Ветер с моря - Констанс Хевен

— О, Роберт, ты сошел с ума, — прошептала Мэриан. — Совершенно обезумел!

«Я настаиваю, чтобы свадьба состоялась, самое позднее, в конце сентября. Ты согласна, моя дорогая сестра? Я хочу, чтобы ты была так же рада этому событию, как я сам».

Его радость была очевидна, но у Мэриан оставались сомнения. Она позвала служанку и строго приказала ей отправить письма в Шотландию с вечерней почтой, затем погрузилась в сочинение ответного письма. За этим занятием и застал ее Дэвид Фрезер, только что вернувшийся из Кента и пребывавший в отличном расположении духа.

— Ты опоздал, — укоризненно сказала она, когда Дэвид поздоровался. — Они обручились.

— Поклянись Георгом!

— И уже через шесть недель поженяться.

— Хотя я вовсе не удивлен. Увидев их вместе, я понял, что сроду не знал более одуревшего от любви мужчину.

— Ему известно, что ты там был?

— О Боже, конечно, нет. Дело происходило на карнавале, а у меня тоже немалый опыт в переодевании. Какой-то грубиян, рыбак с виду, бросил ему несколько оскорбительных замечаний, так Роберт врезал ему таким великолепным аперкотом, что парень упал как подкошенный. Это мне напомнило, как мы когда-то с ним боксировали, оспаривая звание чемпиона.

— Так как насчет девушки? — нетерпеливо спросила Мэриан.

— Ну с нею я не беседовал, но в округе о ней хорошо отзываются. Сэра Джошуа считают старым скрягой, злым дядюшкой, можно сказать. А она — многострадальная девица, но выглядит достойно. Не похожа на всех остальных и одета, как школьница, но ее глаза забыть невозможно. Потрясающей красоты девушка. А уж я-то повидал красавиц, ты ведь знаешь!

«Таковы все мужчины, — неприязненно подумала Мэриан. — Всегда судят поверхностно, даже Дэвид, каким бы умным он ни был». Несомненно девица была хитрой интриганкой, изображающая из себя несчастную жертву. Как же умело вонзила она коготки в ее ослепленного любовью брата!

К сожалению, их первая встреча почти не изменила сложившееся у Мэриан мнение. Однажды в полдень или чуть позже леди Бриджез явилась с визитом, прихватив с собой Изабеллу. К несчастью, Роберта не было дома. Утром его вызвали на срочное заседание.

— Будь с нею мила, — сказал он сестре перед уходом. — Будь доброй. Она станет очень смущаться и робеть при встрече с тобой.

«Да уж, конечно!» — сказала Мэриан сама себе, в самом мрачном расположении духа ожидая прихода гостей. Одетая в строгое элегантное платье из синего шелка, с единственным украшением — бриллиантовыми серьгами в ушах — Мэриан выглядела такой суровой и недоступной, что Изабелла струхнула. Это была сестра Роберта, о которой тот говорил с таким теплым чувством и с которой она надеялась подружиться.

Изабелла сразу же поняла, что ее встречают с неприязнью, и в результате держалась скованно и говорила мало. Если Мэриан заранее настроена против нее, то она не собиралась лебезить перед ней.

Изабелла провела ужасную неделю, в течение которой ее таскали от портнихи к портнихе. Тетя Августа, посещая знакомых, медоточиво расписывала предстоящую свадьбу, чем вызывала у Изабеллы желание провалиться сквозь землю.

— Эти молодые люди, знаете, любовь с первого взгляда… Это так романтично. Милый Роберт ни о чем не хочет слышать, только бы поскорее жениться. Мы все так bouleverse[10] этим, правда, Изабелла?

А дома давали Изабелле понять, как жаль каждого пенни, истраченного на нее. Ведь не Венеция оказалась в центре предстоящего события. Дочь будет всего лишь подружкой невесты, и это невыносимо угнетало тетю Августу.

«О Боже, — думала уставшая Изабелла. — И зачем только я согласилась на эту свадьбу?» Если бы они могли спокойно уехать куда-нибудь? Единственное, что как-то примиряло со всем этим, это то, что Роберт был так же недоволен суматохой, как и она. Но мужчине легче: он мог пойти в клуб, к друзьям, в то время как ей приходилось терпеть недоброжелательные взгляды, полные неприкрытой зависти, колкости Венеции, постоянные укоры тети Августы.

Сейчас же леди Бриджез говорила о Роберте так льстиво, что Изабелла, видя, как кривятся губы Мэриан, гордо отстранялась, все больше замыкаясь в себе.

Был только один момент за весь этот ужасный день, когда искра симпатии могла промелькнуть между Мэриан и Изабеллой.

Чаепитие было окончено. Собираясь прощаться, они уже встали, когда слуга без предупреждения открыл дверь и в комнату вбежали два маленьких спаниеля.

— Ой, какие они милые! — воскликнула Изабелла и, не обращая внимания на свое платье из бледно-голубого муслина, опустилась на колени и обняла собачек, нежно лаская их. — Роберт мне о вас все рассказал.

Тете Августа резко оборвала ее:

— Изабелла, о чем ты только думаешь? Простите ее, леди Мэриан, но моя племянница так любит собак!

— Да это заметно, — ответила Мэриан, в то время как Изабелла поднималась на ноги, расправляя помятое платье, а собачки прыгали уже у ног своей хозяйки. — Эдуард только что привел их с прогулки. Надеюсь, они не испачкали вам платья?

— Нет, ничего. Как их зовут?

— Роланд и Оливер.

— Из «Песни о Роланде?» — замечательно. Когда мы были детьми, папа читал ее нам.

— Это мой брат так назвал их. «Несносная девица пытается продемонстрировать свои литературные познания». — Вспыхнувшая на мгновение искра симпатии быстро погасла.

Позже, в карете по пути домой тетя Августа сказала:

— Должна признаться, что не завидую я тебе. Сухая и чопорная, эта его сестрица. Нелегко тебе будет поладить с нею, девочка моя, вот что!

«О, как бы вам это понравилось», — подумала Изабелла. Тетя надеялась, что ее замужество не будет счастливым, но Изабелла этого не допустит.

— Роберт очень любит свою сестру, — непринужденно сказала она. — Кажется она обожает собак, так что мы найдем общий язык.

Леди Бриджез фыркнула:

— Собаки! Ладно, это уже твои трудности, тебе с ними и справляться.

Они обвенчались в начале октября в старинной церкви Лидда. По настоятельной просьбе невесты обряд осуществил преподобный Гильберт Холланд. Он был в своем лучшем кружевном стихаре поверх новой черной шелковой сутаны.

За несколько дней до этого было подписано предварительное мирное соглашение. Ликующие толпы еще заполняли улицы Лондона, а почтовые кареты, украшенные гирляндами из лавра, разносили радостную весть по городам и деревням всей страны.

Суровые серые стены, могила сэра Уолтера Менила, вернувшегося-таки однажды в свой продуваемый ветрами замок на болотах из крестового похода, солнце, заглядывающее за высокие стены, — очень редко наблюдалось здесь собрание столь высоких гостей. Августа Бриджез оглядывалась вокруг с чувством удовлетворения. Хотя временами лицо ее омрачалось: не давало покоя сожаление о том, что не ее дочь будет стоять у алтаря.