Волчий тотем - Жун Цзян

Волки, почти не снижая скорости, взбежали на горную вершину, а огромный отряд всадников и собак постепенно начал отставать. Впереди стаи бежало несколько самых быстрых волков, за ними по бокам — вожак и несколько огромных волков. Улицзи показал на волка с бело-серой шерстью на шее и на груди и сказал Бату:

— Именно этот волк! Руководил стаей при уничтожении лошадей наверняка именно он! Ну, начинаем!

Стая волков уже пробежала около двухсот метров. Бату отступил на несколько шагов, оттолкнувшись шестом, сел на лошадь. Улицзи тоже вскочил на лошадь и громко закричал: «В атаку!». Бату яростно поднял аркан, как знамя. Все чабаны выкрикнули: «Вперёд! Вперёд!», и около двадцати больших собак и быстрых лошадей в несколько мгновений взлетели на склон, собаки, как выпущенные торпеды, понеслись на волчью стаю. Большинство чабанов старались обогнать друг друга и занять выгодную позицию на середине склона горы, образовать там цепь окружения полукруглой формы, чтобы соединиться с цепью, руководимой Билигом. А одна треть, мастера арканов, непосредственно понеслись на волков.

С самого начала настороженные волки с большой тревогой обнаружили засаду, и в их рядах произошёл переполох. Волки попали в такое положение, какое они сами были большие мастера устраивать, они попали в окружение охотников. В этот раз в их рядах была ещё большая паника, чем у дзеренов, которые тогда были окружены ими, и теперь волкам было ещё более досадно. Волки от злости ещё раз круто развернулись и на свой страх и риск подготовились к сражению с людьми и собаками со своей занятой командной высоты. Волки все источали злобу. Прорваться сквозь строй собак и спастись бегством, столкнуться и опрокинуть большинство собак — в этом спасение. На заснеженном склоне началось большое сражение, клыки волков против клыков собак, комья снега и клочки шерсти летали в воздухе, собаки скулили, волки выли, кровь собак и волков — всё перемешалось в беспорядке. Молодые городские интеллигенты никогда не видели столь жестокой и кровопролитной битвы собак и волков и от изумления не могли произнести ни звука.

Бату с тех пор, как забрался на вершину холма, не отрывал глаз от белого волка-вожака. Он как двинулся вниз по склону, так сразу, размахивая арканом, погнался за белым волком. Но вожак вовсе не стал вместе со всеми волками спускаться с горы, а без малейшего колебания помчался вбок на запад. Четыре-пять охраняющих его огромных волков, окружив его сзади и спереди, следовали вместе с ним, чтобы прорвать окружение. Бату, взяв с собой трёх охотников и четырёх больших собак, неотступно гнался за ними. Однако, прекрасно знающий рельеф и уже заранее имеющий запасный план на случай отхода, вожак выбрал крайне опасный участок дороги. Под оставшимся весенним снегом было полно скользких маленьких плоских камней. Когда на них наступал волк, камни соскальзывали в разные стороны, но волки могли, наступая своими мощными, когтистыми лапами на эти скользкие камни, быстрыми прыжками, не снижая скорости, продвигаться дальше, и их тела не скользили вниз вместе с камнями. У собак же подушечки лап намного меньше, чем волчьи, но всё же способны за счёт силы и прыжков догонять волков; однако ровные и крепкие лошадиные копыта не могут закрепиться и пройти по скользким плоским камням. Четыре всадника только подошли к этому скользкому пути, и он вроде был не очень длинный! Один чабан попробовал проехать с краю, но вместе с лошадью скатился со склона, шест от аркана разломался на три части, другие, испугавшись, осадили лошадей и спешились.

Бату, одержимый жаждой мести, быстро спрыгнул с лошади, взял аркан, используя шест как посох, воткнул один конец в щель между камнями, опёрся на посох, потом подтянул за собой лошадь и стал погонять. Громко крича, стал забираться на гору. Перейдя через горный перевал, Бату услышал громкий лай собак, он быстро вскочил на лошадь и продолжил погоню, через некоторое время он увидел одну загрызенную волками и уже умирающую собаку. У другой собаки было откусано ухо и вся голова в крови, остальные собаки, с ощетинившейся шерстью, от страха возвращались обратно. Волки, увидев аркан, сразу ушли к западу и скрылись далеко в камышовых зарослях. Бату ещё с одним охотником и тремя собаками погнались за ними.

Улицзи видел, что Бату перешёл через перевал, тогда он взял Баошуньгуя, добежал до средней части линии окружения и отдал приказ в едином порядке потихоньку сжимать линию окружения. Любой опытный монгольский охотник имел общее представление об обстановке и понимал свою собственную ответственность. И охотники во время облавы, хотя каждый, и охотники, и собаки, действовали по обстоятельствам, стремились получить побольше добычи, но ни один человек не покинул самовольно своё охотничье место. Стоило только какому-либо волку прорваться через охотничью цепь, как из внешней цепи несколько человек тут же встречали его, или захватывали, или же загоняли обратно во внутреннюю цепь. А так как за охотниками тут же образовывалась брешь, то другие сразу же закрывали её, чтобы обеспечить полную непроницаемость.

Посередине горной впадины люди, лошади, собаки, волки — все перемешались вместе, несколько лежащих на земле собак и волков уже перестали биться в агонии, из смертельно раненных мест сильно лилась кровь. Более сорока волков были окружены ста семьюдесятью собаками, волки стояли плечом к плечу, спина к спине, хвост напротив хвоста, зубы постоянно оскалены, все вместе в смертельной схватке. С собаками просто не разнимешь. Сразу за собаками шли воинственные и храбрые мастера с шестами, у них всех они были длинные, ими они хлестали ближайших волков. Собаки и волки бросались друг на друга, перекатывались, кусали и драли когтями, так что невозможно было разобрать, где волк, а где собака. Охотники даже часто не имели возможности ударить волка шестом, боясь попасть в собаку. Охотники также не могли опрометчиво начинать непосредственную атаку, так как в окружении волков слишком много, и силы их далеко не иссякли, а потерь у волков мало, малейший беспорядок от атаки будет только на руку волкам. При атаке люди и собаки тоже рассредоточатся, образуются дыры, через которые волки могут просочиться.

Несколько самых опытных, владеющих шестами охотников держали над волками на весу длинные шесты и как только появлялся момент, так сразу били шестом по волку, и неважно, куда попадали, всё равно прижимали волка, затем набрасывали на него петлю, затягивали и оттаскивали его, тут же собаки-убийцы перегрызали волку горло.

Молодые интеллигенты и женщины с детьми по распределению находились во внешнем кольце. Чень Чжэнь и Ян Кэ были определены Билигом стоять в юго-западной части половины склона горы, здесь рельеф был достаточно высокий, и можно было обозревать всё поле сражения, от этого у них поджилки тряслись ещё больше, чем у зрителей Древнего Рима, наблюдавших бои гладиаторов и диких зверей. Они вдвоём ожидали, что представится случай, если какой-либо волк прорвёт оцепление в их направлении, поймать и связать его, поэтому очень беспокоились, смогут или нет заарканить волка, так как скорость и реакция волков высоки, а они ещё неопытны. К счастью, несколько рядов охотников и собак внутренней цепи по численности намного превосходили число волков, и волкам прорвать эту цепь было чрезвычайно трудно.

Охотники постепенно захватывали и вытаскивали из общей битвы волков с помощью арканов, а потом их догрызали злые собаки. Волки издавали хриплый бешеный рёв, они сразу изменили тактику, не подпрыгивали, чтобы схватить зубами, а, наклонив голову, намертво вцеплялись в собак, чтобы их не могли заарканить.

Чень Чжэнь в бинокль внимательно осмотрел поле боя и увидел, что волки хотя и попали в гибельное место, однако по-прежнему не потеряли разума, они хотя и терпели большие потери, но вместе с этим и уносили с собой основные силы противника — охотничьих собак. Волки сражаются вместе группами по три-пять, хватали зубами быстро и злобно, один-два укуса — и собака в крови. У больших и огромных волков ещё такой метод: специально подставляют незначительные для ран части тела, когда собака вцепится, сразу хватают её за горло или за живот. У этих волков было много ран, они все в крови, но серьёзных ран мало, и одна за другой собаки попадают под их челюсти, убывают с поля боя, везде слышится горький плач раненых собак. После десяти с лишним схваток волки, вопреки ожиданиям, постепенно добились своего, охотничьи собаки струсили перед лицом врага, и волки сгруппировались, чтобы предпринять прорыв.

Как раз в это время находившийся во внутреннем кольце и руководивший Билиг вдруг закричал, сделав резкий жест:

Чень Чжэнь сразу поняли замысел старика и тоже закричал:

— Эрлань! Эрлань! Вперёд! Вперёд! Вперёд!

Две большие злющие собаки-убийцы с красными глазами поняли крики и жесты своих хозяев и мгновенно, за несколько прыжков достигли поля сражения, рявкнули несколько раз, понеслись в то место, где был самый большой волк. У Эрланя скорость оказалась быстрее, он первым столкнулся с волком, волк отлетел на три-четыре метра, но не опрокинулся, а остался стоять на ногах. В это время злющий и огромный Балэ, как толстое бревно, которым выбивают двери, со всей силы ударился в волка. Волк от удара перекувыркнулся три раза, и, не дожидаясь, когда волк поднимется и другие собаки поддержат его атаку, Эрлань смаху, словно меч, вонзился в волка, оказавшись сверху, тотчас перегрыз ему горло, кровь фонтаном сразу же окатила голову Эрланя. Умирающий волк в агонии всё же пытался беспорядочно действовать когтями и на груди Эрланя процарапал несколько кровавых полос. Но это только ещё больше разозлило Эрланя, и он сильнее прижал волка, пока тот совсем не перестал дышать. Волки все как будто уже поняли этих больших злых собак и, узнав их боевой бросок, отступили на несколько шагов и боялись сближаться. Балэ увидел опрокинутую им добычу, но перехваченную у него из-под зубов Эрланем, и ему стало досадно, но было некогда гневаться, а оставалось только терпеть и ждать следующей добычи.