Ангел из прошлого 1 - Лусия Эстрелла

шага навстречу и стоит прямо, будто чужой. Его предупреждающий жест говорит о том, что он не хочет, чтобы она подходила ближе. Холод в глазах, плотно сжатые губы… Неужели он ей не рад? Сима не хочет этому верить. Безмолвный вопрос в ее глазах не остается без ответа. Отец осматривает ее с ног до головы и говорит:

– Не думал я, что тебе стыдно быть моей дочерью.

Перед ним расступаются богатые гости, но не потому, что он – важная персона. Сима только сейчас замечает, что он одет в тряпье: рваные штаны и свитер – сплошная бахрома. Волосы на его голове всклокочены, а на лице – заросшая щетина. Но разве это видела Сима, когда спешила к отцу? Она бы и не обратила внимания. Но теперь она с ужасом переводит взгляд на свое прекрасное платье, проводит рукой по идеальной прическе, мельком видя свой аккуратный маникюр… Просто папа не может к ней подойти. Они теперь как на разных концах земли. Ей нечего сказать. Сорвать бы с себя платье и оказаться снова в потертых джинсах и старом свитере, чтобы папа не говорил таких страшных слов!

– Я знал, что ты разочаруешься, – говорит он, медленно и печально, качая головой. Разворачивается и скрывается в толпе. Сима, опомнившись, бежит за ним, но его нигде нет: он словно он растаял, растворился в воздухе.

– Мы приехали, – слышит она бесцветный голос Назария. Находясь еще во власти сновидений, она вылезает из машины, осматривается. Перед ней обычная пятиэтажка, никаких дворцов с большими шикарными залами здесь нет. Но… может быть, то, что ей приснилось, все же сбудется? Хотя бы наполовину. То был сон, а в жизни она сможет убедить папу, что она его любит, независимо ни от чего.

– Подожди, – останавливает она Назария. Тот приостанавливается у подъезда.

– Может быть, праздник придет он.

– Кто? – парень скучающе оборачивается к ней.

– Мой папа.

Назарий только глаза поднимает кверху, будто слышать об этом ему неприятно.

– Об одном тебя прошу, – произносит он сухо. – Когда мы будем у Олега, не говори о своем отце, не надо. Это никому не будет интересно.

Сима пожимает плечами и опускает глаза. Назарий явно не настроен на то, чтобы праздновать день рождения друга. И почему-то странно разговаривает с ней. Никогда раньше он не запрещал ей говорить о папе.

– Как я рад тебя видеть! – Олег встречает ее на пороге и помогает снять куртку. – И… просто отлично выглядишь!

Сима смущенно оглядывает себя в новом наряде.

– Это тебе, – она протягивает завернутый в бумагу прямоугольник.

Олег с интересом берет его в руки и тут же разворачивает бумагу. Там ничего особенного, просто картина, которую Сима нарисовала сама, гуашью, потому что других красок у нее нет.

Олег несколько секунд смотрит на картину.

– Спасибо, – говорит он с чувством. – Ты знала, что мне действительно нужно. Это прекрасный портрет.

На листе в деревянной раме изображена Тамила. Но не такая, как на маленькой афише спектакля, а больше похожая на настоящую, которая таскала ведра и швабры в приюте. Сима постаралась сгладить некоторые непривлекательные моменты, и женщина получилась довольно симпатичной. Она задумчиво смотрела вдаль, подперев рукой подбородок, и выделялась светлым пятном на темном фоне.

– О, – только и произносит Назарий. – Ну, мой подарок, конечно, не такой шикарный. Кстати, Алена отказалась прийти – она сегодня поет на концерте в универе.

– Ничего страшного, – Олег обнимает его. – Спасибо, друг, что пришел! Мне больше ничего и не нужно.

Он принимает от него небольшой пакетик, но не смотрит, что там, все еще взволнованно глядя на картину.

– Пойдемте в зал, – говорит он. – Там уже все пришли.

Сима вздрагивает от его слов. Какой зал, если это обычная квартира? И впрямь, она заходит и видит простую комнату со столом посредине. Это вовсе не зал и не дворец, а жилище Олега – со шкафчиком, небольшим сервантом и диваном.

– Ба, кто пришел! – вскакивает и орет на всю комнату Федот. Своей громоздкой фигурой он неловко лавирует вокруг стульев. – А я в баню сходил, и теперь как новенький! – он останавливается перед Симой и просто сияет. – И мне еще подарили этот пиджачок, вот. И я теперь, как званый гость, прямо как приличный, а не тот, не бомж, в общем, – он смущенно оглядывается по сторонам. – А ты уже забыла старого друга, да? – вдруг он грустнеет. – Совсем забыла, не заходишь в гости…

– На свалку? – уточняет Назарий. – Ей там делать нечего.

Федот стоит совсем уничтоженный, опустив глаза.

– Да что там, – бормочет он. – Глупости какие сказал. Глупый я бомж, – он вздыхает и пятится назад.

Сима ловит его за руку.

– Что ты, – говорит она, глядя ему прямо в глаза. – Ты – мой друг, и я очень скучала. Очень! А не приходила я по другим причинам… – она мельком поглядывает на Назария. – Я… просто еще не нашла папу. А как только найду – мы заберем тебя к себе, и ты больше не будешь бездомным.

Назарий слишком громко фыркает. Но на Федота его реакция никак не влияет – его взгляд постепенно светлеет и сам он, как ни старается скрыть улыбку, не получается.

– Ну, спасибо, – говорит он. – Благодарствую! Доброе словцо – и бомжу приятно… Конечно, твой папа сразу поймет, что я вам там ни к чему…

– Нет, мой папа не такой, – горячо заверяет его Сима. – Он очень добрый.

Она все еще держит Федота за руку и только сейчас замечает, что в комнате не одна. Там чуть поодаль сидят гости – три парня и две девушки из церковной молодежи. Они смотрят на нее с любопытством, но по-доброму. К ней подходит Олег и мягко берет за плечо.

– Все будет именно так, как ты хочешь, – уверяет он.

На Симу нападает паника оттого, что все на нее смотрят, и она – в центре внимания. Она неловко поводит плечами и старательно поправляет свой старый растянутый свитер, но пальцы натыкаются на нежный бархат и легкие складки гипюровых рукавов того самого синего платья ее мечты. Оставляет одежду и начинает поправлять волосы. Прическа у нее в этот раз тоже особенная – короткие волосы заколоты сзади невидимкой, а спереди выбивается несколько прядей. Кажется, все не так плохо… Но тут в конце стола она видит Фролыча.

Он тоже одет не как обычно – на нем черные брюки и черная рубашка, что ему очень идет. Он даже аккуратно причесан, отчего чуточку не похож на себя. И он смотрит на нее. Невозможно описать этот взгляд.