Бегущий в Лабиринте (Трилогия) - Джеймс Дашнер (Дэшнер)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– У нас возникла идея. Возможно, она сработает, если бегуны смогут воспроизвести карты по памяти. Дай нам хотя бы несколько минут.
Кажется, в Минхо проснулся интерес, однако во взгляде куратора вновь проскользнула какая-то таинственность, словно произошло еще что-то, о чем Томас пока не знает.
– Идея? Какая?
– Тебе и Ньюту придется пойти со мной к Кутузке.
Минхо подумал пару секунд.
– Ньют! – позвал он.
– Чего?
Ньют встал, разворачивая пропитавшуюся кровью тряпку, чтобы найти чистый участок ткани. Томас про себя отметил, что тряпка уже насквозь промокла.
– Дело есть. О нем медаки позаботятся. – Минхо указал на Алби.
Ньют вопросительно посмотрел на него, затем передал тряпку ближайшему глэйдеру.
– Найди Клинта. Скажешь, что у нас тут более серьезная проблема, чем ссадины и синяки.
Когда парнишка убежал выполнять указание, Ньют подошел к бегунам.
– Какое дело?
Минхо без каких-либо объяснений кивнул в сторону Томаса.
– Просто пойдем со мной, – сказал Томас и, не дожидаясь ответа, развернулся и зашагал в сторону Кутузки.
– Освободи ее. – Томас стоял перед дверью тюремной камеры, скрестив руки на груди. – Когда выпустишь Терезу, мы поговорим. Поверь мне, тебе понравится то, что я скажу.
Ньют с ног до головы был покрыт сажей и грязью, а волосы на голове свалялись от пота, так что он явно находился не в самом лучшем настроении.
– Томми, тебе лучше…
– Прошу тебя! Просто открой дверь и выпусти ее. Пожалуйста.
Он решил, что на этот раз так легко не сдастся.
Минхо, подбоченившись, стоял спиной к двери.
– Как мы можем ей доверять? – сказал он. – Стоило девице очнуться, как все начало разваливаться. Тем более она сама призналась, что запустила какой-то там процесс.
– Он дело говорит, – поддержал Ньют.
Томас махнул рукой.
– Мы можем ей доверять. Каждый раз, когда мы с ней встречались, то только и обсуждали, как отсюда выбраться. Ее послали сюда, как всех нас! Глупо думать, что Тереза виновата в наших бедах!
Ньют недовольно поморщился.
– Черт! Тогда что, по-твоему, она имела в виду, когда заявила, что активировала какое-то окончание?!
Томас пожал плечами, не желая признавать, что в словах Ньюта действительно есть здравый смысл. Всему должно быть какое-то объяснение.
– Не знаю. Когда она только очнулась, у нее в голове была полнейшая неразбериха. Думаю, все мы прошли через то же самое в Ящике, и все мололи всякую чушь, перед тем как окончательно очухаться. Отпусти ее, Ньют.
Ньют и Минхо обменялись долгими взглядами.
– Да ладно вам, – гнул свое Томас. – Или вы считаете, что она начнет носиться по Глэйду с ножом и направо-налево кромсать людей? Выпустите ее.
– Ладно. Выпусти эту дуру, – сдался Минхо.
– Сам ты дурак! – закричала Тереза. Толстые стены заглушали ее голос. – Я слышу каждое слово, вы, слабоумные идиоты!
Ньют посмотрел на Томаса.
– Славную подружку ты себе нашел, Томми.
– Открывай скорей, – поторопил юноша. – До возвращения гриверов ночью нам придется очень многое успеть. Надеюсь, днем они не заявятся.
Ньют что-то проворчал и шагнул вперед к двери, вытаскивая из кармана ключи. Замок несколько раз щелкнул, дверь распахнулась.
– Выходи.
Тереза вышла из тесной тюремной камеры, по пути одарив Ньюта и Минхо презрительным взглядом, стала рядом с Томасом и взяла его за руку. По спине у юноши пробежали мурашки; он был страшно смущен.
– Ладно. Говорите, – сказал Минхо. – Чего вы там надумали?
Томас посмотрел на Терезу.
– Что?.. – воскликнула она. – Вот сам с ними и говори! Они думают, что я серийный убийца.
– Ну да. Выглядишь ты и впрямь угрожающе, – пробормотал Томас, затем повернулся к Ньюту и Минхо. – Короче. Когда Тереза только начала выходить из комы, у нее в голове вертелись какие-то обрывочные воспоминания. И она… гм… – тут он чуть было не сболтнул про голос в мозгу, – она потом сказала мне, что запомнила некую мысль по поводу того, будто Лабиринт – это код. И что, возможно, в картах зашифрован не физический выход наружу, а какое-то послание.
– Код? – переспросил Минхо. – Какой еще код?
Томас покачал головой, давая понять, что у него нет ответа.
– Точно сказать не могу. Вы лучше знакомы с картами. Но у меня возникла одна теория. Вот поэтому я и сказал, что рассчитываю на то, что бегуны вспомнят хотя бы некоторые из карт.
Минхо поглядел на Ньюта, вопросительно подняв брови. Тот кивнул.
– В чем дело? – спросил Томас. Ему уже до чертиков надоело, что от него постоянно что-то скрывают. – Вы себя так ведете, парни, будто владеете какой-то жуткой тайной.
Минхо потер глаза руками и глубоко вздохнул.
– Мы перепрятали карты, Томас.
В первое мгновение юноша решил, что ослышался.
– Что?..
Минхо кивнул в сторону Хомстеда.
– Мы спрятали чертовы карты в оружейной, а вместо них набили ящики всякой липой. Из-за предупреждения Алби. И еще из-за так называемого Окончания, которое запустила твоя подружка.
Томас так обрадовался хорошей новости, что на время позабыл, в каком тяжелом положении они находились. Теперь он понял, почему накануне Минхо вел себя как заговорщик и какое особое поручение дал ему Ньют. Юноша посмотрел на Ньюта – тот кивнул.
– Они целы и невредимы, – сказал Минхо. – Все до последнего вонючего листика. Так что, если у тебя и правда возникла теория, выкладывай.
– Покажите мне их, – попросил Томас, сгорая от желания поскорее взглянуть на карты.
– Хорошо, пойдем.
Глава сорок вторая
Минхо зажег лампу. На несколько секунд Томас прищурился, давая глазам привыкнуть к яркому свету.
По ящикам с оружием, расставленным на полу и столе, поползли призрачные тени; ножи, дубины и прочие устрашающие орудия, казалось, только и ждали случая, чтобы ожить и убить любого, у кого хватит глупости к ним приблизиться. Запах плесени и сырости лишь усиливал гнетущее впечатление, которое производила комната.
– Тут есть секретный чулан, – объяснил Минхо, проходя мимо стеллажей в неосвещенный угол. – О нем знают только два человека.
Томас услышал скрип старой деревянной дверцы: Минхо выволок из чулана большую картонную коробку. Скользя по полу, она издавала противный звук, похожий на царапание ножа по кости.
– Я сложил карты из всех восьми ящиков в отдельные коробки. Остальные там.
– А здесь какие? – спросил Томас.
– Открой и сам увидишь. Каждая страница помечена. Забыл?
Томас открыл коробку. Внутри он увидел беспорядочно сваленные карты второго сектора. Юноша извлек одну стопку.
– Итак, – начал он. – Бегуны всегда сравнивали карты по дням, стараясь отыскать какую-то закономерность, которая позволила бы вычислить непосредственный выход из Лабиринта. Ты как-то сказал, что вы сами не знаете, чего искать, но все-таки упорно продолжали изучать карты. Правильно?
Минхо сложил на груди руки и кивнул. Сейчас вид у него был такой, словно ему пообещали раскрыть секрет бессмертия.
– Так вот, – продолжал Томас. – Что, если перемещения стен в секторах вообще не имеют никакого отношения к картам как таковым? Что, если в конфигурациях стен скрываются обычные слова? Что-то вроде ключа, который поможет нам выбраться?
Минхо посмотрел на стопку карт, зажатых у Томаса в руке, и обреченно вздохнул.
– Чувак, ты вообще понимаешь, что мы эти проклятые карты изучили вдоль и поперек? Или ты думаешь, что если бы там были какие-то дурацкие буквы или слова, мы бы их не заметили?
– А может, их невозможно заметить, сравнивая несколько карт за последние дни. Вдруг их вообще не надо сравнивать хронологически, а нужно смотреть одновременно все карты за один день.
Ньют ухмыльнулся.
– Знаешь, Томми, я, возможно, и не самый умный в Глэйде, но сдается мне, ты вообще не врубаешься в то, о чем толкуешь.
Томас почти не слушал Ньюта – шестеренки у него в голове крутились с бешеной скоростью. Он не сомневался, что стоит лишь протянуть руку, и он получит ответ, только вот оформить мысль в слова никак не получалось.
– Ну хорошо, тогда так, – сказал юноша, возвращаясь к исходной точке. – У вас всегда было приписано по одному бегуну к каждому сектору, правильно?
– Правильно, – подтвердил Минхо. Казалось, он начинал понимать, к чему клонит Томас.
– И каждый бегун создавал вечером карту своего сектора, а затем сравнивал ее с картами за предыдущие дни. А что, если надо было сравнивать между собой карты всех восьми секторов, относящихся к одному и тому же дню? Один день – отдельная часть кода или ключа. Вы когда-нибудь сравнивали карты разных секторов?