Ключ от бездны - Юлия Горская

 - Случилось что-то? - Лемаис, делившая с ней шатер, сбросила с себя покрывало, под которым спала с самого начала пути.

 - Рабисы в горах.

 Их дракон тоже встал и в бортик шатра сразу постучали.

 - Госпожа, вы можете спуститься. Караван не идет дальше.

 Невилла сладко потянулась:

 - Сегодня повеселятся каменные бесы.

 - О чем это ты, дорогая? 

 Выражение милого личика Лемаис изменилось, она в упор посмотрела во взволнованное лицо Матенаис.

 - Много людей погибнет в этом ущелье.

 - Надо предупредить сына, - и женщина уже вознамерилась сойти вниз, но девушка грубовато остановила её. Тонкие пальчики с острыми ноготками вцепились в запястье, раня кожу.

 - Это война Кхорха и мы не должны вмешиваться, - внушительно заявила Лемаис.

 - Он мой сын!

 - Тебе за многое придется держать ответ, Матенаис. И за то, что родила этого монстра – тоже.

 Слова девушки были ужасны, но у женщины не хватило духа ответить и она молча внимала, опустив голову.

 - Он не человек уже, – продолжала невилла. – Да и не являлся им никогда, - она зло улыбнулась.- Я открою тебе маленькую тайну – душа его проклята и не должна была вернуться на землю обычным путем. Не могла даже получить крохотный шанс на исправление в новой человеческой жизни, искупая прошлые грехи. Ты помогла черному духу, отданному бесам, Матенаис. И он уверенно устремился своей дорогой, но только не по пути искупления. Ни один смертный пока не может остановить Кхорха. И ты не мешай. Чтобы не случилось с ним – это его планида, и за каждый свой шаг он понесет однажды возмездие. Но не твоей душе, освещенной любовью, делить с этим существом его тяжкую ношу.

 - Но люди, - слабо возразила женщина, понимая, как много правды в словах Лемаис, которая и сама не была человеком. – В чем повинны они?

 - Невинные люди? – поморщилась невилла -  Кто? Эверцы, отнявшие у тебя мужа и теперь алчущие богатств Маакора?

 Матенаис долго молчала, потом заметила с тоской:

 - Странно, что ты не хочешь идти с ним рядом. Я говорю с духом, поселившемся в теле умершей Лемаис.

 Девушка расхохоталась. И такого ужасного смеха Матенаис не могла припомнить.

 - С чего мне помогать Кхорху? - хриплым и низким голосом произнесла Лемаис. – У меня свой путь и твой сын еще пожалеет, что призвал меня на землю. Я не ведаю власти, но раб той, в чьё тело помещен. А она ненавидела Кхорха, - девушка вдруг закашлялась, утирая с губ струйки алой крови, потом опрокинулась на спину и закрыла лицо руками.

 А мать первосвященника задрожала от накатившего страха – она могла поклясться, что слышала сейчас одного из демонов бездны.

 - Крылатые решили встать на моём пути? Чушь! – Кхорх возлежал на подушках и с неприязнью смотрел на приглашенных в его шатер военачальников. – Что скажете? Кто-нибудь из вас может подтвердить, что эти животные способны думать, как люди? Ты видел рабисов? – обратился он к вождю племени с мыса Бонши, снова невольно  вспоминая своего пленника.

 - Обычно они не трогают чужих, - отозвался малус. – Если им ничего не угрожает.

 - Какого беса они всполошились тогда? – взвился первосвященник, разъяренный досадной задержкой. – Им ничего не грозило!

 Горец опустил голову, чтобы не видеть яростного взгляда повелителя.

 - Мой господин, - смиренным тоном заговорил Ксархс, расположившийся рядом с первосвященником, - это ущелье – единственный проход к Хэм-Аибу и если дикари намерены защищать его, сражения нам не избежать.

 Кхорх с неудовольствием окинул царя с ног до головы, в который раз удивляясь желанию мужчин украшать себя золотыми побрякушками. Ксархс особенно грешил этим – мало того, что пальцы, запястья и грудь его сверкали от обилия драгоценных камней, так новый владыка Улхура разоделся в шелка, как эверец и благоухал, как женщина. Даже на культе, обвернутой черной материей красовался массивный браслет.

 - Ты хочешь драться? – ядовитым голосом поинтересовался у него первосвященник. – Что ж, это достойно великого мужа. Постой, постой, я приготовил тебе подарок, Ксархс, и, думаю, это самый подходящий момент, чтобы преподнести его. – Он встал и отошел к сундуку и скоро вернулся, торжественно неся в руках дорогие ножны. – Этот меч для тебя, мой господин, – Кхорх приклонил колено, но, не доиграв до конца, бросил на колени царя обнаженный меч.

 Ксархс не растерялся и, ловко ухватив за рукоять, поцеловал блестящий клинок.

 - Благодарю, святейший, - почтительно проговорил он. – Это по истине, божественный дар! И пусть не смущает присутствующих то, что царь Улхура имеет страшный для воина изъян. Я одинаково хорошо владел мечом обеими руками.

 - Отлично, владей, - хмурясь, первосвященник снова прилег на подушки. – Итак, продолжим. Кто готов принять первое сражение?

 - Мы готовы, - негромко отозвался ягмарский вождь племени Лвиро.

 - Ты, Ксархс? – глянул на царя Кхорх.

 - Я придержу арахнидов до времени, - скромно отозвался тот.

 - Мой сын с честью примет твой приказ, святейший, - подхватил Влах, понимая, что бой с рабисами принесет Миирбету легкую победу и награду от самого повелителя Сульфура.

 Первосвященник хмыкнул, хитро глянув на великого элана.

 - Отлично, тяните жребий.

 Удача выпала сыну элана.

 И, произнеся перед своими воинами короткую речь, Миирбет с верными эверцами отправился в ущелье. В благоприятном исходе первого возможного сражения никто не сомневался. И молодой наследник Казуима на этот раз не призывал собратьев быть отважными и непримиримыми к своим врагам. Он откровенно надеялся столкнуться с дикарями и, уничтожив их, выйти к Хэм-Аибу триумфом.

 Но беспечный настрой Миирбета сменился недобрыми предчувствиями, стоило эверцам углубиться в ущелье. Оно было пустым, но сам воздух в нем пронизывали навязчиво-ощутимые токи страха. Казалось, угрюмо и враждебно смотрели на людей бурые скалы. И небо темнело над их головами. Звуки тонули в пыли, становилось трудно дышать.

 Но опытных воинов сложно смутить и каждый из тех, кто ехал сейчас за сыном элана, понимал – опасность совсем рядом.

 - Если мы пройдем, Миирбет, - проговорил один из эверцев. – Люди Кхорха могут попасть в ловушку.

 - Думаешь, рабисы нацелились на арахнидов?

 - Уверен. Никогда прежде крылатые не нападали на проходивших Гефрек.

 - Это единственный проход?

 - Есть и другие, но о них знают только дети гор.

 - Если твои слова правдивы – нам ничего не угрожает. И я не ошибался, надеясь на успех.

 Но напряжение все росло. Пока вязкую тишину не вспорол пронзительный визг, мало похожий на человеческий.