Шустрое ребро Адама - Дарья Калинина

— Так что будем делать? — немного нервно спросил Валериан Владимирович. — Как вы понимаете, рукописи у меня с собой нет. Я предлагаю отпустить Тамару, а в благодарность я верну вам первую половину. Потом вы отпускаете меня и получаете вторую половину.

— Ай-ай, так не пойдет, — сказал Гена. — Вы нас за дураков не держите. Мы вас отпустим, а вы нам дулю с маслом?

— Но с первой частью моего плана вы согласны? — спросил Валериан Владимирович. — Тамару вы отпускаете?

— Что же, раз она и в самом деле не ваша жена и особой симпатии к ней вы не питаете, то я могу ее отпустить. Но вы должны пообещать, моя дорогая, что вы не будете вредить мне, своему будущему спутнику жизни.

— А как бы я могла это сделать? Вы привезли меня сюда в бессознательном состоянии. Номера машины я не запомнила, да они наверняка были фальшивыми, — сказала Тамара Ильинична. — Так что на ваш след я никого навести не смогу. А словесный портрет?

Ну так и что? Пусть милиция ищет, город большой, мужчин много.

— Мужчин много, а я такой один, — сказал Гена. — Вы не правы, любезная Тамара Ильинична. — Мой словесный портрет очень даже может заинтересовать милицию. Думаю, что для них не составит большого труда заглянуть в свой архив и продемонстрировать вам небольшую, но познавательную коллекцию фотографий. Уверен, что моя фотография будет там на почетном месте.

— Я вас не выдам, — пообещала Тамара Ильинична.

— Очень надеюсь, потому что я мигом узнаю, если вы задумаете меня обмануть, свои люди у меня есть и в милиции, — сказал Гена. — Так вот, я мигом узнаю о вашем предательстве и очень расстроюсь. А так как Валериан Владимирович все еще здесь…

Он не договорил, и это было бы лишним. Все и так отлично поняли, что Валериану тогда не поздоровится. Валериан Владимирович прошептал Тамаре на ухо, где нужно искать первую часть рукописи молодого ученого, и ее снова связали, но на этот раз под присмотром Гены обращались с ней более учтиво и даже оставили свободными ноги. Но на голову надели какое-то темное покрывало, под которым она мигом ослепла.

— Значит, помните, никаких разговоров с милицией, — напутствовал ее на прощание Гена. — Даже если они будут поджидать вас в вашем же доме. Ни единого слова о том, что тут было. Иначе они от вас не отвяжутся. Ясно?

Тамара Ильинична кивнула вполне искренне.

Магия этого странного человека была такова, что она сейчас целиком и полностью была согласна с его несколько странной точкой зрения. Действительно, зачем впутывать милицию, когда Мариша и сама отлично справится. Уж ее дочь придумает какой-нибудь способ, чтобы спасти Валериана и не подставить Гену.

— А мне вы, конечно, не скажете, где Валериан Владимирович спрятал эти бумаги? — раздался вкрадчивый хрипловатый шепот возле ее уха.

Тамара Ильинична покачала головой.

— И я вами восхищаюсь! — почему-то обрадовался Гена. — Если бы вы предали вашего родственника, находящегося сейчас в таком беспомощном положении, я бы в вас страшно разочаровался. Прощайте, дорогая. Или, верней, до свиданья.

За ее спиной лязгнула дверь, и она оказалась на свободе, то есть весьма относительно на свободе, так как ее сопровождало несколько человек. Вдыхая свежий прохладный воздух, Тамара Ильинична старательно смотрела себе под ноги — из-под своего балахона Тамара Ильинична могла разглядеть лишь покрытую хвоей и опавшими листьями тропинку. Но даже этим зрелищем ей не пришлось долго наслаждаться. Ее усадили в машину, и они куда-то поехали.

Куда и откуда, Тамара Ильинична, разумеется, не видела.

Прислушиваясь, она определила, что в машине находятся три человека. Один сидел за рулем, а двое находились по бокам от Тамары Ильиничны. Притворившись, что ее сморил сон, Тамара Ильинична громко захрапела. Издавая заливистые рулады и сонно вертя головой, она умудрилась настолько сдвинуть свой балахон, что ей стал виден затылок шофера и часть дороги.

Это была победа! Но, боясь, что стражники заметят ее маневр, она затихла и сосредоточила все свое внимание на дороге. Только бы какой-нибудь указатель, молилась она про себя. Но навстречу попадались лишь фонарные столбы и дважды — километражные столбики.

Оказывается, они находились всего на двадцать седьмом километре от города. Но по какой дороге? Тамара Ильинична уставилась на дорогу, моля небеса послать ей знак. И небеса ее услышали. Перед ней мелькнул огромный синий стенд, сразу с тремя названиями. Два Тамара Ильинична просто не увидела из-за мешающего балахона, но одно все-таки попало в поле ее зрения. От огромного белого слова «Всеволожск» шла стрелка вправо и стояла цифра пятнадцать. Итак, они были возле Всеволожска. Что ж, это уже какой-то ориентир.

После этой явной удачи пошла полоса неудач — машина немедленно свернула, хотя Тамара Ильинична полагала: чтобы попасть в Питер, надо было ехать прямо. После поворота они долго ехали по прямой, затем несколько раз поворачивали, в том числе и назад. Тамара Ильинична догадалась, что они пытаются сбить ее с толку, и торжествующе улыбнулась. Их маневр запоздал, она уже знала приблизительно, где находится логово главаря. Она закрыла глаза и даже успела задремать. Наверное, сказывалось нервное перенапряжение, да и элементарно на дворе была ночь.

Проснулась Тамара Ильинична от того, что кто-то осторожно трясет ее за плечо.

— Приехали, — сказал мужской голос. — Сейчас вы выйдете, досчитаете до десяти и только после этого снимете с головы шарф. Обманывать не стоит, номер на машине все равно фальшивый, а сама машина в угоне. Так что ничего не добьетесь, а своего родственника погубите.

Дав ей этот добрый совет, похитители выпихнули ее на дорогу. Тамара Ильинична послушно выждала некоторое время, почти не сомневаясь, что про машину бандиты говорили чистую правду, а значит, время рисковать еще не пришло. Наконец она решила, что пора. Почти сразу же выяснилось, что бандиты любезно высадили ее почти возле дома Симы. Была ночь, поэтому, к счастью, никто из соседей не видел, как она глупо стояла посреди дороги с обмотанной темным шарфом головой.

Звонок среди ночи сорвал нас всех с кроватей.

Белка и Стрелка залились визгливым лаем, почему-то радостно помахивая хвостами, а ворон хрипло проорал что-то неприличное. Одна Дина вела себя примерно, первой подскочила к двери и теперь с независимым видом прогуливалась перед ней, путаясь в ногах у собак. С тех пор, как похитили Тамару Ильиничну, мы все обосновались у Маришиной тети. Мариша сказала, что мотаться дважды в день в мамину квартиру, чтобы выгулять собак, у нее нет времени, поэтому она перевезет весь мамин зверинец к тетке, нравится той это или нет.

Серафиме Ильиничне это не нравилось, но она молчала. Сева сегодня тоже остался ночевать у Серафимы Ильиничны, так как считал себя виновным в похищении Маришиной мамы. Его слежка за Петром Леопольдовичем закончилась неудачей. Тот уехал к себе домой. Сева ждал его до часа ночи, а потом вернулся к нам.

— Кто это может быть в такое время? — настороженно спрашивали мы друг у друга. — Бандиты?

— Предлагаю дверь не открывать, — прошептала Серафима Ильинична.

— Если они захотят, то все равно войдут, — сказала Мариша. — Нужно хотя бы спросить, кто там.

А пока уберите собак, толку от них все равно никакого, только мешают.

Я оттащила собак в комнату и заперла их там.

— Открывайте! — донесся из-за двери до боли знакомый голос. — Стучу, стучу, вы там оглохли, что ли?

— Мама! — воскликнула Мариша и кинулась открывать.

Пока она открывала дверь, я встала с обломком старой табуретки по одну сторону двери, Сева по другую со вторым обломком, на случай, если вместе с Тамарой Ильиничной ворвутся бандиты. Но она влетела в квартиру одна. Вид у нее был странный. Волосы на голове взъерошены, косметика размазана, но глаза сверкали огнем.

— Боже мой! — воскликнула Серафима Ильинична и бросилась обнимать сестру.

Все дружно последовали ее примеру. Когда страсти угомонились, Тамару Ильиничну накормили, напоили и дали вымыться. После чего она усадила нас вокруг и поведала историю, которая с ней приключилась.

— Значит, бандиты приняли тебя за тетку? — уточнила Мариша. — Представляю, какие у них были рожи, когда они поняли, что ошиблись.

— Не могу тебе сказать, потому что они были в масках, — сказала Тамара Ильинична.

— Все?

— Все, кроме одного, — ответила Тамара Ильинична. — Я так поняла, что это был их главарь. Очень симпатичный мужчина. Честное слово, я в него почти влюбилась.

— Мама, опомнись! — воскликнула Мариша.

— А что мама? — возмутилась Тамара Ильинична. — Мама у тебя что — не человек? Только тебе позволено мужиков менять, словно тапочки?

— Перчатки, — машинально поправила я. — И как выглядел ваш избранник?

— О, — выдохнула Тамара Ильинична. — У него потрясающий голос, сиплый и удивительно страстный. Сам он невысок, коренаст и…