Волчий тотем - Жун Цзян

На охотничьей площадке поднимался горячий белый пар: от трупов волков, от тел лошадей, от собачьих ртов, от дыхания людей. Люди, разделившись по семьям, снимали с волков шкуры. Добычу распределяли по охотничьим правилам, не возникало никаких противоречий. Профессиональная память пастухов хорошо фиксировала, какого волка какая собака загрызла или какой охотник заарканил, ошибок не возникало. Только лишь насчёт одного совместно заарканенного волка возник небольшой спор. Старик Билиг одной фразой восстановил мир: «Продайте шкуру, возьмите вина и выпейте пополам». Те охотники и пастухи, кто не стал добытчиком, с большим интересом смотрели, как другие снимают шкуры, на снятые шкуры и на поведение собак. Некоторые шкуры были хорошими и не испорчены собаками, а на других было много дырок. Те, кто добыл много шкур, в приподнятом настроении приглашали других к себе домой попить вина.

На охотничьей площадке постепенно воцарилась тишина, люди возвратились по домам отдыхать.

Во время охоты больше всего переживали женщины. В основном им приходится лечить и перевязывать собакам раны. Мужчины используют собак только во время охоты, а женщины каждый день стоят с ними в ночь. Собаки женщинами же и выращиваются с щенячьего возраста до взрослого состояния, и если собака ранена или умирает, то у женщин больше всего болит сердце. Несколько убитых в бою собак лежали на земле, в степи, на месте сражения, месте, откуда их души возвратятся на небесное кладбище к Тэнгри, а осуществлять церемонию доставки их на небесное кладбище будут их смертельные враги — степные волки.

Старик Билиг сказал:

— Это справедливо. Собаки должны благодарить волков. Если бы в степи не было волков, пастухам не нужно было бы выращивать столько собак, и рождённые щенки все бы сразу же подбрасывались высоко и отправлялись к Тэнгри.

Погибшие собаки лежали на поле боя. В степи нет ни одного монгола, который мог бы использовать красивую, густую и пушистую собачью шкуру. Собака в степи — боевой товарищ человека. Существование человека в степи основано на двух главных профессиях — охоте и скотоводстве. Степные люди на охоте и когда стерегут овец, опираются на собак, собаки — это более важное орудие производства и охранники скота, чем быки, применяемые для пахоты крестьянами на центральной части Северо-китайской равнины. Собаки также больше, чем быки или коровы, понимают человеческий характер.

В монгольской степи пространство огромное, а людей мало, окружающая обстановка опасна, собаки также удивительным образом могут подавать сигналы об угрозе жизни. Гасымай всегда вспоминает, как Балэ спас ей жизнь. Однажды глубокой осенью она выгребала золу из печки, а в затушенной водой золе осталась одна маленькая горошина тлеющего овечьего помёта, в тот день северо-западный ветер был очень сильным, через некоторое время раздул из искры пламя, которое распространилось по траве, трава перед дверью вся выгорела. В то время в юрте была только она, старый Эцзи и ребёнок, она в это время шила и нисколько не подозревала о том, что происходит снаружи. Вдруг она услышала, как Балэ бешено лает и скребётся в дверь, и, когда она выбежала из двери и посмотрела, огонь от ямы с золой уже разошёлся на двести шагов, шириной в пятнадцать шагов, а дальше впереди — пастбище, трава высокая и густая, мгновенно разгорится, и никто не остановит пожар. Балэ вовремя её предупредил и сохранил ей драгоценное время, она, ни секунды не теряя, притащила мокрую кошму и рванула к огню, завернулась в неё и стала кататься по огню, еле затушив пожар. Гасымай говорит, что если бы не Балэ, то она бы пропала.

Ещё Гасымай рассказала историю, что, когда мужчины в степи пьют вино или водку, часто бывает, что всадники напиваются так, что падают с лошади и замерзают в снегу и умирают. А если человек не замёрз, то благодаря собаке. Собака прибегает домой и приносит жене сумку хозяина, приводит людей, чтобы вытащили хозяина из глубокого снега и спасает ему жизнь. В степи Элунь во всех семьях бывали разные случаи, когда собаки так выручали, и везде есть спасённые мужчины или женщины.

Поэтому убить собаку, съесть собаку, содрать с неё шкуру и сделать из неё подстилку в степи считается поступком неблагодарноыми, непростительным злодеянием. Из-за этого скотоводы и не дружат со многими пришлыми из крестьян монголами и китайцами.

Старик Билиг рассказал, что в древние времена, когда китайские войска вошли в степь, то убили много собак и ели их мясо и этим рассердили кочевников, заставили их всячески сопротивляться. Теперь собаки пастухов тоже часто бывают украдены и съедены пришлыми бродягами, а шкуры этих собак продаются на северо-восток и в центр Китая. У монгольских степных собак шкуры большие, шерсть густая, северные китайцы очень любят делать из собак шапки и матрасы. Старик возмущённо говорил: «Хотя китайцы и пишут книги, но никогда ещё не понимали этой тонкости».

Билиг и члены его семьи часто задавали Чень Чжэню затруднительный вопрос: почему китайцы ненавидят, ругают, убивают собак и ещё едят собачье мясо? Чень Чжэнь думал очень долго, прежде чем смог найти объяснение.

Однажды вечером Чень Чжэнь сказал собравшейся вокруг печки семье Билига так:

— У китайцев нет скотоводческой жилки, а также нет большого количества охотников, потребность в еде заставляет китайцев есть всё подряд, и китайцы не знают о пользе собак. Китайцев много, им не скучно и не грустно, и не требуется, чтобы пришла собака и составила им компанию. В китайском языке есть несколько десятков ругательств с упоминанием собаки: «как свинья и собака», «чушь собачья», «хуже собаки», «загнанная собака и на стену полезет», «нахальничает собака, потому что хозяин у неё с положением»… Сейчас ещё появились политические лозунги типа «Разбить собачью голову Лю Шаоци», «Свергнуть собаку Лю Шао», западные люди тоже не понимают, почему китайцы всегда используют собаку в ругательствах.

Почему китайцы ненавидят и ругают собак? Основная причина, скорее всего, в том, что собака не вписывается в их обычаи. Вы, наверное, знаете, что в древние времена в Китае жил святой человек по имени Конфуций. Даже китайские императоры всех династий и те все хотели ему поклониться. Он установил для китайцев множество поведенческих правил, и с тех пор в основном все китайцы живут по этим правилам. Каждый грамотный китаец имел цитатник с его изречениями, подобно современному «красному цитатнику». А кто не жил по этим правилам, тот, значит, считался диким человеком, варваром, и самых злостных нарушителей обезглавливали.

Однако недостаток собак как раз не соответствовал старым правилам Конфуция: во-первых, Конфуций учил, что обязательно должно быть приличие, надо быть гостеприимным и уважать гостей, однако собаки, когда увидят незнакомца, независимо от того, богатый он или бедный, старик или ребёнок, далеко не уважительно встречают его, а бросаются и облаивают, при этом человек забывает о всяком ритуале и вежливости, теряет лицо и очень сердится. Во-вторых, Конфуций учил, что мужчины и женщины не должны распутничать и вести кровосмешение, а если они это совершат, то подвергнутся наказанию. Ну а собаки, им неважно, что это их братья-сёстры или же родители, они все случаются беспорядочно, допускают кровосмешение. И китайцы боятся, что люди начнут учиться этому у собак. В-третьих, Конфуций учил, что люди должны чисто одеваться, есть чистую пищу. А собаки любят есть человеческий кал, и людей от этого просто тошнит. А ещё среди китайцев есть бедные, которые держат собак, но ведь им самим не хватает еды, где уж накормить собаку. Однако именно богатые могут держать собаку, чтобы она охраняла дом, но они к тому же часто выпускают собак, чтобы они кусали бедных, и из-за этого огромное число бедных тоже ненавидят собак. Поэтому китайцы ругают собак, убивают собак, едят их мясо, и это неудивительно, к тому же люди, пробовавшие собачье мясо, говорят, что оно очень вкусное. Китайцы говорят, что если свиней можно убивать и есть, овец можно убивать и есть, то почему же с собаками нельзя делать то же? Это все люди, которые выращивают скот… Китайцы ненавидят, убивают и едят собак, и основной причиной этому является то, что они — крестьяне, а не кочевники-скотоводы и всегда думают, как бы свои привычки навязать другим.

Старик Билиг и Бату, выслушав, долго потом молчали, но к разъяснению Чень Чжэня у них не было особой неприязни. Старик немного подумал и сказал:

— Эх, сынок, если бы было побольше таких людей, как ты, понимающих различия между китайцами и монголами, то было бы хорошо.

Гасымай вздохнула и возмущённо ответила:

— Когда собаки приходят жить в ваши места, они действительно, как будто пропитываются ядом, не извлекают из этого никакой для себя пользы, собачьи недостатки полностью переняты вами, китайцами. Если бы я была собакой, то никогда не побежала бы туда к вам жить, лучше уж пусть меня съедят волки, но всё же останусь в степи.