Адвокат Казановы - Наталья Борохова

Дубровская словно ждала этого вопроса. Она опять полезла в свою необъятную сумку и выудила оттуда подшивку старых газет и компьютерные распечатки. Толстяк принял в руки ценный груз и стал неторопливо листать страницы. Вскоре он ослабил узел галстука, а его конец перебросил себе на плечо. По всей видимости, офисный стиль одежды причинял ему сплошные неудобства.

– Ну и что? – поднял он на нее глаза после того, как перевернул последний подшитый лист. – Где тут ваши факты?

– А вам что, мало?

– Ерунда! – категорично заявил толстяк, бросая на стол папку. – Знаете, милая барышня, любой мало-мальски стоящий бизнес не существует без профессионального риска. То, что вы мне сейчас показали, прямое тому подтверждение. Всегда найдется тот, кому перешли дорогу, тот, кто недоволен, тот, кто завидует. Все это мелочи жизни, уважаемый адвокат.

– Но позвольте, тут речь идет о человеческих жертвах! – возразила Лиза. – Инга Сереброва не соблюдала правила производства строительных работ, и по ее вине гибли люди! Это уголовное преступление, между прочим!

– Тпру! – остановил ее толстяк, словно норовистую лошадь. – Эк вас занесло! Мало ли что пишут в желтой прессе. Между прочим, есть неотмененные постановления следователя об отказе в возбуждении уголовных дел. Проверкой было установлено, что в каждом таком случае работники сами грубо нарушали технику безопасности и последствия оказывались более чем печальными. Конечно, нам крайне неприятно, что честное имя нашей строительной компании было поставлено под сомнение, но правда все равно восторжествовала!

– А что думают члены семей тех работников? Они тоже рады торжеству справедливости или у них на сей счет другое мнение?

Толстяк пожал плечами:

– Они получили достойную компенсацию и не имеют к нам никаких претензий. Трудно упрекать крупного руководителя в его профессиональной несостоятельности, если рабочий сам забрался на леса в нетрезвом состоянии.

– А как же обманутые дольщики? Они тоже в чем-то провинились?

Толстяк почесал живот.

– Здесь очень непростая история. Разумеется, их никто не обманывал и не имел намерения прокручивать их деньги. Мы не занимались строительными пирамидами. Просто произошла целая цепь непредвиденных обстоятельств. Можно сказать, мы сами стали потерпевшими…

– Вы знаете, меня интересует совсем не это, – прервала его Дубровская. – Даже если поверить вам на слово и предположить, что честнее Инги Серебровой никого на белом свете не было, неужели вы будете отрицать, что не найдутся люди, которые представят все иначе? Например, упала люлька с рабочими. Никому нет дела до того, что какой-нибудь Иван Петрович сам не выполнил то, что написано в инструкции. Погибли люди, а их директор, кинув семьям смешные компенсации, продолжает кататься на «Мерседесе»… Или возьмем человека, по крохам собиравшего средства на отдельную жилплощадь. Что ему ваши «строительные войны» с мэрией и проигранные арбитражные дела? Он лишился денег и лишился надежды… Чем не повод для мести?

– Маловероятно, что бедный дольщик или родственники того Ивана Петровича, о котором вы говорите, претворят в жизнь дьявольскую комбинацию с исчезновением Серебровой. Все они люди преимущественно простые, способные разве устроить шум в приемной у директора и писать жалобы в прокуратуру, – отмахнулся толстяк. – Я вам говорю точно: не там ищете.

Дубровская и сама понимала, что скорее всего ее собеседник прав. Если бы среди родственников жертв нашлись любители вендетты, то сюжет их преступления был бы банален до безобразия – подкараулить, выскочить из-за угла и пристукнуть чем-нибудь тяжелым. Но угонять джип, изолировать на время бестолкового мужа Серебровой, подставлять все улики под него… – для них слишком сложно!

– А как же конкуренты? – не сдавалась Дубровская, предлагая другую версию развития событий. – Неужели Инга Петровна за всю свою долгую профессиональную жизнь никому не перешла дорогу? Может, стоит поискать среди них? Согласитесь, тут же совсем другой контингент – с хорошими материальными возможностями и неплохой смекалкой.

– Конкуренты, конечно, были, как же без них, – согласился толстяк, в очередной раз закидывая на плечо галстук. – Но все споры мы по обыкновению решали в арбитражном суде.

– И что, Инга Петровна никогда не получала угроз, записок с соответствующим содержанием, анонимных звонков?

– Это вы фильмов наверняка насмотрелись, – хихикнул толстяк. – Не забывайте, Сереброва была сильным игроком, с ней не хотели связываться. Да, впрочем, и смысла не было.

– Так что? Значит, совсем никого? – огорчилась Лиза.

– Вы разочарованы, да? – усмехнулся мужчина. – Я вас понимаю. Вы стараетесь найти подводные камни, но их нет. Поверьте, всем была нужна живая Сереброва. Она хотя бы могла отдавать долги, раздавать компенсации. А что можно взять с мертвеца? Моральное удовлетворение? Ерунда! Людям нужны материальные радости. Кстати, не хотите ли чаю?

Дубровская покосилась на пачку дешевой заварки на подоконнике. Разумеется, если бы у нее еще оставалась надежда выведать у толстого дядечки интересные факты, она не преминула бы воспользоваться его предложением. Но начальник сразил ее своей логикой. Ей нужно было взять тайм-аут и как следует обдумать дальнейшие шаги. Пока она билась в закрытую дверь.

– Благодарю за предложение, – ответила она, – но мне нужно идти.

Толстяк лихо закрутил галстук. По всей видимости, он был доволен. Пить чай с посетительницей ему тоже не хотелось.

– До свидания. Если хотите, можете забегать еще.

Лиза грустно улыбнулась. Она слишком хорошо знала, что у нее не возникнет такого желания.

Солнце нещадно топило последние островки снега. Воробьи плескались в грязной луже. А люди, заряжаясь весенним, струящимся с небес светом, двигались энергичнее, говорили громче и улыбались чаще. Вот только Елизавете Дубровской не было дела до сезонного сумасшествия. Покинув юридический отдел фирмы «Эдельвейс», она стояла на крыльце огромного офисного здания и мрачно размышляла о своих планах на будущее. Честное слово, если бы она курила, то в этот момент израсходовала бы половину пачки. Во всяком случае, занималась бы хоть каким-то делом. А чем заполнить паузу человеку, не выносящему табачный дым? Разве что засунуть за щеку жевательную резинку и стоять, задумчиво двигая челюстями, как сонная корова…

– Товарищ адвокат! – раздался вдруг пронзительный голос.

Дубровская вынырнула из задумчивости. Рядом с ней стоял паренек с васильковыми глазами, заместитель толстяка в галстуке. Кажется, его зовут Степан.

– В чем дело? – спросила Лиза.

Первым делом она, конечно, подумала, что забыла в офисе сумку или телефон. Такое с ней случалось не единожды, поэтому она взглянула на руки Степана. Они были пусты. Значит, причина появления парнишки в другом.

– Я хотел поговорить с вами, товарищ адвокат! – заявил голубоглазый юрист и посмотрел на Лизу с надеждой.

– О чем поговорить? – вяло откликнулась она.

– Видите ли… – Паренек засмущался. Наконец решился: – Я очень хочу стать адвокатом. Это, можно сказать, моя заветная мечта.

– Похвальное желание. Но я-то тут при чем? – удивилась Лиза. – Если у вас есть юридическое образование и пара лет стажа работы по специальности, ступайте в адвокатскую палату, там с вами разберутся.

– А вы не могли бы мне посодействовать?

– Я? – Дубровская решила, что ослышалась.

Паренек же принял ее возглас за отказ и очень огорчился. Сообразив, видимо, что нужно действовать решительнее, пока «товарищ адвокат» не отбыла в свою контору, Степан ухватил ее за руки и, глядя в глаза с умильностью щенка, затараторил без передышки:

– Помогите мне, или я свихнусь от тоски в этой богом забытой фирме! Я заплачу, если надо, отработаю как-нибудь, но не оставляйте меня без надежды! Я многое умею: составляю договоры, претензии, неплохо знаю гражданское право. Даже поднаторел в хозяйственных спорах.

Дубровской с трудом удалось освободить руки от цепкой хватки любителя гражданского права. Потерев онемевшие суставы, она недовольно заметила:

– Тем более не понимаю тогда, что вам еще нужно. Вы работаете в известной, преуспевающей строительной фирме на должности, как я поняла, заместителя юридического отдела. Вот и занимайтесь своими хозяйственными спорами. Чего вам не хватает?

Степан вытаращил глаза и бешено затряс головой:

– Это не так, понимаете? Все не так! Действительно, когда я устраивался в этот «Эдельвейс», мне можно было только позавидовать. У них был такой размах, такая слава! О госпоже Серебровой слагали легенды, и на нее трудился целый штат первоклассных юристов. Стать одним из них было мечтой любого выпускника юридического факультета. Вы не видели их офис!

– А что, вы разве сидели в другом месте? – удивилась Елизавета.