Подземелья Лубянки - Александр Хинштейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Воля ваша, – в голосе Кирюхина не было страха; одна лишь глухая, упрямая усталость. – Только сил у меня нет.
Над поляной нависла угрожающая тишина.
– Так, – многозначительно выдавил Крайнов. – Может, еще кто-то не в силах идти? Может, есть еще больные?
Командир был почти уверен, что никто примеру Кирюхина не поддастся, но, видно, плохо знал он своих бойцов. Еще двое – Поваров и Щербаков отвернули головы. Они тоже были больны.
«Что делать? – лихорадочно размышлял Крайнов. – Тащить их силком? Толку немного. И задания не выполнят, и всю группу под монастырь подведут. Эх, дайте только вернуться обратно, за все тогда ответите…»
– Ладно, – его голос гулким эхом разнесся по лесу, – оставайтесь. После разберемся… Значит, так. В деревню заходим с разных сторон. Как только израсходуете боезапас, не мешкая, возвращайтесь назад. Встречаемся вон там, – он указал на соседнюю опушку. – Расходимся прямо здесь. Все понятно?
– Понятно, – двое из пятерых кивнули. Только двое. Парень и девушка. Оба – добровольцы, обоим по восемнадцать…
– Тогда вперед, – Крайнов резко поднялся на ноги и, не оглядываясь, зашагал к деревне…
Со своим участком он разделался на удивление быстро. Ни немцы, ни крестьяне не успели еще даже очухаться, как метнул Крайнов в крайние избы бутылки с зажигательной смесью и побежал в лес.
Он ждал своих бойцов до последнего. Уже наступило утро, но Крайнов все не уходил с условленного места, все надеялся, что вернется хотя бы кто-то. Через десять часов он понял, что больше ждать бессмысленно и зашагал к линии фронта. На календаре было 26 ноября 1941 года…
Крайнову и в голову не могло прийти, что очень скоро невзрачная подмосковная деревушка, которую он только что поджег, станет известна всей стране…
Из приказа по Кавалерийской бригаде СС № 24 от 12 декабря 1941 г.:
«По словам пленных, надо рассчитывать на систематические покушения врага уничтожать путем поджогов населенные пункты и жилища войск позади фронта. У партизан создаются специальные поджигательные команды. Необходимо принять меры предосторожности для предупреждения и тушения пожаров.
Гауптштурмфюрер СС Рихтер»Эту девочку с кротким, почти иконописным лицом знал в Советской стране каждый. Ее именем называли улицы и корабли, в ее честь возводили памятники, писали стихи и картины. Чем же прославилась она, московская комсомолка Зоя Космодемьянская?
Зоя была партизанкой. В восемнадцать лет ушла добровольцем на фронт. Ее поймали фашисты. Пытали. Потом повесили.
«Нас двести миллионов, – сказала им Зоя, когда на шею ей накинули петлю, – всех не перевешаете».
Но так уж издревле повелось на Руси: нет для нас занятия увлекательнее, чем сбрасывать в воду вчерашних идолов.
Почти полвека все, что было связано с войной, обожествлялось, канонизировалось, возводилось в ранг неприкасаемых святынь. А потом словно фановую трубу прорвало. Оказалось, что Матросов[140] просто-напросто поскользнулся перед амбразурой дзота. Николай Гастелло[141] всего лишь не справился с самолетом.
А Зоя… За последние десять лет о Космодемьянской было написано много. Из отважной партизанки-разведчицы превратилась она в бессердечную умалишенную диверсантку, пойманную самими же колхозниками, когда поджигала избы мирных селян.
В начале 90-х одна из газет (кажется, «Аргументы и факты») опубликовала письмо врачей-психиатров, которые утверждали: Космодемьянская страдала острой формой шизофрении и лежала перед войной в сумасшедшем доме. (Догадливый читатель сразу же понимал: так вот почему партизанка выдержала нечеловеческие пытки – здоровому человеку такое не под силу.)
Затем появилась версия, что Космодемьянская – и не Космодемьянская вовсе.
Впервые о ее подвиге написал военкор «Правды» Петр Лидов[142]. Было это еще в начале 1942-го – сразу после освобождения Петрищева. Настоящего ее имени он тогда не знал: перед смертью Космодемьянская назвалась Таней.
Вслед за публикацией в Петрищево съехались десятки женщин. Каждая из них претендовала на родство с «Таней». Они подрались прямо у могилы: рвали друг другу волосы, выцарапывали глаза.
Сильнее всех оказалась Любовь Тимофеевна Космодемьянская: ей-то и выпала честь стать матерью героини и заседать потом десятилетиями во всевозможных комитетах защиты мира и труда, и снимать до самой смерти дивиденды со своего материнства.
Стоит ли говорить, что все эти «изыскания» ничего общего с реальностью не имеют, как, впрочем, и все то, что мы знали о Зое раньше.
Истина, как обычно, лежит посередине. Если быть совсем уж точным – она скрыта в Центральном архиве ФСБ. В уголовном деле № 903.
Для начала – цитата из хрестоматийной книги Л. Т. Космодемьянской «Повесть о Зое и Шуре»:
«Группа комсомольцев-партизан перешла через линию фронта. Две недели они жили в лесах на земле, занятой гитлеровцами. Ночью выполняли задание командира, днем спали где-нибудь на снегу, грелись у костра. Еды они взяли на пять дней, но растянули запас на две недели. Зоя делилась с товарищами последним куском хлеба, каждым глотком воды…
… Потом пришла пора им возвращаться. Но Зоя все твердила, что сделано мало. Она попросила у командира разрешения проникнуть в деревню Петрищево.
Она подожгла занятые фашистами избы и конюшню воинской части. Через день она подкралась к другой конюшне, на краю села, там стояло больше двухсот лошадей. Достала из сумки бутылку с бензином, плеснула из нее и уже нагнулась, чтобы чиркнуть спичкой, – и тут ее сзади схватил часовой».
Именно так описывался в советской историографии подвиг Зои Космодемьянской: комсомолка-партизанка, пойманная при поджоге конюшни. В действительности, ничего этого не было: ни группы «комсомольцевпартизан», ни конюшен.
А была специальная команда охотников-диверсантов из разведотдела Западного фронта – в/ч 9903. Был приказ Ставки, названной в просторечии «огненной землей»…
И еще – может быть, даже самое главное. Зоя Космодемьянская была схвачена немцами не случайно. Они охотились за ней намеренно, специально, ибо знали, кто она такая и зачем пожаловала в Петрищево…
Из приказа Ставки Верховного Главнокомандующего № 0428 от 17 ноября 1941 г.:
«Ставка Верховного Главнокомандующего приказывает:
1. Разрушать и сжигать дотла все населенные пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40-60 км в глубину от переднего края и на 20-30 км вправо и влево от дорог.(…)
2. В каждом полку создавать команды охотников по 20-30 человек каждая для взрыва и сжигания населенных пунктов, в которых располагаются войска противника. В команды охотников подбирать наиболее отважных и крепких в политико-моральном отношении бойцов, командиров и политработников.
И. Сталин, Б. Шапошников[143]».Наверное, если бы не журналист Петр Лидов, вряд ли о Космодемьянской кто-нибудь вообще узнал. Скорее всего, числилась бы она пропавшей без вести, как и миллионы других безымянных бойцов, ее сверстников, и заросла бы ее могила в Петрищево пыльным бурьяном и мясистыми лопухами, а то и вовсе распахали бы колхозники ее под пашню.
Но Космодемьянской повезло (если, конечно, выражение «повезло» можно к ней отнести). Один из немцев сфотографировал ее казнь – просто так, на память, по-туристски. Карточка эта – Зоя с петлей на шее и табличкой «поджигатель», обошедшая нынче весь мир – попала к Лидову, уже после смерти фотографа. Он расспросил жителей Петрищева, те подтвердили: да, была какая-то партизанка, повешенная немцами.
Знал ли Лидов, что никакой партизанкой Космодемьянская не была? Что в составе диверсионной группы была она заброшена в немецкий тыл, чтобы сжечь деревню Петрищево, где стоял немецкий штаб? Теперь уже на этот вопрос не ответит никто.
27 января 42-го года в «Правде» был опубликован целый «подвал»: «Таня» – так назвал Лидов свой очерк.
Что такое «правдинская» статья в то время? Конечная инстанция. Приговор суда. Или, напротив, вознесение на пьедестал.
Уже через две с половиной недели после публикации, 16 февраля, Зое посмертно присваивают звание Героя Советского Союза. 18-летняя девочка превращается в святую…
Страна остро нуждалась в героях: немцы стояли еще под Москвой, счет попавшим в плен шел на миллионы.
Но не о поджигательнице-диверсантке же писать? Как могла власть признать, что воюет против собственного народа – избы-то поджигала Зоя крестьянские. Так появился и застыл на долгие годы в бронзе и мраморе миф о «партизанке-комсомолке».
Заодно подшлифовали и иные шероховатости. Малопривлекательный поджог спящих немцев был заменен уничтожением конюшен; герои не должны воевать исподтишка. Ну, а уж о том, что отец Зои был репрессирован, как враг народа, решили не вспоминать вообще.
И еще об одном обстоятельстве забыли пропагандисты – вряд ли намеренно, скорее не до этого им было в горячке войны. Что сталось с третьим бойцом, отправившимся поджигать Петрищево? Командир Зоиной группы, Борис Крайнов, как мы помним, вернулся обратно в лес. Зою поймали и казнили немцы.
