Эндер в изгнании - Орсон Скотт Кард
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Разумеется, это я и планировал. Но я не думал, что экранопланы следует спускать в первую очередь.
– Что же, я буду рад помочь перенести груз на их склад – где бы он там у них ни был. Уверен, они оценят, если им не придется таскать поклажу вручную или возить на тележках… или что у них там используется в качестве транспорта.
– Превосходно, – сказал Морган. – Ты уже делаешь успехи в качестве лидера.
А малыш и правда умный. И именно Морган пожнет плоды благодарности от колонистов за экранопланы и прочую сложную технику. Будь у него возможность взять передышку и подумать, он бы и сам сообразил. Это пацан может бездельничать и думать о всякой ерунде, а капитан не мог впустую растрачивать свое время. Он постоянно везде был нужен, и хотя дас Лагримас приемлемо справлялся с большинством вопросов, Моргану ведь еще приходилось заниматься Дорабеллой.
Не то чтобы она много от него требовала. По правде говоря, она оказывала ему всемерную поддержку. Никогда ни во что не вмешивалась, не совала нос в дела, которые ее не касались. Никогда ни на что не жаловалась, всегда подстраивалась под его планы, не переставала улыбаться, поддерживать и выражать сочувствие, но никогда не пыталась давать советы.
Однако она его отвлекала – в хорошем смысле. Всякий раз, когда он не был занят разговором или встречей, он ловил себя на том, что думает о ней. Эта женщина была просто поразительной. Настолько жаждущей доставить удовольствие, что Моргану стоило лишь о чем-то помыслить, как она уже это исполняла. Он ловил себя на том, что ищет предлог для возвращения в каюту, и, когда он там оказывается, Дорабелла уже там, готовая радостно встретить его и выслушать, а ее руки… они касались его, и игнорировать ее или оставить так скоро, как того требовала должностью… Нет, это было решительно невозможно.
От других он слышал, что брак – сущий ад. Медовый месяц короток, говорили они, а потом женщина начинает требовать, настаивать, жаловаться. Ложь, все ложь.
Может быть, такое счастье возможно только с Дорабеллой. И если так, что же, он был рад, что смог жениться на одной из миллиона, которой по силам сделать мужчину по-настоящему счастливым.
Итак, Морган влюбился до безумия. Он знал, что мужчины шутят по этому поводу за его спиной, – он ловил их взгляды и усмешки всякий раз, возвращаясь со свидания (один-два часа посреди рабочего дня). Да пусть себе смеются! Они просто завидуют.
– Сэр? – спросил Виггин.
– А, да, – очнулся Морган. Так, это случилось снова – посреди разговора его мысли умчались к Дорабелле. – У меня сейчас хватает забот, и я думаю, мы закончили. Просто будь в челноке к восьми ноль-ноль – точно в это время мы погрузимся и задраим люки. Пилот челнока сказал мне, что спуск займет несколько часов, но поспать никому не удастся, так что тебе лучше лечь пораньше и хорошенько выспаться. И в атмосферу лучше входить на пустой желудок, если ты понимаешь, что я имею в виду.
– Слушаюсь, сэр.
– Тогда можешь идти, – сказал Морган.
Виггин отдал честь и вышел. Морган едва не расхохотался. Мальчишка даже не в курсе, что его звание – даже на корабле Моргана – давало ему определенные привилегии. Уж по крайней мере, право уходить, когда ему вздумается, не дожидаясь команды «вольно». Но Моргану нравилось указывать парню на его место. Лишь то, что на Эндера звание адмирала свалилось прежде, чем сам Морган заслужил свое, вовсе не обязывает капитана делать вид, будто он уважает выскочку-подростка.
Виггин оказался на борту челнока раньше Моргана. Эндер был одет в гражданское – и это хорошо, потому что вряд ли полезно показываться на люди в одинаковых мундирах, с одинаковыми нашивками (хотя у Эндера намного больше боевых наград). Взойдя на борт, Морган просто кивнул Виггину и прошел на свое место в передней части челнока, за консолью связи.
Поначалу спуск был обычным космическим полетом – плавным, идеально контролируемым. Но когда они облетели вокруг планеты и подошли к точке входа в атмосферу, челнок изменил направление движения, чтобы тепловой щит встретил и рассеял нагревающиеся элементы атмосферы. Именно здесь начались подпрыгивания, повороты и перекатывания с бока на бок. Как сказал пилот перед посадкой: «Тряска ничего не значит. Но вот если мы начнем заваливаться носом или кормой вниз, вот тогда у нас будут серьезные проблемы».
К тому времени, как кораблик выровнялся на высоте в десять тысяч метров, Морган чувствовал себя довольно-таки паршиво. Но бедняга Виггин… Парень просто влетел в санузел, где его, без сомнения, выворачивало наизнанку. Особенно если он забыл о предупреждении ничего не есть и ему было что из себя вытряхнуть.
Посадка прошла гладко, но на свое место Виггин не вернулся – при приземлении он остался в санузле. И когда пехотинцы доложили, что встречающие уже собрались, Виггин все еще пребывал внутри.
Морган лично подошел к двери в санузел и постучал.
– Виггин, – сказал он. – Пора.
– Сэр, еще пару минут, – донеслось из-за двери. Голос был слабым и прерывистым. – Правда. Пусть они пару минут полюбуются на экранопланы, а потом встретят нас приветствиями.
Спустить экранопланы до выхода Моргану даже не приходило в голову, но Виггин был прав. Увидев что-нибудь чудесное из земной техники, колонисты встретят самого Моргана с куда большим энтузиазмом.
– Виггин, они не будут рассматривать экранопланы бесконечно, – сказал Морган. – Надеюсь, что, когда наступит время выйти, ты будешь готов.
– Буду, – выдавил Эндер.
Но очередной приступ рвоты сказал, что он лжет.
Разумеется, такие звуки можно и сымитировать. Морган почувствовал укол подозрения и среагировал моментально: открыл дверь в санузел без всякого предупреждения.
Внутри Морган увидел Виггина, стоящего на коленях перед унитазом. Живот юноши содрогался в спазмах, тело изогнулось в очередном приступе. Пиджак и рубашку Эндер повесил на ручку двери – что ж, по крайней мере, парень способен планировать наперед и постарался не заляпать костюм.
– Я могу чем-то помочь? – осведомился Морган.
Эндер посмотрел на него помутневшим взором.
– Меня не будет выворачивать вечно, – сказал он, выдавливая слабую улыбку. – Через минуту буду в полном порядке.
И снова обратился к унитазу. Морган закрыл дверь и усилием воли стер с лица ухмылку. Он напрасно беспокоился, что парень не будет сотрудничать! Виггин вот-вот проблюет свой триумфальный выход, причем Моргану для этого даже пальцем пошевелить не придется.
И разумеется, чуть позже отправленный за Виггином мичман вернулся с сообщением, но не с самим мальчиком: «Он говорит, что выйдет, как только сможет».
Морган подумал было оповестить мальчишку о том, что не позволит опоздавшему прервать свою речь. Ладно, сегодня можно позволить себе быть великодушным. Кроме того, непохоже, что Виггин в ближайшее время явится публике.
Воздух Шекспира был приятным, но необычным; дул легкий ветер, который нес в себе какую-то пыльцу. Морган вполне сознавал, что каждый вдох может заразить его кровососущими червями, которые в самом начале едва не уничтожили колонию, – но лекарство было найдено, и на получение первой дозы времени предостаточно. Поэтому он смаковал аромат планеты в первый раз за долгое-долгое время: в последний раз он был на Земле за шесть лет до начала полета.
Окружающая местность походила на саванну: тут и там растут отдельные деревья, много кустарников. Но по обе стороны от выровненной посадочной полосы росли злаковые, и Морган понял, что колонисты были вынуждены проложить ее посреди полей. Им это вряд ли сильно понравилось – так что экранопланы оказались весьма кстати: быть может, этот подарок оправдал для местных нанесенный сельскому хозяйству урон.
Людей собралось на удивление много. Адмирал Морган смутно припоминал, что сотни солдат из армии вторжения сейчас превратились более чем в две тысячи, поскольку люди тут плодились как кролики – несмотря на то что изначально у них было мало женщин.
Но что самое важное, когда он вышел, колонисты аплодировали. Аплодисменты в большей степени могли относиться к экранопланам, чем к самому Моргану, но его и это устраивало, лишь бы не было сопротивления.
Его помощники установили систему громкоговорителей, хотя Морган считал это лишним. Толпа была многочисленной, но в ней присутствовало множество детей, и сгрудили всех довольно-таки плотно – так что встречающие вполне попадали в зону слышимости голоса, несущегося с вершины трапа. Тем не менее, раз уж аудиосистема установлена, со стороны Моргана было бы глупо ею не воспользоваться. Так что он подошел к микрофону и взял его обеими руками:
– Мужчины и женщины колонии Шекспир, я привез вам приветствие от Межзвездного флота и министерства по делам колоний.
Он ожидал аплодисментов, но… тишина.
– Я – контр-адмирал Квинси Морган, капитан того корабля, который привез для вашего поселения новых колонистов, новое оборудование и припасы.