Судьба китайского Бонапарта - Владилен Воронцов

Расчет японцев на внезапность нападения, на капитуляцию противостоящих им китайских войск не оправдался. Подразделения 29-й армии, перейдя в контрнаступление, отбили Лугоуцяо. Приказ Чан Кайши не принимать требований японцев соответствовал патриотическому подъему, захватившему всю страну. В канцелярию генералиссимуса хлынули телеграммы, петиции, письма, авторы которых требовали решительных действий против агрессора. Население с вдохновением воспринимало лозунги китайской компартии: «Северный Китай в опасности!», «Все на войну сопротивления!» Вооруженные силы КПК получили приказ защищать Северный Китай, оборонять линию по железной дороге Пекин — Тяньцзинь.

Генерал Такэо Имаи счел поведение противника вызывающим. Его ультиматум звучал категорически: наказать виновных, вывести все китайские войска из зоны железной дороги Пекин — Тяньцзинь. Японское командование, не дождавшись ответа на ультиматум, начало наступление на Пекин, Тяньцзинь и другие важные пункты. Чан Кайши расценил инцидент у Лугоуцяо как попытку задавить Нанкинское правительство до того, как оно будет способно принять решение. В его прокламации говорилось: «Если мы позволим событиям такого рода развиваться без контроля, то Пекин, веками бывший столицей нашей страны, культурным и политическим центром и бастионом Северного Китая, будет вторым Мукденом». Капитуляция не входила в планы Чан Кайши, и японцы, понимая это, стремились военными средствами толкнуть своего противника на отказ от сопротивления.

В конце июля 1937 г. пал Тяньцзинь. Японское командование бросило основные силы на Шанхай, подвергнув его жесточайшим бомбардировкам. Чан Кайши сосредоточил у Шанхая достаточно крупную армейскую группировку, но отдал приказ не ввязываться в военные действия. Зачем жертвовать собственными силами, если США и Англия не должны были допустить японцев к своим заветным анклавам. Но Чан Кайши просчитался. Западные державы, по существу, поощряли агрессию. Более трех месяцев китайские войска, невзирая на приказ Чан Кайши, вели ожесточенные бои за Шанхай. Китайские патриоты — рабочие, ремесленники, студенты, как и во время первой шанхайской обороны, вступили с солдатами в схватку с врагом. Но агрессор имел военное преимущество.

Японские войска, сломив сопротивление китайской армии, двинулись к древней китайской столице. Этот бросок иногда сравнивали с движением монгольских орд, взламывающих ворота Великой Китайской стены. Командование китайских войск, стремясь обеспечить спокойное отступление, избегало втягиваться в бои.

7 августа японское командование официально объявило о вступлении императорской армии в Пекин. Западный корреспондент обратился с вопросом к группе японских солдат: почему они здесь? Мы, японцы, ответил один из солдат, миролюбивы, но китайцы продолжают тревожить нас. Другой сослался на необходимость отомстить за погибших соотечественников. А третий заявил: «Мы пришли спасти Китай от коммунизма». Крестьянский паренек видел в этом исполнение своего долга — служить императору.

В условиях нависшей над страной угрозы порабощения Китай, как никогда, нуждался во внешней опоре. В самый тяжелый для китайского народа час северный сосед протянул ему руку помощи, подписав 21 августа с Китаем договор о ненападении. Китайский народ не остался в одиночестве. Страна Советов оказывала военную помощь сражающейся с фашизмом Испании, перестраивала свою экономику на военный лад в преддверии второй мировой войны. И, несмотря на это, советские кредиты, оружие, боевая техника стали важнейшим подспорьем для Китая в его борьбе с захватчиком. Чан Кайши осознавал, что развитие советско-китайского сотрудничества предполагает изменение его отношения к КПК, к проблемам единого фронта. На переосмысление прежней политики подталкивали и рост влияния в стране КПК, популярность в народе идеи единого фронта в связи с расширением японской агрессии.

Сразу же после Лугоуцяо Чан Кайши получил от КПК официальную декларацию с предложением о сотрудничестве между партиями. Но прояпонские элементы в гоминьдановском правительстве делали все, чтобы сдержать усилия по сопротивлению Японии. Хэ Инцин открыто заявил: Китай будет оккупирован за семь дней, если начнется война сопротивления. Пораженческие настроения захватили министерство иностранных дел. «Примиренчество приведет к беспорядку, — отмечалось в докладах МИД, — сопротивление — к поражению». Гоминьдановский министр иностранных дел выступил в канун взятия японцами Пекина с весьма пессимистическим прогнозом: недостаток средств и разгром лучших китайских войск на Севере сделали невозможным для Китая дальнейшее сопротивление. Он даже объявил о достижении предварительного соглашения по поводу прекращения военных действий.

Новый подход Чан Кайши к сотрудничеству с КПК в борьбе с Японией незамедлительно сказался на положении в армии. 20 августа 1937 г. из основных сил Красной армии формируется 8-я Национально-революционная армия под командованием Чжу Дэ. Чан Кайши официально признает 8-ю армию. Она получает от Гоминьдана три дивизии и одну бригаду. Чжу Дэ, пользовавшийся авторитетом не только в частях 8-й армии, но и в гоминьдановских, сычуаньских, юньнаньских войсках, стал заместителем командующего шаньсийским фронтом. Выступая перед военнослужащими этих формирований с докладами, он в положительных тонах высказывается о Чан Кайши. Заместителем Чжу Дэ стал Пэн Дэхуай. В роли заместителя начальника политотдела армии как энергичный работник проявил себя Дэн Сяопин[56].

23 сентября 1937 г. Чан Кайши объявил о готовности сотрудничать с КПК. В гоминьдановской печати появляется совместная, предложенная коммунистами декларация об основных принципах сотрудничества. В декларации звучал призыв к немедленному заключению договора с СССР, установлению с ним тесного единения «как с наиболее надежным, наиболее могущественным государством, наиболее способным оказать Китаю помощь в войне против японских захватчиков». Результатом переоценки прошлого опыта стало решение Чан Кайши об удалении из Национального правительства скомпрометировавшего себя прояпонской линией министра внутренних дел Чжан Цюбина ж других; он не только сместил с должности, но и казнил ряд генералов и губернаторов.

Наступление японцев снова обострило сычуаньскую проблему. Чан Кайши соблазняла возможность поставить под свой контроль военный потенциал провинции. К 1936 г. Лю Сянь имел независимые авиасилы. На предприятиях близ Чунцина при содействии чехословацкой фирмы «Шкода» выпускались пулеметы и современные ружья, зенитные орудия немецких образцов… К началу 1937 г. дополнительные подразделения войск центрального правительства начали движение в Сычуань из провинций Шэньси и Хубэй.