В ледовитое море. Поиски следов Баренца на Новой Земле в российcко-голландских экспедициях с 1991 по 2000 годы - Япъян Зеберг

попытался развернуть громоздкую конструкцию, налетевший порыв ветра сломал крестовину. К счастью, у меня была запасная, но лучше бы такое не повторялось, иначе с аэрофотосъемкой будет покончено.

Ветер был сильнее, чем хотелось бы для запуска змея, но, если не сделать это сейчас, другого шанса запечатлеть непотревоженную могилу уже не будет. И так мне пришлось остановить Евгения и Константина, которые собирались разметить место раскопа колышками и тем самым испортить картину. Когда змей с прикрепленной к нему камерой наконец поднялся в воздух, катушка с леером размоталась так быстро, что я даже не успел понять, что произошло. Я попытался было удержать леер голой рукой, но было поздно! Змей спикировал, и камера два раза подпрыгнула от удара о твердую, как камень, землю. «Ну всё, со съемкой покончено!» – думал я, уныло плетясь к фотоаппарату. Было видно, что он получил повреждения. Мне было чертовски обидно, ведь я не успел сделать ни одного снимка! Только потом я заметил, что леер от воздушного змея оставил на моей ладони глубокий ожог.

Однако выяснилось, что, несмотря на все вмятины, фотоаппарат работал исправно. Затвор по-прежнему срабатывал по сигналу с дистанционного пульта. Надеюсь, что царапины на объективе будут не очень заметны. Со второй попытки змей взмыл в небо как положено. Я передал катушку Николаю. Он самый крупный мужчина в нашей группе, и если кто-то может справиться со змеем, так это он. Мы вдвоем перемещали змея над могилой, а Николай крепко держал в руках катушку. Его тучное тело немного приподнималось при каждом шаге. Я сделал снимки с высоты 40 метров прямо над могилой. Когда всё было закончено и я укладывал свое снаряжение, то с ужасом обнаружил, что установил неверное значение светочувствительности пленки: 400 единиц ISO/ASA вместо 100 единиц, указанных на упаковке. В этой суматохе я упустил из виду самый элементарный шаг. Опять всё насмарку!

После обеда я снова запустил змея, на этот раз с правильными настройками. Потом настала очередь Евгения и Константина, и они изобразили могилу в масштабе. Они использовали отличный метод: нарисовали мелом на поверхности вспомогательную сетку, и – вуаля! – рисунок был готов приблизительно за час. В это время Джордж с помощью компаса определил положение этого места относительно геодезического знака и хижины на берегу. Мы пронумеровали камни, чтобы их можно было вернуть на прежнее место. Раскопки происходили на площади 2,5 х 2,5 метра, прилегающей к основанию пирамиды. Мы все копали по очереди, но из-за массы гальки работа продвигалась медленно.

Евгений, единственный из нас, работал молча и размеренно, ему не нужна была ничья помощь. По словам Джорджа, с ним трудно иметь дело, поскольку он ни с кем не советуется. Константин – его помощник. Виталий проводил измерения высот с помощью уровня и делал фотографии. В оставшееся время он вообще не подходил к раскопу. Как ни странно, почва под пирамидой камней оказалась нетронутой. Мы углубились на 75 сантиметров, но с каждой лопатой надежды обнаружить могилу таяли. Здесь никто раньше не копал. Евгений, строго следуя предписанной в России археологической процедуре, зарисовал пустое место. Около 7 часов вечера работа была закончена, и пирамида восстановлена. Мы все изрядно вымотались и устали, поэтому решено было лечь спать пораньше.

Погода сегодня хорошая: время от времени моросит дождь, температура воздуха +3 °C. Вчера я повесил свою куртку снаружи, и к утру она полностью высохла. Внутри по-прежнему холодно и сыро, и каждый раз, когда мы кипятим воду, влажность, конечно же, увеличивается. Николай собрал все произрастающие здесь мхи и другие карликовые растения. Он установил в хижине полку, чтобы сушить на ней водоросли, собранные вдоль линии прилива. Сегодня мы с Джорджем дежурим с 3:00 до 6:00 утра. Я воспользовался этой возможностью и повесил на трехногом геодезическом знаке неподалеку от нашего дома флаг университета. Но он только вяло повис, поскольку ветра почти не было. Теперь опять пошел мелкий дождь.

28 августа 1995 года, понедельник

Ветер дул с юго-запада, было сухо. Хороший день, чтобы обследовать значительный отрезок побережья. Мы с Джорджем вышли в 12:30, сразу после обеда. Мы взяли с собой еду в рюкзаках и ружье, без которого никак не обойтись. Две реки, питающиеся талыми водами, впадают в северо-восточную часть залива Иванова. Первую, которая находится приблизительно в полукилометре на восток от нашей хижины, перейти довольно легко. Последние два дня мы по очереди ходили к ней за питьевой водой. Следуя традиции XIX века, мы назвали ее «рекой ван Вейна» в честь нашего коммерческого директора. Вскоре мы подошли к гораздо более широкому и быстрому потоку, который, согласно нашей карте, берёт начало прямо у ледяной шапки. У него даже есть собственное название: река Снежная. В долине этой реки можно найти стволы деревьев, а дальше вглубь острова даже пузатые железные буи для рыболовных сетей или что-то в этом духе. На берегу я сорвал несколько крохотных растений для Николая. Джордж посчитал, что это хорошее место, чтобы испытать крупнокалиберные патроны Бреннеке – плод экспериментов доктора Лабутина. Мне никогда раньше не приходилось использовать такие патроны, и я решил потренироваться, выбрав в качестве мишени массивный металлический буй.

Стрелковые упражнения прошли успешно: я промахнулся сантиметров на 20, а Джордж – на 5. «Ружье бьет на 5 сантиметров ниже», – заявил он тоном, который не позволял усомниться в его снайперском искусстве. Ружье такого калибра дает мощную отдачу в плечо. Было странно видеть, как пуля рикошетирует от стального буя, и только потом слышать звук, эхом разносящийся по долине. Мы чувствовали себя как два малолетних хулигана, занимающиеся чем-то противозаконным. Вчера Джордж почистил и смазал все три ружья. Русские просто оставляли свое оружие снаружи, и два дня спустя на нём появились заметные признаки коррозии.

Затем я развернул голенища своих болотных сапог. Поскольку я выше и тяжелее Джорджа, я попробую перейти через ручей первым и нащупать брод. Я обвязал вокруг талии веревку. Успешно сделав несколько первых шагов, я вдруг почувствовал, как твердое дно уходит из-под моих ног. Я поскользнулся и, повалившись на бок, оказался в ревущей ледяной воде. Вода была повсюду. Я не чувствовал холода – я вообще ничего не чувствовал, – но поток яростно тянул меня за собой. Подтянув веревку, Джордж помог мне подняться на ноги. Через минуту, мокрый с головы до ног, я стоял, дрожа, на берегу.