Пробужденный любовник - Дж. Уорд

Если бы все получилось, она бы вечно принадлежала ему.

К полуночи Бэлла натянула свои голубые джинсы и красный свитер, который так любила. Затем она прошла ванную, стянула с зеркала полотенца и взглянула на себя. В отражении появилась знакомая женщина: синие глаза, высокие скулы, полные губы, густые темно-коричневые волосы.

Она подняла край свитера и взглянула на живот. Кожа выглядела безупречно — от имени лессера не осталось и следа. Она провела по тому месту, где раньше были буквы.

— Ты готова? — Спросил Зейдист.

Она взглянула в зеркало. Он отражался рядом с ней — весь в черном, увешан оружием. Угольные глаза устремлены на обнаженный участок ее кожи.

— Шрамы зажили, — сказала она. — Лишь за двое суток.

— Да. Я рад.

— Мне страшно идти домой.

— Фьюри и Бутч пойдут с нами. У тебя достойная защита.

— Я знаю… — Она опустила свитер. — Просто я… что если я не смогу войти внутрь?

— Тогда мы попробуем в другой раз. Будем пробовать столько, сколько потребуется.

Он подал ей парку. Надевая ее, она сказала:

— У вас есть дела и поважнее, чем присматривать за мной.

— Не сейчас. Дай мне руку.

Ее пальцы дрожали, когда она потянулась к нему. В голове проскользнула смутная мысль: он впервые попросил дотронуться до него. И она надеялась, что это прикосновение перерастет в объятие. Но ему были нужны не ласки — он вложил в протянутую руку маленький пистолет, даже не дотронувшись до кожи.

Она с ужасом отпрянула.

— Нет, я…

— Держи его вот…

— … подожди минутку, я не собираюсь…

— …так. — Он расположил маленький ствол на ладони. — Это предохранитель. Включен. Выключен. Понятно? Включен… выключен. Чтобы убить им, тебе придется подойти к противнику вплотную, но он заряжен двумя пулями, которые замедлят лессеров и дадут тебе достаточно времени, что бы убежать. Просто прицелься и нажми на курок дважды. Взводить его не нужно. И целься в туловище — это самая крупная мишень.

— Я его не хочу.

— Я тоже не хочу, чтобы он у тебя был. Но это лучше, чем отправиться на тот свет.

Она покачала головой и закрыла глаза. Какой же отвратительной порой бывала жизнь.

— Бэлла? Бэлла, посмотри на меня. — Она выполнила его просьбу, и он сказал. — Держи его в наружном кармане своей куртки, с правой стороны. Он должен быть рядом с рабочей рукой, если придется использовать его. — Она открыла рот, но он перебил ее. — Ты останешься с Фьюри и Бутчем. А пока ты будешь с ними, вероятность, что тебе придется этим воспользоваться, минимальна.

— А где будешь ты?

— Неподалеку.

Как только он отвернулся, она заметила, у него на пояснице нож — в добавление к двум черным кинжалам на груди, и двум пистолетам на бедрах. Она спросила себя: сколько же оружия она не видит?

Он остановился в дверном проеме, опустив голову.

— Я позабочусь о том, чтобы тебе не пришлось доставать этот пистолет, Бэлла. Обещаю. Но я не могу оставить тебя безоружной.

Она глубоко вздохнула. И положила небольшой металлический предмет в карман куртки.

В холле, прислонившись к перилам балкона, ждал Фьюри. Смертельно спокойный, он был одет для боя: пистолеты и кинжалы были распиханы по всему телу. Когда она улыбнулась ему, он кивнул и поежился в своем черном плаще.

Телефон Зейдиста зазвонил, и он поднял трубку.

— Ты на месте, коп? Как дела? — Повесив трубку, он кивнул. — Можем идти.

Втроем они спустились в фойе, а затем вышли на холод во внутренний двор. Мужчины взяли в руки по пистолету, и все вместе они дематериализовались.

Бэлла появилась на крыльце, напротив блестящей красной двери с латунным дверным молотком. За спиной она чувствовала Зейдиста и Фьюри — два огромных напряженных мужских тела. Она обернулась на звук шагов. Бутч поднимался на крыльцо. Его оружие также было наготове.

Мысль о том, чтобы не торопиться и спокойно свыкнуться с фактом возвращения домой, показалась ей опасной и эгоистичной. Она мысленно открыла дверь, и вошла внутрь.

Дом пах как и прежде… аромат лимонного воска, которым она натирала сосновый пол, смешивался с запахом розмариновых свечей.

Услышав, как захлопнулась дверь, и отключилась сигнализация, она обернулась. Бутч и Фьюри стояли у нее за спиной, но Зейдиста видно не было.

Она знала, что он не покинул их. Но ей бы хотелось, чтобы он был внутри, рядом с ней.

Она глубоко вздохнула и оглядела гостиную. В темноте она видела лишь знакомые тени и очертания — узор мебельных контуров и стены.

— Все выглядит как раньше… Господи, абсолютно так же.

Хотя над ее письменным столом было пустое место. Пропало зеркало, то самое зеркало, которое они с матерью купили вместе на Манхэттене лет десять назад. Оно всегда нравилось Ривенджу. Он забрал его? Она так и не поняла: тронул ли ее этот поступок брата или обидел.

Когда она потянулась к лампе, чтобы включить ее, Бутч предупредил:

— Ни какого света. Прости.

Она кивнула. Проходя вглубь дома, она видела все больше своих вещей — словно встречала после долгой разлуки старых друзей, которых не видела много лет. Это было прекрасно… и грустно. И приносило большое облегчение. Ведь она была абсолютно уверена, что ей станет лишь хуже…

Достигнув столовой, она остановилась. За широкой аркой простиралась кухня.

Ее желудок скрутило от ужаса.

Взяв себя в руки, она прошла дальше и остановилась. Увидев полный порядок, она вспомнила насилие, которое творилось здесь.

— Кто-то убрался, — прошептала она.

— Зейдист. — Бутч встал рядом с ней: оружие наготове, глаза внимательно осматривают все вокруг.

— Он… сделал все это? — Она взмахнула рукой.

— Ночью, после твоего похищения. Он торчал здесь часами. Внизу тоже почти стерильно.

Она попытала представить Зейдиста со шваброй и ведром, убиравшего следы крови и осколки стекла.

«Почему?» — Спросила она сама себя.

Бутч пожал плечами.

— Он сказал, это личное.

Она что, произнесла это вслух?

— Он не объяснил… Почему?

Человек покачал головой, и она вдруг заметила, что Фьюри проявляет преувеличенный интерес к тому, что происходит снаружи дома.

— Хочешь пойти в спальню? — Спросил Бутч.

Когда она кивнула, Фьюри сказал:

— Я останусь здесь.

Все вещи в подвале были в полном порядке, убраны… вычищены. Она открыла шкаф, просмотрела платяные ящики, прошлась по ванной. Мелочи пленяли ее. Флакон духов. Журнал, датированный днем ее исчезновения. Свеча, которую она зажигала, лежа в ванной.