Моя прекрасная повелительница - Ханна Хауэлл

— Ах, он признался тебе в любви?

— Нет, так я сказать не могу. Но в любом случае это тебя совсем не касается. Я же всерьез просила не лезть в мою личную жизнь и не нарушать так бесцеремонно мое уединение. Не мог бы ты поскорее покинуть нас?

— Непонятно, чего так стесняешься? Ты же прикрылась простыней.

— Но я ведь в постели с мужчиной, — Сорча покраснела. — И не хочу, чтобы ты нас рассматривал.

— Господи, какое целомудрие! — жестом Айвор не дал девушке снова заговорить. — Хватит, не сердись, я ухожу. Но тебе стоит все-таки что-нибудь надеть.

— Зачем? Едва светает.

— Несколько человек из свиты Руари сбились с ног, разыскивая его. Скоро они доберутся и до твоей комнаты.

— Ты скоро сгинешь, старый развратник? — не выдержал, наконец, Руари. Ему было как-то не по себе от этого разговора.

— Ушел он все-таки? — спросил Руари спустя какое-то время.

— Да, исчез. — Сорча выскользнула из объятий и стала одеваться.

— Если так, то почему ты вдруг спешишь? По-моему, у тебя нет в Гартморе срочных дел.

— Айвор предупредил, что твои приближенные скоро явятся сюда. Они разыскивают тебя везде.

Руари подскочил, как молния. Неожиданно он осознал то, что произошло в последние минуты. Он кричал на призрака. Прогонял из комнаты того, кого не мог ни видеть, ни слышать. Одеваясь, рыцарь не переставал ругаться. Почему он вдруг поверил Сорче? Почему сам стал играть в эту игру?

Но уже через минуту в дверь грубо постучали. Руари не желал подобных подтверждений несуществующему. Но ведь Айвор предупредил о приходе его людей. Из-за двери раздался голос Росса. Он звал его. Неверие Руари слегка покачнулось.

— Милорд, мне кажется, вам стоит присоединиться к нам хотя бы ненадолго.

— Зачем? — Руари открыл дверь.

— Ночью мы поймали несколько человек из клана Хэев. Они пробрались в крепость, — Росс кивнул в знак приветствия Сорче. Она пыталась спрятаться за спиной возлюбленного.

— Здесь мои родственники? Надеюсь, вы никого из них не ранили?

— Нет. Но пока их ловили, нескольких синяков и ссадин все-таки избежать не удалось.

— Как же они смогли пробраться? — Руари нахмурился, пристально глядя на Росса. — Куда смотрит стража?

— Боюсь, что дозорные, в том числе и я, были отвлечены. У ворот рыдала маленькая женщина. Кричала, что у нее пропали дети и что нужны мужчины с собаками, чтобы помочь их разыскать. Единственное, что остановило нас, так это то, что мы эту женщину раньше и в глаза не видели.

— А вы не узнали, что это была за женщина?

— Слышал, будто ее называли Эри. Нескольким Хэям удалось скрыться в темноте, и они звали ее с собой. Она исчезла поразительно быстро.

— А что вы сделали с теми, кого удалось поймать? — продолжал выяснять Руари, сам тем временем завязывая тесемки на рубашке.

— Заперли в темницу, — коротко ответил Росс.

— В темницу? — не выдержала Сорча.

— Не волнуйся, милая, — успокоил ее Руари, поцеловав в кончик носа. — Я продержу их там только сутки, а потом отпущу домой. И отправлю с ними весточку твоему брату.

— А мне можно будет увидеться с пленниками?

— Ни за что! Я твердо знаю, что если двое из Хэев соберутся вместе, то неприятностей не избежать. Оставайся здесь, девочка. Я скоро вернусь. Просто объясню простакам, что с ними будет все в порядке, если они оставят глупые попытки похитить тебя отсюда.

— Они вряд ли согласятся с тобой.

— Успокойся! Клянусь, они ненадолго задержатся в этой вонючей, сырой и темной башне.

Со вздохом Сорча прикрыла за мужчинами дверь. Она чувствовала себя разбитой, но не испытывала ни малейшего желания залезть обратно в пустую кровать. Она была счастлива. Наверное, самое необходимое сейчас — это умыться и получше позавтракать.

Заплетая косу, она с удовольствием размышляла, что бы такого заказать повкуснее. В это время в дверь опять постучали. Она открыла ее и изумленно застыла: на пороге стояла страшно взволнованная Мэри. Немного поколебавшись, девушка впустила ее в комнату. Женщина несколько секунд нервно ходила из угла в угол, а потом внезапно остановилась лицом к лицу с Сорчей.

— Вы разговаривали с Айвором, не так ли? — Мэри, не переставая, теребила руками фартук.

— Да, — прямо ответила Сорча. — Разговаривала, только не с ним самим, а с его призраком.

— Боже милостивый! — со стоном служанка опустилась на кровать и закрыла руками лицо. — Он добивается, чтобы нас повесили за наше преступление!

— Вовсе нет! — Мэри изумленно подняла глаза. Сорча подошла к ней и положила руку на плечо. — Успокойся. Айвор вовсе не добивается чьей-нибудь смерти.

— Но тогда почему же он никак не покинет замок? Поверите ли, иногда я просто чувствую его присутствие. Уверена, что он наблюдает за мной.

— Единственное, чего он хочет, так это, чтобы люди узнали наконец правду. Ведь именно по твоей милости его смерть считают позорной.

— Но если я признаюсь и открою правду, меня повесят. И моего мужа тоже. Не могу же я сказать, что мы вдвоем убили дядюшку своего господина. Я должна до конца своих дней держать в секрете то, что произошло той ночью, пусть это и мучительно. Но, по крайней мере, я жива, а не гнию в могиле со страшными следами веревки на шее.

— Мне кажется, это нельзя назвать убийством. Разве ты или твой муж хотели убить сэра Айвора?

— Нет, конечно! Но он мертв. И умер из-за драки в ту самую злополучную ночь, будь она трижды проклята.

— Дело-то вовсе не в драке. По-моему, умер он из-за того, что спал с чужой женой, а потом попался. — Мэри покраснела, услышав эти слова. — Ни тебя, ни твоего мужа не повесят из-за того, что случилось той ночью. Это оказалось роковой, трагической случайностью.

— Если Айвор так считает, зачем он появляется в нашем замке, зачем преследует меня?

— Здесь он умер. Его душа не может успокоиться, потому что все с таким презрением и насмешкой вспоминают его. Сэр Айвор был горд, и слышать, что когда-то он напился до того, что вывалился из окна, потеряв штаны, и разбился насмерть, — выше его сил. Думаю, что это твой разъяренный супруг выбросил сначала его труп, а следом и одежду.

— Вы правы, миледи. Дэвид так и поступил. Вы уверены, что нас не повесят? Это безумие мучает меня: так хочется прощения и успокоения. Сорча нахмурилась:

— Ты хочешь сказать, что даже не исповедовалась у священника и не просила отпущения грехов?

— Нет, — едва слышно пробормотала Мэри. —

Он тоже Керр и обязательно кому-нибудь проболтается.

— Но тебе придется признаться, и только тогда мучения твои закончатся. Подумай о бедном Айворе, и решимости сразу прибавится. Представь, сколько он выстрадал, скитаясь здесь, вместо того, чтобы наконец успокоиться навеки. Как он мучился, зная, что весь клан стыдится его, презирает, и все это результат лжи и лицемерия. — Сорча взяла Мэри за руку и вывела из комнаты. — Ты должна поговорить с Руари прямо сейчас.