и облегченный выдох.

— Тану? — обратился Серт, чуть наклонив голову, когда они вышли на улицу. Светило яркое солнце. — Что-то стряслось? Зачем вы утруждали себя, послали бы…

— Серт, — даже не взглянула. Но Серт понял: если пришла сама, значит, или так надо, или так хочется, и ни в одном из этих случаев ему нечего возразить.

— Простите. У вас поручение?

Бану кивнула. Они прошли молча еще немного и остановились, только поравнявшись с дверью в одну из оружейных. Здесь и рядом никого не было, прикинула Бану.

— Ри убит на тракте к Дайхатту. Вал должен доставить останки, которые найдет.

Лицо Серта приобрело растерянное выражение.

— Проклятье, — выругался он искренне, когда, наконец, дошло.

— Не то слово, — Бансабира обняла себя одной рукой. Локтем другой уперлась в первую, а пальцами принялась царапать губы. Серт видел, что танша по-настоящему расстроена. Наконец, она обхватила себя обеими руками.

— Он со мной с первого дня.

Это было правдой: Одхан, Вал и Ри были первыми тремя бойцами личной охраны и примкнули к танше в тот самый день, когда Одхан подал идею.

Серт, наблюдая позволил себе вольность: положил танше руку на плечо. Она только кивнула.

— Надо организовать погребение, когда Вал вернется.

— Я все сделаю…

— А до тех пор, — Бансабира легко похлопала пальцами руку блондина на плече. Тот прочистил горло и убрал. — У Ри была подруга, Айлэн, кажется.

Серт кивнул и подтвердил:

— Айлэн.

— Найди и сообщи о смерти Ри. Если ей что-то нужно, пусть будет обеспечена. Проследи.

— Хорошо. Только, знаете… если что, могу я при необходимости проводить её к вам?

Бансабира глянула коротко — и прямо в глаза.

— Да.

— Все сделаю, — пообещал Серт, а Бану мотнула головой в сторону: иди давай, говорил её жест.

Она еще три четверти часа гуляла вдоль тренировочных площадок, прежде чем, все обдумав, вернутся в чертог. А, вернувшись, застала добрые вести.

— Этер уехал так быстро? — удивилась танша.

— Даже лекарей не подпустил. В два счета собрался и удрал, скотина, — сообщил Раду. — Хотя странно: кажется, я выдрал ему плечо.

Бансабира деловито кивнула, приобретая привычное безразличное выражение лица.

— И мы поедем. Скажи Тахбиру, пусть в самые скорые сроки устраивает свадьбу дочери. Назначь Вала командиром охраны в наше отсутствие, пусть следит за Адаром, чтобы тот не вздумал сунуться в темницу к Отану, пока меня нет. И пусть назначит отряд, который бы в неспешном темпе сопроводил за мной вслед лаванов из семьи Сив. Потом кликни Шухрана, Маджруха и еще несколько «меднотелых» на свое усмотрение, и тоже собирайтесь. Выехать надо до полудня.

— Понял, — без вопросов кивнул Раду, преображаясь.

— Возьмите плащи потеплее, мы к Бугуту.

— Да!

Так странно, подумал Тахбир. То под этой крышей было трое танов, если причислить к таковым и наследника Каамалов Этера, а теперь ни одного нет. Так или иначе, он здесь и ему поручено хорошее дело.

В военную академию прибыли немного за полночь. Всполошенный Бирхан спросонья заговаривался и неуклюже мялся, пошатываясь. Возраст, понимала Бану.

Но потом комендант, наконец, очухался, быстро расположил прибывших. Лигдам, разумеется, тоже поехал. Оруженосец тану Яввуз не мог быть избран не из кого, кроме «меднотелых», а раз так, парень вполне проходил воинские требования Бансабиры. Посему его Раду, собираясь, зазвал первым: без него танша быстро рассвирепеет.

Бану вскоре уединилась с Бирханом, чтобы обговорить важное. Да, Иввани усердно работала эти несколько дней. Да, Русса Акбе прибыл пару дней назад и сейчас отдыхает.

Он старел незаметно, и в прошлую встречу Бансабире казалось, что он совсем не поменялся. Но почему-то сегодня, в полумраке кабинета коменданта, танша видела, насколько он стал другим с их встречи в чертоге год назад. Он ведь даже старше Гобрия.

— По поводу внучки — думаю, она уже не понадобится, так что пусть и дальше живет счастливо рядом с матерью. Русса пусть пока тоже побудет у тебя. Поручи ему от моего имени заняться проверкой и подготовкой женских подразделений и личное обучение Адны.

— Добро, — согласился Бирхан.

В дверь заколотили неистово, и, не дожидаясь разрешения, ворвался Русса.

— Бану!

Бансабира даже не удивилась:

— Раду поднял?

— Ага, — подлетел, не обращая внимания на родича, сграбастал сестру в объятия. — А должна была ты, — упрекнул бастард и поцеловал сестру в губы — коротко и по-братски. — Ну, ты как? Что там с Каамалом?

— Уехал, хвала Праматери. Но, думаю, на понимание между нашими домами можно больше не рассчитывать.

Русса расцвел.

— Ну и ладно.

— Бирхан, пусть мне постелют у брата в комнате. Пойдем, поговорим.

— Угу, — кивнули одновременно оба мужчины. Глядя вслед удалявшимся родичам, Бирхан улыбнулся в душе: ничто не заменит родной крови, и Руссе, наконец, пришел возраст это понять. Дойдет с годами и до Бану.

Они просидели бы до раннего часа, но Русса настойчиво настоял, чтобы Бану легла спать. Это ему, раз она просит, предстоит задержаться в академии, а ей выходить с рассветом, и Бану уступила.

Иввани, узнав, что опять предстоит путешествие с властвующей сестрой воссияла, как утреннее солнце, зажглась, заблестев яркими глазами. Бану пыталась объяснить сестре, что они поедут на север, где наверняка сейчас много холоднее, и возможно там придется ждать до осени, но Иввани ничего не хотела слушать. Она едет с Бану, с грозной сестрицей! И с охраной! Совсем как настоящая танша!

Бану только усмехнулась, глядя на кузину. То есть теперь, по документам, на кровную сестру. Она улыбнулась брату, обняла Руссу на прощание крепко-крепко, поцеловала в щеку и — невиданное дело — позволила ему подсадить себя в седло.

До Бугута не так далеко, но и не близко. Незачем тянуть.

На Дайхатта смотрели ореховые глаза посланца Лазурного дома. Дрожащими пальцами тан держал исписанный Маатхасом лист и не верил прочитанному:

— Этот выродок посмел осадить Бану в её же собственном чертоге? Так выходит? Или это способ Маатхаса рассорить меня с кузеном? С какой стати мне верить?

Гонец развел руками:

— Мне не было сказано заставить вас верить, господин. Просто передать, что люди тана Маатхаса помогли тану Яввуз укрыться в стенах одного из подданных, дальше от чертога на север. Но долго прятаться ей не удастся. Что она за танша, если не может отстоять чертог, не так ли? Этер держит под ударом её сына Гайера, и у танши не остается выбора, кроме как выполнять его условия. Вы ведь понимаете, как матери важен ребенок.

«Я понимаю даже больше твоего, разведчик» — мысленно отозвался Аймар, понимая, что непременно усадит этого неизвестного мальчонку Гайера в кресло, отпущенное судьбой Этеру.

— Ладно, понял. Я возьму охрану, а ты проводишь нас, куда Сагромах там её упрятал. Сколько у нас времени?

— Чем скорее, тем лучше. Терпение Этера может закончится в любой момент, и голова Гайера слетит с его маленьких плеч.

— Да чего кузену взялся этот малыш?

— Как, вы не знаете? — с таким вопиющим удивлением спросил гонец, наущенный перед отъездом Маатхасом и Хабуром, что и самый проницательный собеседник поверил бы в искренность вопроса. — Мне казалось, как один из претендентов на руку тану Яввуз вы осведомлены о схожих притязаниях со стороны Этера Каамала. Он обозлен на судьбу, что до сих пор не стал отцом законных детей и что, когда состоялась договоренность, танша предпочла ему Нера Каамала. Это ведь он сам должен был в свое время жениться на дочери Сабира Свирепого, думаю, вы слышали в ту пору. К тому же, ахтанат убежден, что Гайер представляет угрозу его наследованию, а раз так, лучший способ убрать препятствие — жениться на Матери лагерей и сделать с ней своего собственного наследника.