Пробужденный любовник - Дж. Уорд

Она глянула на него.

— Ты не задел мои чувства. Я просто рассержена и сексуально возбуждена.

Его голова откинулась назад. Ну тогда… лаааадно.

Черт, после этого разговора ему понадобиться фиксирующий воротник.

— Я повторю, Зейдист. Если ты не хочешь спасть со мной, ладно, но не надо говорить мне, что я не знаю, чего хочу.

Зейдист уперся руками в бедренные кости и посмотрел на мраморный пол. Ничего не говори, кретин. Просто держи свой рот на замке…

— Это не так, — выпалил он. Когда слова вспарили в воздух, он чертыхнулся. Разговоры — это плохо. Разговоры — это действительно паршивая идея.

— Не так? Ты имеешь в виду, что хочешь меня?

Зед подумал, что он до сих пор пытается вырваться из штанов. У нее же были глаза. Он отлично видела эту чертову штуковину.

— Ты знаешь, что хочу.

— Так если я согласна на… грубость, — она замолчала, и у него появилось такое чувство, что она краснеет, — почему мы не можем быть вместе?

Его дыхание стало поверхностным, легкие загорелись, сердце начало бешено биться. Он словно стоял на краю ущелья и смотрел вниз. Боже правый, он, что, правда, собирается рассказать ей? Собирается?

Его желудок перевернулся, когда слова вырвались наружу:

— Она всегда была сверху. Госпожа. Когда она… приходила ко мне, она всегда была сверху. Ты, эмм, легла мне на грудь и… да, со мной это не получится.

Он потер свое лицо, стараясь спрятаться от нее и хоть немного облегчить внезапную головную боль.

Он услышал выдох. Понял, что это была она.

— Зейдист, прости меня. Я не знала…

— Да… Черт… Может, ты сможешь забыть, что я сказал тебе это. — Боже, ему нужно уйти от нее, пока его рот не сболтнул еще чего-нибудь. — Послушай, я собираюсь…

— Что она сделала с тобой? — Голос Бэллы был тонким словно волосок.

Он бросил на нее тяжелый взгляд. «Ни за что», — подумал он.

Она шагнула к нему.

— Зейдист, она… брала тебя против воли?

Он развернулся.

— Я иду в спортзал. Увидимся позже.

— Погоди…

— Позже, Бэлла. Я не могу… сделать этого.

По пути к двери он схватил свои кроссовки и MP3-плеер.

Сейчас ему нужна была лишь хорошая длинная пробежка. Длинная… пробежка. Неважно, что она никуда не приведет его. По крайней мере, он получит сладкую иллюзию побега от самого себя.

Глава 21

Фьюри с раздражением глянул через стол для пула на Бутча, прицеливавшегося перед ударом. Что-то было не так с этим человеком… но когда тот забил три шара одним движением, стало понятно, что к игре его это точно не относилось.

— Господи, Бутч. Четыре победы подряд. Напомни мне, почему я вообще с тобой играю?

— Потому что надежда не иссякает. — Одним глотком Бутч прикончил остатки своего скотча. — Хочешь еще партию?

— Почему бы и нет? Меньше шансов у меня все равно быть не может.

— Ты наберешь очки, пока я буду заправляться скотчем.

Вынимая шары из луз, Фьюри понял наконец, в чем дело: каждый раз, как он отворачивался, Бутч начинал его разглядывать.

— Что задумал, коп?

Мужчина налил себе в бокал Лагавулина[54] на пару пальцев, потом сделал внушительный глоток.

— Ничего особенного.

— Врешь. Ты пялишься на меня с тех пор, как мы вышли из «ЗироСам». Почему бы тебе не выложить все начистоту?

Карие глаза Бутча обратились к нему.

— Приятель, ты гей?

Фьюри уронил восьмой шар, едва услышав, как тот ударился о мраморный пол.

— Что? Почему ты…

— Я слышал, что ты особо сблизился с Преподобным. — Когда Фьюри чертыхнулся, Бутч поднял черный шар и бросил его катиться по зеленому сукну. — Слушай, даже если это так, все нормально. Мне от всей души наплевать, кем ты интересуешься. Но я бы хотел знать.

«О, ну просто замечательно», — подумал Фьюри. Мало того, что он сох по женщине, которая хотела его близнеца, теперь он еще и встречался с гребаным симпатом.

Видимо, вампирша, наткнувшаяся на них с Преподобным, любила потрепать языком и… Господи. Бутч, должно быть, уже разболтал Вишесу. Эти двое были словно пожилая парочка — никаких секретов друг от друга не держали. А Вишес донес все Рейджу. А с тем же успехом можно было передать новости в Рейтер.

— Фьюри?

— Нет, я не гей.

— Но тебе не нужно скрывать этого…

— Я ничего не скрываю. Я просто не гей.

— Бисексуал?

— Бутч, кончай. Если кто-то из Братьев и балуется извращениями, так это твой сосед. — Увидев удивленный взгляд копа, он пробормотал. — Да ладно, ты должен был к этому времени понять. Ты же живешь с ним.

— Очевидно, нет… О, привет, Бэлла.

Фьюри обернулся. Бэлла, одетая в черный атласный халат, стояла в дверях бильярдной. Он не мог отвести от нее глаз. Здоровье светилось на ее прекрасном лице, синяки исчезли — красота полностью вернулась. Она была… изумительной.

— Привет, — сказала она. — Фьюри, могу я поговорить с тобой? После того, как вы доиграете?

— Бутч, не возражаешь, если мы устроим перерыв?

— Окей. До встречи, Бэлла.

Когда коп ушел, Фьюри с излишней аккуратностью убрал свой кий, поместив его в специальную стойку, прикрепленную к стене. Она вошла: кончики волос трепетали, касаясь поясницы в такт покачиваниям бедер. Голод завладел им, и он взмолился о том, чтобы она не уловила запаха.

— О, Фьюри, ты посмотри на луну. Она почти полная. — Ее рука легла на оконное стекло, пальцы медленно обводили светившийся в небе белый шар. — Если бы я могла…

— Ты хочешь выйти на улицу? Я могу принести тебе куртку.

Она улыбнулась ему через плечо.

— На мне нет обуви.

— Я и ее тебе принесу. Подожди здесь.

Он вернулся очень быстро и принес пару сапожек на меху и викторианскую накидку, которую почтовый голубок Фритц вытащил из какого-то шкафа.

— Быстро сработано, — сказала Бэлла, накидывая кроваво-красный бархат себе на плечи.

Он встал на колени перед ней.

— Давай, я одену обувь.

Она согнула колено, и он натянул сапог на ее ногу, стараясь не обращать внимания на нежную кожу ее лодыжки. На то, как ее аромат манил его. Старался не думать о том, что он может просто раскрыть ее халат и…

— Теперь другую, — сказал он хрипло.

Обув ее, он открыл дверь, и они вдвоем вышли на хрустящий снег, покрывавший террасу. Когда они дошли до края газона, она плотнее закуталась в накидку и подняла глаза на него. Дыхание вырывалось из ее рта белым паром, ветер дразнил красный бархат, словно лаская ее одежду.