Первопроходцы - Сборник

Присутствие духа никогда не покидало Вениаминова, даже в самых тяжелых и трагических ситуациях. Например, однажды по дороге к острову Еловому корабль, на котором он плыл, застала буря, вызванная землетрясением. Блуждание по волнам затянулось на целый месяц. Когда усталые и измученные люди увидели остров, нетерпение охватило как команду, так и пассажиров. Но капитан, испугавшись возможной смены ветра, ни под каким предлогом не соглашался пристать к острову. Экипаж и команда готовы были взбунтоваться. Тогда на палубе появился Вениаминов, он сказал капитану: "Если вы боитесь, тогда я сам буду править судном". Слова смелого пассажира подействовали. Судно благополучно подошло к берегу.

Вениаминов не боялся брать на себя самую тяжелую, самую ответственную работу, даже если она никак не вязалась с представлениями о его сане. В самых трудных ситуациях ему никогда не изменяло чувство реальности, и казалось, что в мире нет дела, которое было бы ему не по плечу. Он свято верил, что для исполнения долга перед отечеством не должно быть никаких препятствий. Так, однажды на Камчатке он принял на себя обязанности бухгалтера, "магазинера", конторщика, чтобы дать возможность съездить в Аян ответственному чиновнику — уже упоминавшемуся В. С. Завойко, будущему адмиралу, Завойко был обязан ему жизнью — возвращаться пришлось на китобойном судне. Судно оказалось затертым льдами, и только Вениаминов в подзорную трубу смог разглядеть происходившее на море бедствие. Но для этого ему пришлось провести в метель на берегу целые сутки.

События тех дней сблизили Вениаминова и Завойко. Кроме того, у них были общие взгляды. Они оба приветствовали распространение русского влияния на Амуре и Дальнем Востоке и старались его упрочить. Они понимали, что это имеет большое прогрессивное значение для судеб края и его коренного населения — нивхов, коряков, ительменов, которые, по замечанию Г.И. Невельского, знаменитого и деятельного современника Вениаминова, исследователя дальневосточных морей и рек, "думали о нас нехудо". Немалая заслуга в том и Вениаминова.

Героическая победа русских солдат и матросов в Петропавловске застала Вениаминова в Якутске, он с восторгом воспринял эту весть. Встретившийся с ним там И.А. Гончаров писал: "мы с ним читали газеты, и он трепещет, как юноша, при каждой счастливой вести о наших победах".

Было бы несправедливо забыть об участии Вениаминова в освоении Амура и Приморья, в этом огромном по своему историческому значению мероприятии. Исконно Русская, приобретенная еще храбрыми землепроходцами семнадцатого столетия дальневосточная земля была окончательно возвращена России на глазах Вениаминова и не без его помощи.

Его перу принадлежат конкретные планы использования естественных богатств природных ресурсов края, расселения в Приморье русских крестьян, разведения пашен, скота и строительства городов. Он продолжал путешествовать, занимался наблюдениями быта и культуры туземцев, много плавал по Амуру. Могучая река не могла не привлекать его своими пейзажами, своими размерами, а своей красотой. Глазами русского крестьянина он видел, что "земли на Амуре плодородны: начиная от Стрелочного караула до Лимана, и далее нет решительно места, где бы не мог жить хлебопашец, или скотовод, или огородник, или даже садовод".

По Амуру, по мысли Вениаминова, должен был пролечь удобный и краткий путь для снабжения Камчатки, "приморских и морских наших мест хлебом". А ведь для снабжения Русской Америки тогда приходилось совершать кругосветные плавания.

Вениаминов оказался в числе инициаторов создания города на Амуре — Благовещенска. Ученый так объяснял выбор его местоположения: "…перед устьем Зеи, на подошве последних гор, лежащих от самого устья верстах в 10 или 12, прежде всех должен быть город, не менее как губернский, который сверх значения своего вблизи Айгуна и заведывания местами вниз по Амуру, может командовать верховьями Амура и Зеи".

Вениаминову было хорошо известно о желании гиляков (нивхов) присоединиться к России по примеру тунгусов. Когда Невельский отправился в Аян, нивхи попросили его взять с собой двух своих представителей, Позвейна и Паткена, для переговоров с "джанги" — начальником Аянского порта Завойко — о принятии русского подданства. В Аяне состоялась встреча Вениаминова с посланцами; тогда он усиленно допытывался у них, "по своей ли воле они пришли?" — Позвейн и Паткен ответили ему утвердительно, добавив, что все нивхи на Сахалине хотят, чтобы русские оградили их от бесчинствующих китобоев и маньчжурских купцов.

Невельский и Вениаминов верили, что в дальнейшем русские смогут ознакомить коренное население края с прогрессивными формами хозяйствования, и не ошиблись: знакомство нивхов с земледелием началось с 1850 года. Это был первый шаг от их исконного примитивного хозяйства, небольшой, но значительный по смыслу.

За дальнейшей судьбой Вениаминова, этнографа, исследователя алеутов, тонкого знатока их культуры и старины, с тревогой следили передовые русские люди. "Духа его не угашайте вашими шапками и камилавками", — взволнованно писал И.А. Тургенев К.С. Сербиновичу. Но Вениаминова цепко держала правящая верхушка царской России. Ей выгодно было использовать талант, имя и славу ученого в своих целях. Все выше продвигается он по иерархической лестнице: архимандрит, епископ Алеутский и Камчатский, архиепископ Камчатский и Якутский, наконец, митрополит Московский и Коломенский. Вместе с тем все более гаснет дух исследователя, сокращается диапазон творческой активности. Наконец, слепой и беспомощный под тяжестью лет, он заканчивает в 1879 году свой жизненный путь.

Полна суровых испытаний, радостей и скорбей судьба этого человека, одного из выдающихся деятелей своего времени.

Вглядимся в его портрет: в нем нет ни подлинного, ни тем более показного "смирения" и "благости". Пытливо сверкают зоркие глаза сибиряка-крестьянина, мерилом оценок которого всегда был народный здравый смысл.

И не случайно так часто звучало его имя в беседах с нашими алеутскими и американскими коллегами. Иван Евсеевич Попов — Иннокентий Вениаминов оставил яркий след и в судьбе маленького островного народа, искренним другом и защитником которого он был, и в истории науки своего великого Отечества.

КРАТКАЯ БИБЛИОГРАФИЯ

Барсуков И.П. Иннокентий — митрополит Московский и Коломенский. М., 1883.

Вениаминов И. Записки об островах Уналашкинского отдела. Часть I–III. Спб., 1840.

Вениаминов И. Замечания о колошелском и кадьякских языках и отчасти о прочих российско-американских с присовокуплением Российско-колошенского словаря. Спб., 1846.