Девушка хочет повеселиться - Морин Мартелла

Как бы там ни было, а эта тема больше не затрагивалась. Мы продолжали работать вместе, оставались друзьями, вместе ездили в агентство, вместе возвращались домой и по дороге говорили обо всем на свете. Никаких табу не существовало. Кроме одного.

Я начинала сомневаться, что это произошло на самом деле. Может, это были грезы. Несбыточная мечта. Во всяком случае, первая часть. Тогда вторую часть следовало считать ночным кошмаром.

А все мысли Джерри занимал «преследователь Доки». Эта история началась давно. Но в последнее время была у всех на устах.

Все началось с жалобы женщины средних лет. Ее пугала странная фигура, появлявшаяся по ночам у их многоквартирного дома в тихом предместье на берегу. Эта фигура появлялась только в темноте. И была скользкой как угорь, потому что никто другой ее не видел. Однажды ночью преследователь подобрался к миссис Доки так близко, что она слышала его шумное дыхание. Чувствовала его затылком. После этого она обратилась в агентство.

Сначала этим делом занималась полиция. Но прошла неделя, а преследователь все не появлялся. Тогда полицейские решили, что предполагаемой жертве, увядшей красотке лет под шестьдесят, просто привиделось. Если только она не придумала это нарочно, чтобы привлечь к себе внимание.

Миссис Доки узнала номер агентства у подруги, позвонила и стала умолять прислать кого-нибудь на помощь.

— Кем бы ни был этот преследователь, он очень ловок, — сказала мне миссис Доки. — Пока полиция наблюдала за домом, он держался в сторонке. Но как только полицейские ушли, он тут же появился в саду под моими окнами. Прятался в кустах сирени. Я видела его несколько раз, но так и не смогла опознать. И еще я видела, как у него в руке блеснул нож. — Голос у женщины был испуганный.

Я сумела убедить Джерри, что она искренне боится за свою жизнь.

— Могу поручиться, что она это не придумала.

— Почему? Откуда ты знаешь? — прищурился он.

— Я… наверно, интуиция.

— То-то же. Теперь я вижу, что ты многому научилась. — Он взялся за это дело.

После недели дежурств (семи долгих ночей, во время которых Джерри не видел никого более опасного, чем бродячие коты, и был вынужден слушать музыку в стиле кантри и вестерн, чтобы не уснуть) соглядатай попался. Когда Джерри прыгнул в кусты сирени и провел удушающий захват за шею, преследователь обмочился от страха.

Вспомнив мучения нашей беспомощной клиентки, доведенный до белого каления Джерри дотащил чудовище до порога миссис Доки. При виде терроризировавшего ее негодяя женщина едва не упала в обморок.

Преследователь оказался бывшим мужем миссис Доки, пытавшимся выяснить, не живет ли она с другим мужчиной, пока он платит ей алименты. Его «нож» оказался коротким складным зонтиком, с которым бедняга не расставался.

Оказалось, что это «тухлое дело», как выразился Барни, не стоило выеденного яйца. «Преследователем Доки» был не опасный психопат, а биржевой маклер, страдавший почками, гайморитом и гигантским превышением кредита в банке.

На следующий день у Джерри разболелось горло. Он считал, что в этом виноваты долгие ночи, проведенные в машине, музыка в стиле кантри и холодная погода. Но он ошибался. Боль в горле была первым симптомом свинки, которой Джерри заразился от своих сыновей шести и восьми лет. Мы с Сандрой предложили поухаживать за ним до выздоровления.

— Нет, вы нужны в офисе. Обе.

Приходящая уборщица с радостью согласилась за небольшое дополнительное вознаграждение приносить ему домашние супы и малиновое желе, а также сдавать в прачечную постельное белье. Джерри отрицал, что она сдабривает желе виски. А когда я спросила, что эта женщина кладет в суп, он отказался отвечать.

— Потому что эти сведения могут свидетельствовать против меня.

Когда Джерри начал поправляться (свинка была не слишком тяжелая, и врач заверил, что она ни в коем случае не приведет к будущему бесплодию), прошел слух, что хлыщ слег тоже. Но бедняге было так плохо, что армейские врачи отправили его в изолятор и кормили через капельницу. В результате все казармы бились об заклад, что у хлыща никогда не будет потомства.

Узнав об этом, Джерри тут же позвонил нам. И пообещал устроить вечеринку.

— Если он загнется, я снова начну ходить к мессе. И даже получать благословение, — жестоко добавил он.

Хлыщ не загнулся. И недолго пробыл в одиночестве. Через неделю к нему присоединились еще три офицера со щеками, раздувшимися, как у бурундуков.

Несмотря на почти двухнедельное отсутствие Джерри, жизнь в агентстве била ключом. Довольные клиенты рассказывали о нас своим знакомым, и от заказов отбоя не было.

— Похоже, тебе придется принять на работу еще одного сыщика, — сказала я Джерри в первый день его возвращения. — И снять помещение побольше.

Когда Джерри открыл офис на задворках южного Дублина, назвать эту дыру агентством мог только человек с сильно развитым воображением. Джерри был его единственным сотрудником и имел в распоряжении лишь один телефон и разбитую пишущую машинку марки «Ремингтон». Но в начале девяностых Дублин созрел для сыскного дела. «Кельтский тигр» возрождался. «Богатство — результат алчности», — говаривал Джерри. И мошенничества. Через шесть месяцев он был вынужден нанять помощника на полный рабочий день. А вслед за тем отгородить небольшую часть офиса, чтобы иметь возможность оставаться с клиентом наедине. Хотя Дублин стал мегаполисом, но все еще цеплялся за менталитет маленького городка; никто не согласился бы обсуждать свои проблемы на глазах у любопытной секретарши. Или помощника сыщика, который выглядел так, словно еще не вырос из костюмчика, в котором принимал свое первое причастие.

Отгороженную часть стали чересчур напыщенно называть приемной. Именно в ней я сейчас и работала. Вместе с Сандрой. Но поскольку объем работы неуклонно возрастал, приемная, которая верой и правдой служила агентству почти семь лет, перестала отвечать своему назначению. Если в офис приходили одновременно два клиента, одной из нас приходилось пользоваться общественным туалетом. Так что с площадями было туго.

Нет, Джерри нельзя было обвинить в том, что он отстал от жизни. Когда я убедила его, что компьютеры, которыми мы пользуемся, пора сдать в музей, он купил две новейшие модели. А заодно факсимильный аппарат и машинку для уничтожения бумаг.

— Ты хочешь, чтобы я обанкротился?

— Разве я еще не сбила тебя с праведного пути?

— Я был бы не прочь…

Наши взгляды встретились, и я вспыхнула до корней волос. Волос, упорно не хотевших достигать лопаток и плевавших на все снадобья, которые я применяла перед сном.

— Энни, это то, что ты искала? — спросила вошедшая Сандра, размахивая копией очередного досье. Ее волосы росли со скоростью пятнадцать сантиметров в неделю. Как минимум. И путь до их корней был неблизкий.