Колумбарий - Александр Александрович Подольский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На следующей серии рисунков лодка, связанная с системой цепей, плыла сквозь многочисленные треугольники на воде. Ползла через свои владения, словно паучиха, проверяющая паутину. Люди со столбов прыгали в лодку, и когда на треугольнике никого не оставалось, тот уходил на глубину. А цепи рассыпались. В конце концов все треугольники исчезали, лодка полностью освобождалась от цепей и переплывала в новое море. Оно тоже было изображено в форме овала, только вместо столбов внутри угадывались очертания земных континентов. И вся вода была наполнена человеческими лицами.
Прорубь открылась, и в черной воде мелькнуло лицо бородача. Он схватился за рычаг на трубе и с силой его опустил. Заскрипели древние механизмы, труба завибрировала. Мальчик подошел ближе и посмотрел в темный провал. Мелкие льдинки расступились, и из воды выскочил металлический диск. Он звякнул у перемычки наверху и застыл. В прорубь от него уходила массивная цепь. Бородач надел варежки, перехватил звенья и потянул. Подключился и сын. Вдвоем они тащили страшный улов, скользили по льду, упирались и снова тянули, пока не достали из черной воронки тело. Души от него мало что оставили, но кости сохранились, кое-где просматривалась и чешуя.
Бородач вынул из кармана ключ и снял с трупа ошейник. Оттащил тело в сторону и накрыл шкурами. Теперь предстояло самое трудное.
Мальчик подошел сам, уже готовый исполнить предназначение. Бородач очистил ошейник в снегу и сомкнул оковы на шее сына. Регуляторами подогнал их под меньший размер, зафиксировал ключом и проверил цепь. Все держалось как надо. При такой конструкции самостоятельно освободиться невозможно.
– Я… – промямлил бородач. – Я не знаю, что сказать.
Мальчик кивнул. Червоточины на его теле расширялись, сквозь кожу лезла чешуя, зрачки меняли цвет и форму. Бородач обнял сына и подошел к рычагу.
– Прости. Это из-за моих грехов. Надеюсь, следующим буду я.
Он вернул рычаг в вертикальное положение, и диск с большой скоростью помчался вниз по трубе, увлекая на глубину и цепь. Когда произошел рывок, мальчик уже наполовину погрузился в прорубь.
Настя раскрыла наручник. Потянула к запястью и стала потихоньку сводить металлическую клешню. Притормозив, оглядела остальных. Юля, будто в трансе, наблюдала за процессом, по ее щекам текли слезы. Миллер покачал головой:
– Не дури, тощая.
Настя опустила взгляд на руку: кисть все еще свободно вынималась.
– Давай уже! – закричала Юля. – Тупая ты сука, давай!
Настя бросила цепь, и та повисла у столба, как оторванный телефонный провод.
– Нет! – Юля едва не перешла на визг. – Я не останусь! Хватит! Я больше… Только не я… Не я…
Солнце забралось на самую верхушку неба, просвечивая облака насквозь. В белоснежных зарослях появились вороны, наполняя тишину гулким карканьем. Ветер обдувал узников столбов и играл цепями.
Когда Юля успокоилась, Миллер заговорил:
– Давай, Пеппи, рассказывай. Что за срань тут творится?
– Он придет сегодня ночью. Лодочник. Захочет забрать всех троих. Потому что все мы должны были умереть. Может, и умерли, не знаю. Но, раз попали на треугольник, значит, есть шанс. Значит, море решило, что нам еще рано. Вы видели их? В глубине? Вот они точно умерли. А мы…
– Пеппи, тебе голову напекло?
– Я пыталась утопиться. Дома. Просто легла в ванну в этой самой одежде и стала захлебываться, пока не навалилась темнота. Никаких кораблей, как вы понимаете. Но это море дало шанс все осознать. Понять свою ошибку. И сделать что-то важное, ведь не просто так мы здесь.
– А я-то думал, это меня об столб шарахнули.
Юля грустно усмехнулась:
– Наверное, это место – что-то вроде чистилища для утопленников, не знаю. Но, чем бы оно ни было, его надо обязательно сохранить.
– Так ты не с «Софии»? – спросила Настя.
Юля покачала головой:
– Нет, прости. Название корабля на форме прочитала, ну и…
Миллер оживился:
– А нашей тощей пристегнуться советовала, красава! Не проканало, правда. Бывает.
Юля закатала штанину на ноге и показала глубокий след от оков на коже.
– Да потому что я тут уже полгода! И свою вину искупила! Понятно вам?!
Она оглядела остальных и зажмурилась. По щекам поползли ручейки.
– Ты сама видела лодочника?
Юля кивнула.
– Куда он нас отвезет?
– Не знаю. Хочется верить, вернет назад.
– Что за тварь сидит внизу?
– Да не знаю я. Знаю только, что нельзя эту лодку выпускать к нам.
Миллер засмеялся.
– Значит, вариант первый. Один из нас тут остается, а двое других с капитаном Немо плывут туда, не знаю куда. Вариант второй. Мы всей толпой плывем хрен знает куда, но тогда может случиться лютый апокалипсис. Обосраться! Вот это я понимаю – гульнуть в выходные!
Юля рассказала все: и о предыдущей троице, и о жребии из пуговиц, и о том, как у нее через пару дней пропали жажда с голодом, и о диске на трубе, который ушел под воду ровно в тот момент, когда расстегнулись кандалы.
Пришла ночь, а с ней и красная луна. У Насти уже голова раскалывалась от рассуждений и догадок. Казалось, все это происходит не с ней.
– Ах у ели, ах у елки, ах у ели злые волки… – пел Миллер, скручивая из водорослей шарик. Сейчас он по-настоящему нервничал. – Если разобраться, я бы и сам за пару месяцев на поганом столбе придумал и загробный мир, и демонического морского таксиста, да хоть отряд тюленей-разбойников. Лично меня эти каракули ни в чем не убеждают. Да даже если и нужно оставлять, мать его, дежурного, почему обязательно мы? Тощая же сказала, что на картинках херова гора треугольников была!
Из воды выпорхнула ворона и села на трубу. Ковырнув клювом железо, с любопытством стала разглядывать людей на столбах. Она поворачивалась против часовой стрелки и, когда дошла до Миллера, залилась мерзким карканьем.
– Да пошла ты, без тебя тошно! – Миллер швырнул в птицу шарик, и та поднялась в воздух. – Теперь хоть ясно, откуда вы повылезли посреди моря.
Настя закрыла глаза, пытаясь собрать мысли в кучу, тяжело вздохнула и начала говорить:
– Мы же спаслись, правильно? Должны были утонуть, но очутились здесь. А сколько людей было до нас? Сколько еще будет? Если мы утопим треугольник, а он окажется последним…
– Слышь, тощая, да мы вообще хер знает где! Застряли, как сопля между этажами. С чего ты вообще взяла, что чертов лодочник не свезет всех дружно в ад?
– Тебя, может, и свезет.
– Эта штука внизу… – Юля указала под воду. – Она не пыталась запихнуть нас в наручники. Хотя, наверное, могла. Так
