Фарьябский дневник. Дни и ночи Афгана - Виктор Носатов

Черные мысли о бесчинствах боевиков жгут капитану душу. Самое обидное то, что и он, и его парни несмотря ни на что бессильны против этих разбойников. Моджахеды, видя безнаказанность, жалили с каждой проходящей через перевал колонной все сильнее и сильнее. Как много значит уверенность в безнаказанности своих деяний особенно в деле черном, — с горечью думал офицер. Пока он ходил меж кроватей, очнулся дневальный, и, усердно топая сапогами, кинулся к нему с докладом.

— Товарищ… — начал было рапортовать он.

— Тише ты, тише, курица сонная, — остановил его Царевский.

Солдата словно заклинило по стойке смирно, и не зная, что же предпринять в такой ситуации, он шумно засопел.

— Не мешай спать. Найди старшину, пусть заменит, — уже на ходу добавил он, направляясь на улицу.

Весеннее солнце, затопив всю долину теплым, золотистым светом начинало припекать. После сырого, спертого воздуха землянки здесь дышалось особенно легко и привольно. Чтобы сразу же всем своим существом окунуться в ласковую, прогреваемую прохладу зародившегося дня Сергей одним взмахом крупных, жилистых рук скинул задубевшую от пота и пыли рубашку и направился к турнику. Только сделав на перекладине полный комплекс гимнастических упражнений, он подставил свою широкую загоревшую до черноты спину под ледяную струю, хлещущей из бочки воды. После душа насухо обтерся и только после этого занялся своими делами.

А дел за время разъездов накопилась уйма.

Письма нужно было написать, да и постирушку не мешало организовать. Закурив, Сергей задумался. Уж очень много всего накопилось, а времени один день. Да и мало верилось в то, что никто не потревожит их покой, даст спокойно помыться и отдохнуть. И словно в ответ на эти мысли, на дороге ведущей из кишлака он увидел толпу, которая уже подходила к передовому посту. Кто бы это мог быть? Вроде бы в такую рань гостей не ждали. Тут что-то не так, — подумал он и торопливо нырнул в полумрак землянки. Быстро натянул на плечи выгоревшую до белизны хлопчатобумажную гимнастерку, подпоясался ремнем, и на ходу выхватив из пирамиды автомат, приказал проснувшемуся от шума замполиту:

— Заставу пока не поднимай, если надо будет, сообщу по радиостанции.

— А что там случилось? — недоуменно спросил старший лейтенант.

— Толпа какая-то у поста собралась, пойду, разберусь, а ты все организуй по распорядку, старшина в курсе. Постарайся, чтобы все в одном месте были. Обстановка сам знаешь какая.

Выбравшись наверх, он торопливо зашагал к посту. Сзади не небольшом удалении, за капитаном, неотступно следовал боец — выше среднего роста крепыш с веснушчатым обветренным лицом и большими голубыми глазами, которые смотрели на мир доверчиво и простодушно. Солдат и ростом и атлетическим телосложением и даже веснушками чем-то напоминал капитана, наверное, поэтому, тот и выбрал именно его своим телохранителем.

Вскоре Сергей уже отчетливо слышал гортанный галдеж дехкан, и крики часовых, которые старались перекричать толпу и беззлобно ругались. Увидев приближающегося командира, солдаты замахали на собравшихся у поста крестьян руками, требуя, чтобы те отошли подальше. Поняв, по испуганным лицам бойцов, что подходит начальство, толпа отхлынула от поста подальше. Сержант, возглавляющий наряд побежал навстречу офицеру.

— Товарищ капитан, — прерывающимся от волнения и бега голосом начал докладывать он, — Мы не подпускали их ближе положенного, они сами подошли. Лопочут что-то по-своему, без переводчика не понять.

— Хорошо! Разберусь сам. Передай дежурному, что все нормально. Да вот, что, пусть разбудит Усманходжаева — переводчика и направит сюда, да побыстрее. Отдав распоряжение Царевский начал внимательно разглядывать собравшихся дехкан. Те, увидев, что на них обратили внимание, притихли и в свою очередь начали присматриваться к офицеру.

До этого случая Сергею ни разу не приходилось так вот непосредственно общаться с местными жителями. Все его впечатления о них слагались из того, что он видел, наблюдая в бинокль за окрестностями, да с командирского бронетранспортера на большой скорости пролетая мимо высоких дувалов, полностью скрывающих убогие жилища афганцев. Правда, частенько приходилось встречаться с сарбозами и командирами афганской воинской части. От них он и узнал о местных нравах и обычаях, и с десяток наиболее употребляемых в разговоре слов на пушту, основном языке общения афганцев.

— Хубасти, джурасти, бахарасти,[22] — приветствовал он дехкан. Те вразнобой ответили на приветствия. От толпы отделились два седобородых старика в больших белых тюрбанах и бодро зашагали ему навстречу. Сергей тоже сделал несколько шагов вперед. Встретившись вплотную с афганцами, он в первый момент растерялся. Как же без переводчика они будут говорить?

Первым нарушил молчание старик со шрамом на лбу. Из потока его красноречивых слов он уловил только несколько знакомых слов. Но общего смысла так и не уловил. Видя, что его не понимают, старик заговорил на другом языке — узбекском. Офицер узнал только слово, «нон»[23] и снова ничегошеньки не понял. Тогда в разговор включился второй. Он показал на землю, потом на солнце и снова на поле, по которому еле-еле волочился в упряжке одинокий буйвол. После этого старик сделал опечаленное лицо и протянул капитану пачку зелененьких бумажек — афганей. Только тогда капитан окончательно догадался, чего от него хотели.

— Наверное, с пахотой управиться не могут. Сергей вспомнил, что зимой в кишлаке побывали бандиты, хотели мясом поживиться, но попали под обстрел батальона царандоя, и, видя, что животных им в горы не угнать все бросили, предварительно хладнокровно расстреляв всех животных, по большей части буйволов.

— Но чем я им помогу, ведь ни лошадей, ни тем более тракторов у нас нет, и крестьяне это прекрасно знают, — думал капитан, соображая, что же им ответить.

— Бакшиш[24] не надо, — он показал на деньги и для большей убедительности отрицательно завертел головой.

Видя это, погрустнели глаза у стариков. В это время к ним подбежал запыхавшийся от быстрого бега сержант. Отдышавшись, он доложил:

— Товарищ капитан, сержант Усманходжаев, по вашему приказанию прибыл. Дежурный мне ничего толком не объяснил, говорит беги на КПП.

Сергей облегченно вздохнул.

— Это по твоей части — разобраться, что они от нас хотят.

Сержант Усманходжаев прибыл в роту недели две назад. После окончания педагогического института в Ташкенте он учительствовал в своем родном селе, и когда настало время идти в армию, написал военкому заявление с просьбой отправить его в состав ограниченного контингента Советских войск в Афганистане. Главный его козырь — то, что он знал не только свой родной язык, но и пушту, подействовал безотказно. После непродолжительной учебы в школе младших командиров его направили в мотоманевренную группу Пограничных войск, расквартированную на окраине города Маймене.

Поклонившись старикам, переводчик начал беседу.

Говорили в основном дехкане, он лишь слушал, изредка задавая вопросы.

— Товарищ капитан, здесь собрались жители кишлака Ислам-Кала тот, что со шрамом — старейшина кишлака, второй — сельский мулла. Они говорят, что после того, как сбежал отсюда землевладелец, пашни в долине вот уже второй год не засеваются. А здесь ведь самые урожайные, поливные угодья. Вот дехкане и хотят вспахать и засеять эту землю, да только сил у них не хватает. Просят помочь.

— Ну, как же мы им поможем? Ведь не на тракторах же мы сюда приехали.

Сержант перевел ответ командира. Услышав его, старики удрученно закивали головами и, попрощавшись, медленно поплелись прочь.

— Товарищ капитан, а что если попробовать на «бронетранспортере», неожиданно предложил молчаливо стоящий доселе боец. Глаза его загорелись.

— Я сам могу пахать, дома не раз приходилось. Правда там, на одной лошадке пахал, а здесь больше сотни будет, но ничего, слажу.

Услышав просительные нотки в голосе солдата, капитан вдруг понял: от его решения, может быть, зависит очень многое, не только в соседнем кишлаке, но и во всей долине. Наверное, не меньше, чем от решения дипломата в какой-нибудь дружественной стране.

Сергей подошел к грибку, стоящему рядом с воротами, и, сняв трубку коммутатора, потребовал от неведомого связиста:

— Соедини меня с майором Калининым.

— Товарищ майор, докладывает капитан Царевский. Здесь пришли старейшины соседнего кишлака Ислам-Кала. Они просят помощи. Просят вспахать им поле. Вы же знаете, душманы всех их буйволов порешили. Нужен всего один бронетранспортер. Пахарь у меня есть. Под мою личную ответственность.

Получив от начальника мотомангруппы добро, Царевский повесил трубку, и удовлетворенным голосом сказал: