Обольщение в красном - Мэдлин Хантер

Едва дыша от собственного возбуждения и смелости, Одрианна стала поглаживать его естество.

Себастьян толкнул ее, и она упала спиной на кровать. Он тут же оказался рядом, наклонился, чтобы впиться в ее губы горячим поцелуем, а потом стал ласкать губами ее грудь.

Одной рукой Одрианна впилась ему в плечо, а другой продолжала ласкать его плоть. Ощущения при этом были божественные, и она изо всех сил старалась не погрузиться с головой в пылающий поток страсти.

Себастьян посмотрел на ее руку, а потом заглянул в глаза.

— Помнишь тот день в саду, когда я подарил тебе ожерелье? — спросил он.

— Да… — выдохнула Одрианна.

— Как ты думаешь, что было бы дальше, если бы я не остановился?

Она мысленно вернулась к тому дню, вспомнила, как поразили ее его ласки. Себастьян поцеловал в губы, а потом — в бедро.

— А тебе чего тогда хотелось?

Да ничего особенного. Ничего. Хотя нет, ее бесстыдное женское тело ожидало чего-то развратного, постыдного, такого, о чем не говорят вслух.

Он понял это по ее глазам. Одрианна сразу почувствовала это. Физическая реакция собственного тела удивила Одрианну. Ее чувственность обострилась, напряжение между ними возрастало.

Когда Себастьян раздвинул ей ноги, она закрыла глаза, чтобы спрятаться от него и от себя самой.

Себастьян поцеловал ее ногу.

— Не останавливай меня, — прошептал он. — Ты моя. Вся, с головы до ног.

И он стал осыпать ее поцелуями, которые смягчили его резкие слова. Его прикосновения сводили ее с ума, она понимала, что уже не сумеет остановить его, и приготовилась ко всему остальному. И когда этот блаженный момент наступил, Одрианна уже не испытывала шока, не хотела отступить.

Она полностью отдалась силе страсти, которая превратила ее в беспомощное, издающее бессвязные крики и стоны существо, пока ликующее облегчение не захватило ее целиком.

Себастьян приподнялся и одним рывком вошел в нее. И это соитие превратилось в долгое, чудесное эхо предыдущей ласки.

Когда наступил рассвет, Одрианна все еще была в объятиях Себастьяна. Он по-прежнему лежал там, куда упал после того, как их охватил экстаз.

Стараясь двигаться как можно осторожнее, Себастьян высвободил руки, но все равно это разбудило ее. Одрианна перевернулась на бок и открыла глаза. В ее взоре засветилась глубокая признательность, к которой, однако, примешивалась некоторая доля смущения и замешательства.

Однако неловкость быстро прошла. Нагота порождает близость, а ведь и то и другое присутствовало в их браке с самого первого дня. Вскоре каждый из них пойдет своей дорогой. Он займется своими планами на день, Одрианна — своими. Однако пока об этом можно было не думать, и Себастьян сонно наслаждался тишиной раннего утра.

— Скоро начнется сезон, и мы оба будем заняты с утра до вечера, — проговорил он. — Но до разгара сезона я бы хотел отвезти тебя в семейную резиденцию, чтобы представить тамошней публике. Они ждут этого от меня.

— Мне это по нраву, — кивнула Одрианна. — Теперь, когда я постоянно живу в городе, мне очень недостает деревни.

— Если тебе там понравится, мы сможем там задержаться, — сказал он. — В общем, мы уезжаем в конце этой недели.

— На следующей неделе было бы лучше.

— У меня есть кое-какие дела, с которыми я должен покончить побыстрее, их нельзя откладывать. Но почему на следующей неделе было бы лучше?

— Твоя мать запланировала кое-что для меня на конец этой недели, — объяснила Одрианна.

— Она может и изменить свои планы, — возразил Себастьян. — Мы уезжаем в четверг, так что прикажи Нелли приготовиться.

Одрианна не торопилась покидать его постель, и Себастьяну это понравилось.

— Я должна еще кое-что тебе сказать, — промолвила она.

— Что-то еще о моем брате? — спросил Себастьян.

— Нет. Нечто гораздо более худшее, и это меня очень огорчает. Вчера леди Феррис сказала твоей матери, что Селия — дочь куртизанки, которую привезли в город несколько лет назад, чтобы она присоединилась к делу матери.

Память тут же услужливо напомнила Себастьяну о выросшей в деревне дочери знаменитой куртизанки, которая обучала ее своему делу. Был даже устроен аукцион, на котором в качестве лота выставили ее девственность — об этом судачили во всех клубах. Сам Себастьян в этом аукционе участия не принимал, но многие поступили иначе. Девушка была хорошенькой и ушла по высокой цене.

— Я хочу написать Селии и спросить ее, правда ли это, — сказала Одрианна.

— Это самое разумное, — заметил он.

— Если это правда, я не буду приглашать ее сюда. Я согласна уважать решение твоей матери в отношении этого дела.

— С сожалением должен сказать, что в этом моя мать права, — проговорил Себастьян. — Мне жаль, но так и должно быть.

— Я понимаю почему. Однако я должна сказать тебе, что не собираюсь полностью разрывать отношения с Селией, как этого требует маркиза. Я буду навещать их, не привлекая к себе всеобщего внимания, но оставлять своих друзей я не хочу.

От его внимания не ускользнуло, что она не просит у него позволения или совета.

— Это брат предложил?

— Вовсе нет, — покачала головой Одрианна. — Но он полностью согласен с твоей матерью.

— Как и я.

— Эти девушки не отвернулись от меня из-за того, что мой отец в опале, более того, они приняли меня в своем доме, — промолвила Одрианна. — Они не выгнали меня из дома, когда разразившийся из-за нас скандал угрожал их репутации. Поэтому я должна быть верна им, как они верны мне.

— А если я не позволю тебе?

— Мне остается только надеяться на то, что ты не отдашь мне столь необдуманного приказания.

Он может приказывать ей все, что захочет, и она будет делать то, что он скажет. Но сейчас ему было на это наплевать. И Одрианна понимала это. Она хорошо обдумала, когда завести с ним этот разговор.

Себастьян потянулся к ней. В это мгновение ему куда больше хотелось отдавать ей такие приказания, исполнять которые доставляло ей удовольствие.

Спустя два дня Себастьян рассказал брату об Андерсоне. Его рассказ заинтересовал Моргана — как и все, что касалось этого кровавого эпизода.

— Я передам его слова военным и, разумеется, членам Совета по боеприпасам, — сказал Себастьян. — Однако я твердо намерен выяснить, откуда все-таки взялся этот испорченный порох.

— Не думаю, что тебе удастся это выяснить, — заметил Морган.

— На бочонках была маркировка, и я посмотрю, что можно узнать, — отозвался Себастьян. — Конечно, это немного, но гораздо больше, чем было у меня месяц назад.

— Не стоит думать, что ты должен ради меня играть роль следователя.