Перекрестки сумерек - Роберт Джордан

– Продолжай, девочка, – нетерпеливо сказала Неварин, упирая кулаки в бедра под бренчание ее резных браслетов. Хмурость вернула ей обычный вид, но ни одна из Хранительниц не выглядела более одобрительно. Три нахмурившиеся женщины, подобные трем бледноглазым воронам на заборе. – Мы позволили тебе утолить твое любопытство не просто так. Продолжай. Расскажи нам все, что ты узнала.

Масури покраснела, но немедленно заговорила, устремив взор на Берелейн. Было ясно, что ей не нравится то, как с ней обращаются публично, несмотря на то, что все знали об ее взаимоотношениях с Хранительницами.

– О Гончих Тьмы известно очень немного, но я немного изучала их. За долгие годы я сталкивалась со следами семи стай – с пятью по два раза и с двумя сворами – трижды. – С ее щек начала понемногу исчезать краснота, а тон стал таким, будто она читала лекцию. – Некоторые древние авторы считали, что существует только семь стай, некоторые – девять, другие – тринадцать, или любое другое число, которое, по их мнению, имеет особое значение. Но во время Троллоковых войн Сорелана Алсаххан писала: «Сотни стай Гончих тьмы, охотящихся по ночам…», и еще ранее предположительно Ивонелл Баратия писала о «гончих, рожденных из Тьмы в количествах, которые могли присниться человечеству только в кошмарах», хотя по правде говоря, сама Ивонелл могла заблуждаться. В любом случае… – Она задумалась, подбирая нужное выражение. – Неверно будет употребить слово вонь или аромат. Запах каждой стаи уникален, а я могу с уверенностью сказать, что никогда прежде не встречалась с этим, так что теперь мы знаем, что количество семь неверно. Является ли правильным число девять, тринадцать или какое-нибудь еще, сказки о Гончих Тьмы гораздо более распространены, чем сами Гончие, а они очень редки к югу от Запустения. Вторая странность: в этой стае их может быть около пятидесяти. Обычно десять или двенадцать – это предел. Полезный принцип: обратить внимание на два необычных факта идущих вместе.

Приостановившись, Масури подняла палец, чтобы поставить точку в своей речи, затем кивнула, когда Берелейн приняла это к сведению, и снова сложила руки. Порывистый ветер сорвал ее желтовато-коричневый плащ с одного плеча, но она, казалось, совсем не замечала потерю тепла.

– В следах Гончих Тьмы всегда можно ощутить настойчивость. Эти имеют примесь… полагаю, вы назвали бы это нетерпением. Сказать по правде, оно не слишком сильно – как рана от кинжала или булавочный укол – но все равно присутствует. Я бы сказала, что их Охота длится уже какое-то время, а жертве до сих пор удавалось каким-то образом уходить от преследования. Кстати, Лорд Галленне, соль нисколько не повредит Гончим Тьмы, неважно что об этом говорится в сказаниях. – Все-таки она еще не полностью погрузилась в свои мысли. – Хоть об этом и говорится в историях, они никогда не охотятся просто так, хоть и убивают, если представится такая возможность, и это не помешает охоте. Охота для них – все. Гончих используют только в особых случаях. Их жертва всегда очень важна для Тени, хотя иногда мы не можем сказать, почему. Известно, что они обходили стороной людей значительных или даже великих, ради жены фермера или ремесленника. Бывало, что они врывались в город или деревню и уходили, никого не убив, хотя, определенно, их приход был чем-то обусловлен.

– Первую возникшую мысль по поводу их прихода я отбросила сразу же поскольку они поспешили дальше. – Она пристально глянула на Перрина, так быстро, что он засомневался, что кто-либо еще заметил это. – Я сильно сомневаюсь, что они вернутся. Ах да: они ушли отсюда более часа назад. Боюсь, что это все, что я могу вам сказать.

Неварин и другие Хранительницы Мудрости одобрительно кивнули, когда Масури закончила, и краска вновь залила ее щеки, хотя мгновенно исчезла под бесстрастной маской Айз Седай. Порывов ветра донес ее запах до чуткого носа Перрина – удивленная, довольная и одновременно расстроенная из-за того, что довольна.

– Спасибо, Масури Седай, церемонно сказала Берелейн, делая маленький поклон в седле на который Масури ответила легким движением головы.

– Вы успокоили нас. – Действительно, запах страха, исходящий от солдат, стал затихать, хотя Перрин расслышал как Галленне пробормотал сквозь зубы: – Она могла бы сказать это сразу.

Сквозь топот лошадиных копыт и тихий смех облегчения людей Перрин расслышал и кое-что еще. С юга прозвучала трель синегрудки, едва различимая даже для него и за пределами слуха остальных, которая последовала сразу после дребезжащего крика черноголового воробья. Еще одна синегрудка пропела ближе, снова после черноголового воробья, а затем такая же пара перекликнулась еще ближе. Конечно, в Алтаре могли жить эти редкие для здешних мест лесные птицы, но он знал, что эти носят длинные двуреченские луки. Трель синегрудки означала, что приближаются люди в количестве большем, чем несколько человек, и, возможно, с недружественными намерениями. Крик черноголового воробья, которого многие называли птицей-вором за любовь красть сверкающие вещи, означал, что они приближаются и с другой стороны. Перрин провел большим пальцем вдоль лезвия топора, но подождал пока прозвучат еще несколько трелей, чтобы остальные обратили на них внимание.

– Вы слышали? – спросил он, посмотрев на юг так, как будто сам только что их заметил. – Мои разведчики увидели Масиму. – Все вскинули головы, прислушиваясь, а несколько человек кивнули, когда птичий клик повторился ближе. – Он движется этим путем.

Бормоча проклятия, Галленне надел шлем и застегнул его. Анноура подобрала поводья, а Масури стала выбираться из снега по направлению к своей пятнистой лошади. Копейщики в седлах задвигались и от них запахло гневом с небольшой примесью страха. Воины Крылатой стражи считали, что задолжали Масиме долг крови, но ни одному из них не хотелось попробовать оплатить его всего лишь с пятьюдесятью воинами, когда все знали, что Масима никогда не отправлялся куда-либо без сопровождения как минимум сотни солдат за спиной.

– Я не побегу от него, – заявила Берелейн. Нахмурившись, она уставилась на юг. – Мы будем ждать его здесь.

Галленне открыл было рот, и закрыл его, так ничего и не сказав.

Глубоко вздохнув, он начал отдавать приказы, выстраивая своих солдат. Это было не легкой задачей. Независимо от того, как далеко друг от друга стоят деревья, лес был не самым лучшим местом для улан. Любой боевой порядок рассыпался бы в самом начале атаки, а поразить человека пикой достаточно трудно, особенно, когда он может спрятаться за деревом и оказаться за спиной. Галленне постарался построить их впереди Берелейн, между ней и приближающимися людьми, но она бросила гневный взгляд, и одноглазый человек изменил свои приказы, выстроив копейщиков полукругом напротив больших деревьев, центр незамкнутого кольца, однако, приходился на нее. Одного солдата Галленне отослал назад в лагерь, тот поскакал так быстро, как только позволял снег и окружающий ландшафт – низко пригнувшись в седле и склонив пику, как при атаке. Берелейн вздернула бровь, но ничего не сказала.

Анноура придвинула свою коричневую кобылу поближе к Первенствующей, но остановилась, когда Масури позвала ее по имени. Коричневая Сестра добралась до своей лошади, но все еще стояла в снегу, окруженная Хранительницами Мудрости. Рядом с высокими аийлками она казалась очень маленькой. Анноура колебалась, пока Масури снова не позвала ее, более резко. Перрин расслышал, как та тяжело вздохнула перед тем, как подъехать и спешиться.

Хранительницы Мудрости собрались перед Анноурой, низко склонив к ней головы, чего тарабонская Сестра не любила. Что бы айилки ни хотели ей сказать, они говорили слишком тихо, чтобы Перрин мог их услышать. Лицо Коричневой Сестры оставалось под капюшоном, но когда она энергично трясла головой, тонкие косички раскачивались еще сильнее. Наконец, она резко повернулась и вдела ногу в стремя своей лошади. Масури тихо стояла, пока говорили Хранительницы, но теперь положила руку на рукав Анноуры и что-то сказала тихим голосом, из-за чего плечи Анноуры поникли, а Хранительницы одобрительно кивнули. Откинув капюшон на спину, Анноура дождалась, пока Масури оседлает свою кобылу, затем сама села в седло, после чего обе Сестры поскакали обратно к линии копейщиков, встав позади Берелейн. Хранительницы втиснулись между ними, с другой стороны от Перрина. Широкий рот Анноуры скривился в мрачной гримасе, она нервно потирала большие пальцы.

– Что это вы задумали? – спросил Перрин, не пытаясь скрыть подозрение. Вполне возможно, что Хранительницы мудрости позволили Масури встретится с Масимой, хотя они по-прежнему утверждали, что предпочли бы видеть этого человека мертвым. Айз Седай не могли использовать Единую Силу как оружие, если не находились под угрозой, но это не распространялось на айильских женщин. Ему было интересно, не образовали ли они соединение. Перрин знал о Единой Силе намного больше, чем хотел, и достаточно о Хранительницах Мудрости, и был уверен, что если они образуют круг, то именно Неварин будет его контролировать.