На краю вечности. Книга 2 (СИ) - Бартон Вера

— Я должен тебя убить. Это будет честно, и справедливо, — зло говорит Америго. — Понимаю, что безопасность Айлин и Арсена куда важнее моей, и возможно, окажись я сам в подобных обстоятельствах, поступил бы так же. Это был тяжелый выбор, и я прощаю тебя за него. Но как ты мог обманом занять мое место?! Проигнорировать последнюю волю Тео?!

— Это ловушка, неужели ты не понимаешь? — хриплю я. — Тебя бы убили, едва бы ты переступил порог дворца…

— Тебе удобней думать, что ты сделал мне одолжение! Но все могло сложиться иначе! — Америго нажимает на курок и боль обжигает левое плечо. — Я законный наследник, я — а не ты! Видимо, это твоя суть — быть лицемерным подонком. Сперва ты предал меня, а потом, рассказав мне правду, весь совет клана. Неужели тебе самому не противно жить после всего этого?

Вторая пуля попадает в солнечное сплетение. Третья — в живот.

— Если ты убьешь меня, то сделаешь мне большое одолжение, — задыхаясь, шепчу я и наши взгляды встречаются. — Просто выстрели в сердце и сбрось меня в воду.

Америго замолкает, обдумывая мое предложение. На его губах появляется горькая усмешка.

— Нет, — опуская оружие вниз, говорит он. — Ведь дело не в том, что ты подлая сволочь и скотина, а в том, что, я заслуживаю такого брата как ты. И не твоя вина в том, что ты меня предал, а моя, потому что позволил к себе так относиться.

Америго разворачивается и уходит, оставляя меня одного. Взглядом провожаю его удаляющею фигуру. Цепляясь руками за парапет, поднимаюсь на ноги, но тут же от острой боли падаю на колени. Пожалуй, придется задержаться здесь.

Глава 23

Глава 23

Плохо помню, как добираюсь до дома. От боли и потери крови в глазах темно. Как я вообще могу идти — понятия не имею. Последнее, что я помню из той ночи, это встречу с Дэшэном. Он выходит из своей комнаты на шум, когда я пытаюсь дойти до гостиной и падаю, уронив с тумбочки антикварную вазу. Подходит ко мне, опускается рядом на колени. Задирает рубашку и по-деловому осматривает раны.

— Опять вы не бережете себя, господин, — сокрушается он.

Мне больно, но я улыбаюсь. Как же я скучал по этому голосу с акцентом. По ворчанию, которое всегда казалось мне забавным и несколько мультяшным. Радость, смешанная с благодарностью, буквально захлестывают меня. И делают это настолько сильно, что я теряю сознание.

Побыть в одиночестве — это все, чего мне сейчас хочется. Дэшэн вытащил из меня пули, перебинтовал торс. Но дышать еще больно. Раны нанесенные серебром долго заживают. Даже если ты всего лишь наполовину вампир. Беру бутылку вина и запираюсь в кабинете. Прошлой ночью я навсегда потерял тех, кто больше всего был мне дорог. Моя жизнь уже никогда не будет прежней. Я уже не смогу быть таким, каким был раньше. А скоро и Айлин покинет меня. Есть ли смысл двигаться дальше? Бороться? Я занял место, принадлежащее брату, забрал его мечту себе. Не из корысти, но это не делает меня счастливым. Я знаю, что он мне этого никогда не простит. И в этом не виноват никто, кроме меня самого.

Открываю окно и открыв бутылку, сажусь в кресло. Делаю несколько глотков и смотрю в одну точку. Мое одинокое страдание прерывает появление сына. Он подходит к столу, упирается ладонями в его край.

— Хочу, чтобы мы прямо сейчас поехали к Николь, — ровным голосом произносит он и смотрит мне в глаза.

— Мне сейчас не до визитов, — устало отвечаю я, делая еще пару глотков вина. — Оставь меня в покое, будь другом.

— Отец, пойми. Николь не может ждать. У тебя есть целая вечность, чтобы оплакивать Лив. А у нее счет идет на дни, — не желает отступать от своей цели Арсен. — И перед обращением она хочет познакомиться с тобой.

— Зачем? — удивляюсь я. — Ты — ее будущий создатель. Неужели ей этого мало? Объясни ей, что у нас родство не как у людей. И чтобы войти в линию крови не обязательно знакомиться со всеми, кто в ней есть.

— Хватит жалеть себя. Поднимайся и пойдем, — решительно говорит Арсен.

Мое первое желание послать его куда подальше. Какого черта он лезет в мое горе?! Но потом мне начинает казаться, что будь Лив жива, она сказала бы мне тоже самое. Заставила подняться и идти заниматься делами. Жизнь продолжается даже тогда, когда тебе не хочется жить. И даже когда думаешь, что замер и не двигаешься дальше, время все равно ведет тебя вперед. Неважно сколько боли ты пережил, завтра все равно наступит рассвет, а вслед за ним встанет солнце. С этим сложно смириться, но это и есть неизбежность.

— Черт с тобой, — допивая остатки вина, отвечаю я и снимаю со пинки стула пиджак. — Поехали.

По пути Арсен мне рассказывает про Николь. Девушка живет вдвоем с братом. Тот работает врачом в больнице скорой помощи. Он старше нее, ему двадцать восемь лет. Вся забота о доходах лежит на его плечах. Родственников у них нет. Родители погибли семь лет назад в авиакатастрофе. Брат души не чает в своей младшей сестренке. И готов на все, чтобы спасти ей жизнь. После исчезновения Якуба он искал вампиров, чтобы те смогли обратить его, а он уже потом проделал это с собственной сестрой.

— Отчаянный малый, — не без уважения говорю я.

— Армандо горяч, — смеется Арсен. — Но он добрый. Наивный только.

И судя по всему, мы уже знакомы. Это тот самый доктор, к которому из-за угрозы выкидыша попал Айлин. Как же все-таки тесен мир! Вспомнит ли он меня?

Мы поднимаемся пешком на шестой этаж. Арсен настойчиво звонит в дверь. Раздаются торопливые шаги, щелкает замок и вот я вижу перед собой темноволосого парня. Он бросает взгляд на меня, чему-то улыбается. Узнал, значит.

— Это мой отец, — с гордостью представляет меня Арсен. — Зотикус Дорадо.

— Очень приятно. Армандо, — протягивая мне руку, с теплом произносит доктор. Приглашает меня войти, и я переступаю порог квартиры. Здесь пахнет сдобой и корицей. Самая простая мебель, никаких шикарств, но вместе с тем ощущение тепла и уюта. Пока я снимаю плащ, из комнаты выходит та, ради которой я сюда приехал. Оборачиваюсь, смотрю на нее. У Николь длинные темные волосы. Бледная кожа и карие глаза. Она невысокого роста, чересчур худая, я так полагаю, из-за болезни. Взгляд любопытный, живой. Мы еще и словом не обмолвились, а я уже очарован ей.

— Привет, — произносит она, глядя мне в глаза. — Я очень рада, что ты смог приехать. Арсен рассказал мне о твоем горе. Сочувствую тебе.

Николь подходит ко мне и встав на цыпочки обнимает меня за шею. Слышу, как нервно бьется ее сердце. С каким трудом ему приходиться стучать. Сможет ли она пережить обращение? У меня на этот счет печальные соображения. Но в этой ситуации лучше рискнуть. Терять, увы, все равно нечего.

— Спасибо, — отвечаю я, проводя рукой по ее волосам. — Мне приятно, что ты станешь продолжением нашей линии крови.

Николь смущенно улыбается и переводит взгляд на Арсена, который скрестив руки на груди с умилением наблюдает за нашим знакомством. Да, жизнь продолжается. Вопреки всему.

Мы с Катериной сидим в кабинете и сочиняем речь для моего выступления. Задачка сложная и нудная. Получается либо чересчур пафосно, либо смешно так, что мы не можем сдержать хохота. Она делает вид, что все еще обижается на меня, но у нее это плохо выходит. Мы несколько дней не виделись и каждое движение выдает как сильно девушка соскучилась. А я смотрю на нее и думаю о том, как сказать ей правду насчет ее создательницы. И стоит ли ей говорить такую правду?

— Тут до меня долетели слухи что ты набил морду Генри, — прикладывая ручку к ярко-накрашенным губам, говорит Катерина. Откидывает в сторону густую челку и смотрит мне в глаза. Усмехаюсь про себя. Ну разве могло такое событие остаться без внимания? — За что ты его так?