На краю вечности. Книга 2 (СИ) - Бартон Вера

— Виктора Солинаса нашли убитым, — информирует меня Ви. — Выпотрошен и расчленен. Демонстративно выброшен в одном из самых оживленных мест, чтобы его точно нашли и все поняли.

— Истинный убийца избавляется от своих сообщников? — выдвигаю предположение я. Ви кивает. — Подозреваешь кого-нибудь?

— Да. Сам не хочу в это верить, но… — Ви опускает голову. — Маньяк из законников.

— Помнишь, ты сказал, что во время охоты на Виктора был убит человеческий агент… Знаешь, о нем что-то?

— Это была женщина из специального бюро расследований… Ее звали Милена Куин. Эти твари основательно поиздевались над ней — сорок ножевых ранений. Она неделю пробыла в плену у этого чудовища. Ее, конечно, искали, но поиск не дал результатов. А потом ее тело выбросили на проезжую часть…

— У тебя есть ее фотография? — спрашиваю я.

— Разумеется, нет. Сам можешь найти, если захочешь, — резко отвечает Ви. — Я к тебе в сыщики не нанимался.

— Ви… Я должен рассказать тебе что-то важное, — начинаю я тут же осекаюсь. Мне по-прежнему не хватает храбрости. Вианор тут же напрягается, становится ко мне вполоборота. — Не уверен, что ты меня не возненавидишь после, но я не могу больше этого скрывать от тебя.

— Ты перешел на сторону отверженных? — не выдерживает моих пауз Ви.

— Антонелла жива, — на одном дыхании выпаливаю я. Лицо законника вытягивается. Несколько секунд он растеряно смотрит вдаль, пытаясь осмыслить услышанное. А потом начинает смеяться.

— Шуточки у тебя, — просмеявшись, говорит он.

— Я не смог убить ее. Лив поддержала меня и мы инсценировали гибель девочки. Год она провела с нами, мы обучали ее всему — драться, контролировать голод, вести себя в обществе. Относились к ней, как к своему созданию. Потом нам дали другое задание и пришлось уехать из страны. Лив купила Антонелле дом, я дал ей денег, чтобы она могла ни в чем себе не отказывать. Позже, она прислала нам благодарственное письмо, в котором сообщала, что нашла новых друзей и отправилась путешествовать.

— Почему ты молчал? — срывающимся голосом спрашивает Ви, все еще не пришедший в себя от потрясения. — Ты ведь знал, как сильно я переживал из-за того, что случилось! Как она была важна для меня! Зотикус, это жестоко.

— Именно поэтому я ничего тебе не сказал, — опуская голову, говорю я. — Ты бы бросился на ее поиски и это ни к чему хорошему бы не привело. В то время за тобой велось наблюдение. Потом мы долго не общались… К тому же я не знал, что с ней, в порядке ли она. Что я мог сказать тебе? Дать ложную надежду?

— Ты мог бы просто быть со мной честным, — упавшим голосом говорит Ви. — Глупости и безответственное поведение — это был бы мой выбор. Тебе не стоило об этом переживать.

— Прости, — искренне раскаиваюсь я. — Моя вина перед тобой огромна, но я действовал из лучших побуждений.

— Ты сохранил ей жизнь… Сделал то, о чем я даже просить тебя не смел… И ты виноват передо мной? — искренне недоумевает Ви. — Зотикус, не смеши меня. Я этот долг тебе до конца вечности не смогу выплатить. Ты знаешь, где она сейчас? Мне бы хотелось ее увидеть.

— Увы, нет. Многое случилось за эти годы, Ви. Твоя девочка изменилась. И далеко не в лучшую сторону, — осторожно говорю я.

— Рассказывай, — просит Ви. — Я готов принять любую правду. Пока она жива, все может быть поправимо.

Понимаю, что он изо всех сил цепляется за надежду на воссоединение со своим созданием, на то, что у них есть шанс… Представлю себе, как он будет разочарован, когда я поведаю ему о последних событиях, но время тайн закончилось.

С каждым сказанным моим словом Ви меняется в лице. Его щеки становятся землистого цвета, тонкие губы плотно сжимаются. Ведь Антонелла — его единственное создание, и женщина, которую он любил по-настоящему.

— Что заставило ее примкнуть к отверженным? — глухо произносит он, глядя куда-то в пустоту.

— Я думаю, для нее это была игра… — говорю я. — Очередная фантазия о настоящей жизни. Потом все наскучило, и Амати решила с ней попрощаться самым жестоким способом.

Ви молчит. Мне кажется, что за этот час он состарился по-настоящему.

У Дэшэна появляется пульс. Стою возле его постели, вслушиваюсь в мерный стук сердца и не могу поверить в то, что он все-таки выжил. Что же ты за существо, друг? Какая сила позволяет твоим тканям восстанавливаться даже после таких серьезных повреждений? Есть ли что-то, что может убить тебя по-настоящему? У меня море вопросов, ответов на которые мне дать по-прежнему никто не сможет. Даже Фабрисио изучив твою кровь не смог понять, кем ты являешься. Обычный человек, смертный. Ничего выдающегося. И тем не менее…

Единственное, что омрачает мою радость, это сомнение, в том вернется ли Дэшэн в обычную жизнь нормальным. Не будет ли у него отклонений в психике в связи со столь долгим путешествием между мирами? Что тогда с ним делать?

Дверь тихо открывается и в каморку втискивается Арсен. Короткая стрижка, которой он отдавал предпочтение много лет, отросла. Светлые волосы теперь достают до плеч. И они придают ему солидности и серьезности. Связь с отверженными изменила его. Сделала старше, рассудительней.

— Есть новости об Антонелле? — спрашивает он, глядя на Дэшэна.

— Как сквозь землю провалилась, — говорю я. — Америго ищет ее, но пока безрезультатно.

— Она казалось мне такой честной, такой искренней, — задумчиво произносит Арсен. — Словно ангел. Эта ее детская непосредственность, умение всему радоваться — они обезоруживали. Я обманулся, как и все.

— Амати талантлива лгунья, — отвечаю я, вспоминая ее буйные фантазии на тему своего происхождения. — Она не просто врет, она живет своей ложью.

— К черту ее. Есть вещи и поважнее этой мерзавки, — говорит Арсен. — Я принял решение касательно Николь. И готов обратить ее. Мне бы хотелось, чтобы вы с ней познакомились.

— Ты уверен, что готов к этому? — осторожно спрашиваю я. — Быть ей именно создателем, а не любовником?

— Абсолютно, — твердо отвечает Арсен. — У меня уже есть женщина, которую я люблю. И я больше не хочу никаких экспериментов. Что скажешь? Когда ты будешь готов к этому событию? Напомню, что Николь больна и я хочу провести обращение как можно быстрее.

— Завтра вечером, — подумав, говорю я. — Устроит?

— Да, — Арсен счастливо улыбается. — Возьми с собой Айлин. Она ведь тоже часть семьи. Мне почему-то кажется, что однажды она тоже станет вампиром и останется с нами навсегда.

Молча киваю. Мне бы и самому хотелось этого. Чем больше я живу с ней под одной крышей, тем меньше мне хочется расставаться с ней. Но судьба уже все решила за нас. Осталось каких-то четыре месяца и все закончится. И от этой мысли мне самому не хочется жить.

Катерина привозит мне еще папки с делами. Они когда-нибудь кончатся?! Мало того, что мне приходится разбирать гору прошлых соглашений, постановлений и требований, мой дом превращается в проходной двор. Со мной все хотят подружиться, наладить контакт, поделиться своими соображениями, заручиться симпатией. Все это страшно утомляет меня, ведь за последние столетия я привык к одиночеству и покою. А тут ни минуты свободного времени. И все от меня чего-то ждут.

Без стука в кабинет влетает Айлин. Ее глаза блестят, щеки пылают ярким румянцем. Не общая внимания на то, что я занят, она протискивается за стол и устраивается у меня на коленях. Обнимает за шею и заглядывает в глаза.

— Я поняла, как спасти Лив, — торжественно произносит девушка. — Перелопатила гору книг о ритуальных кинжалах и наконец меня осенило! Нужно всего лишь настроиться, прочесть то, что написано на клинке, то находится в ее теле. И все, заклинание спадет!

— Точно? — убирая от ее щеки светлую прядь, с недоверием спрашиваю я.

— Да! Я еще посоветуюсь с Костасом, как лучше провести этот обряд. Кстати, ты знаешь арабский? — тараторит Айлин. Она воодушевлена своим открытием и светится от счастья.