Дети Мафусаила. Уолдо. Магия, инк. - Роберт Хайнлайн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Внезапно Уолдо сделал резкое движение, настолько резкое, что оно отозвалось в его теле болью. Одна из стальных вторичных уолдо рванулась вперед и схватила Дженкинса за запястье.
— Не так быстро, Алек.
— Уберись!
— Помягче, Алек, помягче! Ты будешь делать, что тебе велят, не правда ли? — стальная рука сжалась сильнее, чуть-чуть повернувшись. Дженкинс сморщился. Сейчас Уолдо давил так сильно, как только могли его пальцы. Дженкинс застонал. Единственный оставшийся наблюдатель /второй ушел вскоре после начала урока/ сказал:
— О, послушайте, мистер Джонс!
— Заставьте его слушаться или выгоните! Вы ведь знаете условия нашего контракта.
Внезапно изображение и звук отключились на канале Земли. Через несколько секунд связь восстановилась. Дженкинс выглядел угрюмым, но больше не проявлял непокорности.
— Еще одну, мой дорогой Алек, — продолжал Уолдо, как будто ничего не произошло.
Когда репетиция закончилась, Уолдо скомандовал:
— Повторить двадцать раз с индикаторами на запястье и локте, параллельно с синхроанализатором. Мы должны добиться синхронности.
Не говоря больше ни слова, он отключил большой экран и повернулся к маленькому.
— Завтра в это же время, мистер Макнай. Успех — вполне удовлетворительный. Через некоторое время мы превратим этот ваш сумасшедший дом в современный завод. — Он отключил экран, даже не попрощавшись.
Уолдо закончил деловой разговор с такой поспешностью, потому что краешком глаза уловил сообщение, поступившее по его частному каналу информации. Из него следовало, что к дому подлетает чей-то корабль. В этом не было ничего странного. Сюда всегда летали туристы, но сторожевая система не пропускала их. Однако у этого аппарата был разрешающий сигнал, и он только что состыковался со шлюзом. Это было «помело», но поначалу Уолдо не мог разобрать регистрационный номер. Ага, Флорида! Кого с флоридскими номерами он знает? Уолдо не имел ни малейшего представления. Список знакомых был и так весьма коротким, а с регистрационными номерами Флориды он определенно не знал никого. Его подозрительность — эта защитная реакция, которой он отгораживался от всего остального мира, — вспыхнула в нем с новой силой. Аппарат был непрозрачным, и это еще больше усилило подозрения. Он подключился к сети, через которую при помощи первичных уолдо мог контролировать совершенно запрещенные, но очень эффективные, смертельно опасные средства внутренней защиты жилища, и стал ждать.
Наружу выбрался молодой человек. Уолдо взглянул на него — нет, он его не знает. Хотя что-то в лице показалось ему знакомым. Стоит сделать минимальное движение пальцами в первичных уолдо, и лицо незнакомца перестанет быть лицом. Однако Уолдо холодно и рассудочно контролировал свои действия. Он еще успеет нанести удар. Человек повернулся, словно хотел помочь другому пассажиру. Да, там был еще один — дядюшка Гус! Этот старый трясущийся дурак притащил с собой какого-то незнакомца. Ведь он же знает, как Уолдо относится к незнакомцам!
Тем не менее он открыл внешний замок и впустил их в прихожую.
Гус Гримс начал продвигаться по проходу, подтягиваясь попеременно на поручнях, закрепленных с обеих сторон. У Гримса была легкая одышка. Он всегда так дышал, когда ему приходилось двигаться в невесомости.
«Плохой контроль за диафрагмой, — подумал Уолдо. — Излишнее напряжение здесь ни при чем».
Стивенс шел вслед за Гримсом. Его фигура источала уверенность и некоторую горделивость. Он, похоже, был доволен сам собой, тем, что так здорово может управлять своим телом в условиях невесомости.
Добравшись до приемной, Гримс наконец остановился, прокашлялся и обратился к ждущему там манекену.
— Хэлло, Уолдо!
Манекен чуть скосил глаза и повернул голову.
— Привет, дядюшка Гус. Мне бы очень хотелось, чтобы ты не забывал позвонить перед приездом. Я бы тогда мог приготовить обед специально для тебя.
— Это неважно. Мы, может, и не задержимся настолько. Уолдо, это мой друг — Джимми Стивенс.
Манекен повернулся к Стивенсу.
— Как поживаете, мистер Стивенс? — официальным тоном произнес он. — Рад приветствовать вас во Фрихолдс.
— Здравствуйте, мистер Джонс, — ответил Стивенс, с изумлением рассматривая манекен, поразительно похожий на живого человека. Сначала он и принял его за настоящего Уолдо.
«Подобие человека, наделенное разумом», — вспомнил он, что говорили об этом манекене. Самого Уолдо видело очень небольшое количество людей, перед остальными он представал только на экране. Даже те, кто приезжал по делам в «Инвалидное кресло»… о, нет, во Фрихолд — он должен помнить об этом — даже они слышали только голос и видели этот манекен и ничего больше.
— Но ты должен остаться пообедать, дядюшка Гус, — продолжал Уолдо. — Ты не можешь так поступить, ты ведь появляешься очень нечасто. Я приготовлю что-нибудь…
— Может, и останемся, — согласился Гримс. — Однако насчет меню не волнуйся. Ты меня знаешь, я могу съесть черепаху вместе с панцирем.
Мысль о поездке во Фрихолд вместе с Гримсом оказалась просто великолепной. Они здесь меньше пяти минут, а Уолдо уже настаивает, чтобы они остались обедать. Хорошее предзнаменование!
Стивенс не заметил, что Уолдо адресовал приглашение только Гримсу и что Гримс, а не Уолдо воспринял его как адресованное им обоим.
— Где ты, Уолдо? — спросил Гримс. — В лаборатории? — И он сделал движение, будто собирался выйти из приемной.
— Не утруждай себя, — поспешно сказал Уолдо. — Думаю, вам будет удобнее там, где вы находитесь. Несколько минут — и в комнате исчезнет невесомость. Тогда можно будет сесть.
— Что с тобой, Уолдо? — брюзгливо спросил Гримс. — Ты же знаешь, мне все равно, есть невесомость или нет. Но меня совершенно не устраивает компания говорящей куклы. Я хочу видеть тебя.
Стивенс был несколько удивлен настойчивостью старика. Он считал, что со стороны Уолдо очень разумно предложить избавиться от невесомости: то, что он не ощущал веса, несколько нервировало его.
Уолдо выдержал невыносимо длительную паузу.
— Послушай, дядюшка Гус, то, о чем ты просишь, невозможно. И ты прекрасно это понимаешь, — наконец произнес он ледяным тоном.
Гримс ничего не ответил. Вместо этого он взял Стивенса за руку.
— Идем, Джимми! Мы уходим.
— Почему, док? В чем дело?
— Уолдо захотелось поиграть. А я в такие игры не играю.
— Но…
— Ничего! Идем! Уолдо, открой дверь.
— Дядюшка Гус!
— Что, Уолдо?
— Твой гость… ты за него ручаешься?
— Естественно, дурак ты набитый! Разве иначе я бы его привел?
— Я в мастерской. Дорогу ты знаешь.
— Идем, сынок, — сказал Гримс, повернувшись к Стивенсу.
Стивенс следовал в кильватере Гримса, как большая рыба следует за другой, умудряясь, однако, насколько возможно, рассматривать сказочный дом Уолдо. Место действительно было необыкновенным, уникальным. Ничего подобного он никогда не видел. Здесь совершенно отсутствовали понятия верха и низа. Космические корабли и космические станции, которые всегда находились в состоянии свободного падения, имели системы, создающие искусственную гравитацию, и строились с четким соотношением верх-низ. Горизонтальные и вертикальные оси корабля определялись относительно направления его движения, а оси космической станции — относительно центробежной скорости вращения.
Некоторые полицейские и военные космические корабли в своих конструкциях имели несколько осей ускорения, поэтому во время бесконечных изменений направления движения и всевозможных маневров экипажу приходилось пристегиваться ремнями безопасности. На некоторых станциях искусственная гравитация применялась только в жилых отсеках. Однако правило было общим для всех: человеческие существа привыкли к силе тяжести, поэтому все созданное их руками предполагало ее наличие в любых конструкциях. Во всех, за исключением дома Уолдо.
Любому живому существу очень трудно отказаться от необходимости чувствовать силу тяжести. С чувством тяжести мы рождаемся. И если мы представляем себе некий космический корабль на свободной околоземной орбите, то обязательно определяем его местоположение относительно Земли: Земля — внизу. Словно мы стоим или сидим на обшивке корабля, и она служит нам полом. Но такое представление совершенно неправильно и даже полностью ошибочно. Для человека, находящегося внутри свободно парящего тела, не существует ощущения силы тяжести как такового, ему все равно, где верх, а где — виз. Он живет в гравитационном поле самого корабля. Но ни дом Уолдо, ни один из космических кораблей, никакое другое космическое сооружение, построенное до сего времени, не были настолько велики, чтобы создать достаточно сильное гравитационное поле, которое человек мог бы почувствовать. Требуется масса величиной со средних размеров планетоид, чтобы тело человека заметило силу тяжести.