Сын болотной ведьмы (СИ) - Рябинина Татьяна

- Да.

Он стоял, засунув руки в карманы штанов и покачиваясь с носка на пятку.

- Ты отдаешь себе отчет, Лери, что, если тебе показалось или ты поняла неправильно, спасти тебя снова я уже вряд ли смогу? Мы слишком близко от Неллиса, и новости сюда доходят в тот же день. Вся деревня наверняка знает, что ты снова сбежала.

- Не обязательно, - возразила я. – Только в том случае, если меня хватились ночью, до выхода корабля из гавани. Вряд ли его стали бы разворачивать в открытом море. Какая разница, если уже сбежала, узнают об этом сразу или когда корабль доставит заключенных в Ютрей и вернется обратно?

- Хорошо, - сдался Вестар. – Если ты так уверена, давай рискнем. Может, тогда твой приятель подскажет, в какой дом постучаться? Только учти, у нас нет денег. Сомневаюсь, что кто-то впустит переночевать просто так. Хотя… - он коснулся пряжки ремня. – Она позолоченная. Если б я подумал об этом раньше, мы не остались бы сегодня голодными.

Когда мы дошли до деревни, уже совсем стемнело. Единственная улица представляла собой проезд между двумя рядами домов за покосившимися оградами. Большинство окон были темными, лишь кое-где теплились тусклые огоньки. Я вглядывалась в них, сжимая медальон в ладони, пока не почувствовала знакомое покалывание и не остановилась у калитки.

- Сюда.

На стук выглянула пожилая женщина в теплом платке поверх домашнего платья. В руке она держала масляный светильник.

- Здравствуйте, не пустите переночевать? – попросила я, намеренно не выдавая нашего высокого происхождения, которое сложно было бы предположить по одежде.

- Простите, нет, - вежливо, но твердо ответила та.

Похоже, камень все-таки ошибся, подумала я, но грудь под рубашкой по-прежнему кололо, словно я спрятала туда ежа.

- Пойдем, - с досадой поморщился Вестар.

Но тут дверь за спиной женщины открылась, и на крыльцо выглянул… Вейлис!

- Госпожа! – ахнул лекрь, всплеснув руками. – Идара, это же госпожа Эллерия. И господин Вестар! Впусти их!

- Тише ты! – зашипела она, обернувшись. – Хочешь, чтобы кто-то услышал? Входите, госпожа, и вы, господин. У нас, правда, тесно, но место найдется.

Не прошло и нескольких минут, как мы сидели за столом в хорошо протопленной комнате, а перед нами стояли тарелки с ужином и кружки с подогретым вином.

- Как вы меня нашли? – Вейлис сел напротив. – Идара – сестра моей покойной жены. Никто не знает, что я здесь.

- Мы не искали, - после первого же глотка я почувствовала, как неудержимо тянет в сон. – Звездный камень подсказал.

- Госпожа очень сильно устала, - нахмурился Вестар. – Пусть она поест и ложится спать, а я все расскажу.

Я хотела возразить, но сил уже не осталось. Точнее, остались лишь на то, чтобы доесть и добраться до кровати, которую мне уступила Идара.

- Я полночи не мог уснуть, все думал, и, кажется, кое-что вспомнил, - сказал Вейлис утром, когда мы сидели за завтраком. – Не знаю, насколько это полезно. Может, даже и нет.

- Вейлис, не тяните, - заерзала я нетерпеливо. – Что вы вспомнили?

- Когда я был совсем юным и только изучал лекарское искусство, в нашей школе преподавал некто Гамалай, еще не старый, но опытный и знающий целитель. Ему предлагали должность главного дворцового лекаря, но он отказался. Предпочитал заниматься наукой, преподавать и работать в больнице для бедных. Как-то ночью мы с ним остались там вдвоем. Все ученики по очереди работали в больнице, помогая лекарям. С улицы принесли умирающего старика. Помочь ему мы уже не могли, он мучился часом за часом, но смерть не торопилась. Смотреть на его страдания было невыносимо. И вот когда Гамалай в очередной раз подошел к нему, тот схватил его за руку и крикнул: «Помоги мне!». И тут же испустил дух. До сих пор помню, каким безмятежным вдруг стало его лицо. Как будто умер счастливым и не мучился перед этим. Зато Гамалай почувствал себя плохо и пролежал потом несколько дней, пока не полегчало.

- Это была какая-то болезнь? – Вестар сосредоточенно сдвинул брови. – И она передалась Гамалаю?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Нет, господин, гораздо хуже. Когда старика отнесли на кладбище, туда, где хоронят бродяг и нищих, сторож узнал его. Это был черный колдун, живший в лесу. Те, кто посмелее и побезрассуднее, обращались к нему за помощью во всяких неблаговидных делах. Но когда стало известно, что тот тяжело болен, ни один человек не осмеливался навестить его.

- Кажется, понимаю, -  кивнул Вестар. – Слышал о таком. Что колдун или ведьма не могут умереть, пока не передадут кому-то свой темный дар. И очень мучаются. Выходит, он передал его Гамалаю, когда взял за руку?

- Да, именно так, - подтвердил Вейлис. – И с того дня Гамалай начал меняться – не в лучшую сторону. Стал резким, раздражительным, нетерпимым. А потом исчез, никому ничего не сказав. Но прошел слух, что в лесу, в доме, где жил тот самый колдун, объявился новый.

- И что? – не вытерпела я. – Вы хотите сказать, он до сих пор живет там? И может помочь Гергису?

- Я не знаю, моя дорогая госпожа. Не слышал, чтобы он умер. Если жив, сейчас ему должно быть не меньше девяноста лет. Но темный дар надолго сохраняет молодость и продлевает жизнь в старости. Развеять колдовской сон, думаю, он смог бы. Но не будет ли цена этой помощи слишком высокой?

Я вдруг вспомнила слова Мии, которые она сказала, когда мы с Гергисом отправились на болото:

«Ведьма дорого берет за свою помощь. Она может потребовать от вас такого, что лучше было бы остаться навсегда слепой».

Тогда мы ничего не решили, тем более Вейлис все равно не знал, где живет – или может жить – Гамалай. Если еще не умер, конечно.

- И все же, если не придумаем ничего другого, придется искать его, - с тяжелым вздохом сказал Вестар. – Хотя мне тоже не нравится идея просить помощи у зла против зла. Еще неизвестно, сможем ли мы отказаться, узнав условия.

Задерживаться у Идары мы не стали: слишком близко от Неллиса. Она и так рисковала, пряча у себя Вейлиса, а мы были еще большей опасностью. Проведя у нее день, ушли, как только стемнело. Вейлис дал нам немного денег. Их хватило бы, чтобы раз или два скромно перекусить, но в Кермате мы рассчитывали на помощь людей Вестара.

- Они есть во всех городах, - сказал он, когда мы уже шли по лесной дороге. – Особенно там, где живут ублюдки Морана. Чтобы наблюдать за ними.

- И ты думаешь, они остались верны тебе? – засомневалась я. – Теперь, когда ты беглый преступник? Не боишься, что выдадут?

- Полной уверенности нет, но… будем надеяться на лучшее.

К Кермату мы подошли перед рассветом и смешались с толпой крестьян, которые ждали открытия городских ворот, чтобы успеть занять хорошие места на рынке. Так можно было не опасаться, что кто-нибудь нас узнает.

- Побудь пока здесь, Лери, - Вестар остановился у рыночной площади. – Только не стой, ходи между рядами, как будто что-то выбираешь. Капюшон опусти пониже. Я за тобой вернусь. Но если меня не будет слишком долго, уходи из города и возвращайся обратно к Вейлису. Пусть вспоминает, где искать этого самого Гамалая. Возьми, - он отстегнул от ремня массивную позолоченную пряжку. – Много за нее не дадут, но хоть что-то.

Сжимая пряжку в кулаке, я бродила между торговыми рядами и даже иногда приценивалась, стараясь, чтобы никто не мог разглядеть моего лица под капюшоном: покупателей пока еще было немного. Если б знать, когда уже надо уходить. Часы на башне городской ратуши пробили семь утра, и я решила, что буду ждать до десяти.

В половине десятого, когда я умирала от страха и отчаяния, Вестар показался из-за фонтана.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Все в порядке, Лери, - схватив за руку, он втащил меня в узкий и темный, воняющий нечистотами переулок. – Сейчас отдохнем, а вечером поедем в Агвер. Вряд ли кому-то в голову придет, что мы можем быть рядом с Одденом. Разумеется, все здесь уже знают, что нас разыскивают. Но еще ходят слухи, что настоящего Гергиса заговорщики убили и подменили похожим на него сыном Морана. Это нам на руку.