Гении исчезают по пятницам - Фридрих Незнанский

Из подземного перехода — туннеля, ведущего к станции «Проспект Вернадского», — вышла Сибирякова. Спустя полминуты появился Голованов.

Щербак подъехал к девушке и, сбавив скорость, следовал параллельным курсом. Не заметить это было невозможно. Он поднял черные очки на лоб и приветливо улыбался. Сибирякова посмотрела по сторонам и сообразила, что эти нехитрые знаки внимания адресованы ей.

Она пошла быстрее. Щербак чуть прибавил скорость.

— Предупреждаю, — сказала Сибирякова, быстро сунув руку в сумочку, — у меня есть средство индивидуальной защиты.

— И какое же? — спросил Щербак.

Вместо ответа Сибирякова показала краешек газового баллончика.

— Сейчас многие девушки носят с собой баллончик со слезоточивым газом, — покивал Щербак. — На случай, когда захочется поплакать, а не получается.

Сибирякова фыркнула.

— Возможно, мы окажемся полезными друг другу, — максимально мягким и располагающим голосом сказал оперативно подошедший Голованов.

— Не понимаю, о чем вы говорите, — сказала Сибирякова, ускорив шаг.

— О водителе светлого «форда», например. Который живет себе в «Алтуфьеве»…

Она остановилась.

— Ирина, садитесь в машину, не привлекайте внимания, — попросил Щербак.

— Это вы привлекаете внимание, — отрезала Сибирякова. Она была напугана, но держалась неплохо и соображала, как поступить дальше.

— Коля, дама права, — заметил Голованов.

Щербак затормозил и вышел из «девятки»:

— Сева, я не против, давай пройдемся, в конце концов, такой чудесный августовский вечер, такие чудесные девушки по улицам гуляют…

— И тебя в упор не замечают, — подначил Голованов.

Тут Сибирякова повернулась к Щербаку и гневно выкрикнула:

— Слушайте, да я же вас помню! Это вы были в морге на Фрунзенской! Приставали насчет какого-то Кузнецова!

Щербак всем своим видом выразил сперва недоумение, потом удивление и, наконец, изумление. Он пощупал себя с разных сторон и признался:

— Кажется, я все еще неплохо сохранился!

Голованов засмеялся.

— Ах вы шут гороховый! — Она замахнулась на него сумочкой.

Щербак, по-прежнему не веря, что это всерьез, улыбался во весь рот. И получил весьма увесистый удар по голове. Сибирякова тут же отступила, оглядываясь по сторонам и ища поддержки. Несмотря на поздний вечер, людей хватало, и на их странную компанию в самом деле уже оглядывались.

Голованов с опозданием сообразил, что они напортачили. Это ж надо — столько времени «водить» человека и так не понять, на что он способен.

— Ирина, успокойтесь, пожалуйста, — сказал он. — Мы работники частного сыскного агентства…

— Откуда вы знаете, как меня зовут?!

— Так уж получилось. Позвольте мне все объяснить. Возможно, у нас с вами общий интерес в этом деле…

Однако удостоверения сотрудников ЧОП «Глория» результативного действия не возымели. Правда, появившиеся следом лицензии частных детективов уже немного ее поколебали…

Заметив нерешительность в глазах Сибиряковой, Голованов буквально взмолился:

— Ирина, ну что еще можно сделать, чтобы убедить вас в том, что мы не враги, а союзники?!

Ответ был неожиданный:

— Вы знаете, где я живу? Вы следили за мной?

— В общем… да.

— Тогда взломайте мою дверь.

— Что?! — открыл рот Щербак.

Голованов молчал.

— Ну так как же, господа сыщики? — насмешливо спросила Сибирякова. — Или кто вы там на самом деле? Допустим, я потеряла ключи. Мне необходимо попасть домой. Поможете?

— Мы не станем этого делать, — сказал наконец Голованов, несмотря на локоть приятеля, толкавший его под ребро. — Это противозаконно. Мы не официальные лица, так что вам придется вызвать слесаря, написать заявление и сделать все как положено в таких случаях. Увы, тут ничего не получится. Вы нам не доверяете, значит, мы не можем доверять вам.

— Ха! Может, вы и частные детективы, но кто поручится, что вас не наняли убить меня, скажем, или похитить?

— Тогда это легче было бы сделать… ну хотя бы застрелить вас еще на дереве в «Алтуфьеве». Или столкнуть под поезд в метро.

Сибирякова вздрогнула и обвела обоих мужчин долгим взглядом. Щербак давно уже не улыбался, он потирал ушибленный лоб. Голованов ждал.

— Вы зануды, — вздохнула Сибирякова, — а зануды часто говорят правду. Что вам конкретно нужно?

— Почему вы следили за «фордом» и двоими мужчинами, которые на нем ездят?

— А почему вы следили за мной?

— Чтобы узнать то, чего хотели вы.

— О чем вы говорите?

— Нет, так мы не продвинемся, — вздохнул Голованов. — Давайте где-нибудь присядем, ну хоть вот в этом кафе, что ли…

Сибирякова отрицательно покачала головой. Потом вдруг предложила:

— Пойдемте лучше в тир.

— Куда? — поразились сыщики.

— Тут тир в соседнем дворе есть. Работает допоздна. Меня там знают. И защитят, если что.

Голованов кивнул: разумно, мол, ведите нас в этот тир.

По дороге Щербак снова оживился и принялся демонстрировать доктору разные части тела:

— Ирочка, у меня вот здесь часто колет, а вот тут что-то потягивает. Вы не посмотрите, а?

— Я не на работе.

— Вы же давали клятву Эскулапа!

— Гиппократа вообще-то… — Сибирякова повернулась к Голованову. — Почему бы вашему приятелю просто не сходить к врачу?

— Ему?! Проще уговорить кошку самостоятельно сбегать к ветеринару.

В тире ее действительно знали. Там оказалось еще двое любителей ночной стрельбы плюс хозяин, интеллигентного вида тридцатилетний мужчина, правда, со сломанным, как у боксера, носом.

Сибирякова взяла пневматический пистолет и продемонстрировала неплохую стрельбу. Из десяти выстрелов семь легли в цель — всякие там зайчики и лисички оголтело закрутились, как им было и положено. После этого она выжидательно посмотрела на своих спутников. Голованов равнодушно пожал плечами, стрелять ему не хотелось.

— Ну что же вы? — требовательно спросила Сибирякова. — Какие ж вы сыщики, если стрелять не умеете?

— Не люблю оружие, — сознался бывший военный и экс-оперуполномоченный МУРа Всеволод Голованов, спавший с пистолетом под подушкой. — Оно несет в себе заряд агрессии.

— Глубокая мысль. А вы? — Это уже был вопрос к Щербаку.

Щербаку тоже не хотелось, но он должен был вернуть утраченный статус настоящего мужчины. Николай взял винтовку одной рукой, не придерживая второй за цевье, и прицелился в одну из ряда горевших свечек.

— Дохлый номер, — сказал хозяин. — Не советую. Они не гаснут. Тут как-то два «новых русских» заходили, тоже хотели свечки потушить. Не вышло. Так распсиховались, что свои пистолеты достали и все обоймы выпотрошили… Потом менты приезжали, чуть заведение не закрыли…

Щербак выстрелил, и свечка погасла. Хозяин замолчал.

— Свеча горела где-то там, — замогильным голосом возвестил Щербак, — свеча горела… Выстрел посвящается Леониду Пастернаку.

Сибирякова не сдержала улыбки, но все же сказала:

— Борису, а не Леониду. Но один раз — это несерьезно.

— Перезаряжать лень, — признался Щербак. — Пневматическое оружие того не стоит. Вот было бы помповое ружье…

— А мы вам приготовим!

Сибирякова договорилась с хозяином, и на барьер выложили почти весь арсенал: пять заряженных винтовок и четыре пистолета.

Делать было нечего. Щербак выстрелил еще девять раз кряду, и девять свечек погасли. В тире ощутимо запахло воском.

— Пожалуй, на сегодня я закроюсь, — сказал интеллигентный хозяин со сломанным носом.

— Тогда пойдемте ко мне кофе пить, — сказала Сибирякова.

— Можно мне зеленый чай? — тоненьким голоском попросил Щербак. — Нам, видите ли, наш директор не разрешает крепкие напитки употреблять, включая кофе…

Через десять минут у себя на кухне Сибирякова говорила:

— Ладно, я скажу. Я почему-то решила вам довериться. «Форд» и этих двоих мужчин в нем я уже видела раньше.

Щербак, нескромно ливший себе в кофе опрометчиво предложенный хозяйкой коньяк, вскинул руку в пионерском приветствии.

— Догадаться несложно, — заметил Голованов. — Вряд ли вы стали бы следить за людьми, которых выбрали себе наугад на улице.

— Да уж… Только скорей это они меня выбрали.

— То есть?

— Ну… фигурально выражаясь. В том смысле, что они просто не оставили мне другого выбора.

— И когда же вы впервые увидели Гудкова и Торопова? — спросил Голованов.

— Это было во дворе Кропоткина, когда с ним случился сердечный приступ… Как, вы говорите, второго фамилия? Про владельца «форда» я узнала, что он Торопов…

— Гудков и Торопов, — подсказал Щербак.

— Эти Гудков и Торопов совершенно точно присутствовали во время той самой аварии, в которой разбилась «скорая» и пострадало много людей.