Единственная для темного эльфа 2 (СИ) - Мазарин Ан

— Как ты узнала? — неужели сам сказал? Не смогла скрыть своего удивления.

— Значит, это так, — грустно усмехнулась эльфийка. — Так как с тобой, он не вел себя ни с кем. Недаром говорят, что ты единственная фаворитка. Принц очень дотошен во всех вопросах, что касаются тебя. Ты любишь его?

Большие глаза, напомнившие мне сейчас бескрайние луга, ожидали честного ответа, а мне даже и сказать было нечего. Про Фаля я бы рассказать все равно не решилась, она достойна правды, но это просто не для ее ушей. А Геррион…

— Мари, понимаешь…

— Ничего не говори, прости, — замялась она, улыбаясь еще шире, но я чувствовала, что ей неловко. — Я все понимаю. Магия избранных творит чудеса, боги недаром выбирают идеально подходящие друг другу половинки. Я бы тоже так хотела… встретить того, кто сможет так же бескорыстно и открыто меня полюбить. Просто… скажи, это чувство, оно скоро проявилось? Ну, после того, как вы встретились? Говорят, о любви с первого взгляда начали говорить именно после того, как на свете появились истинные пары. Это волшебно, наверно.

— Да, — вяло поддакнула я, наблюдая вырисовывающуюся ситуацию. — Не то слово.

Как же мне сейчас хотелось рассказать то, что я четко поняла для себя еще в то утро, когда мы с Геррионом проснулись вместе в моей спальне. Тем более, девочке, которой Он не безразличен.

Да, общение с Геррионом в какой-то степени мне необходимо, от ощущения присутствия рядом его дракона мне радостно, мне уютно и хорошо, когда мы сидим рядом и разговариваем о ерунде, НО.

То, что я не осмелилась сказать сама себе, напросилось тогда, когда прямой вопрос задала мне Мариэль — ДА, мне дорог Геррион. Но чувство это как к родственной душе, как к родному БРАТУ, как к собственному близнецу, с которым по ошибке пришлось разлучиться в детстве.

35. Победитель по жизни

Как же мне сейчас хотелось рассказать то, что я четко поняла для себя еще в то утро, когда мы с Геррионом проснулись вместе в моей спальне. Тем более, девочке, которой Он не безразличен.

Да, общение с Геррионом в какой-то степени мне необходимо, от ощущения присутствия рядом его дракона мне радостно, мне уютно и хорошо, когда мы сидим рядом и разговариваем о ерунде, НО.

То, что я не осмелилась сказать сама себе, напросилось тогда, когда прямой вопрос задала мне Мариэль — ДА, мне дорог Геррион. Но чувство как к родственной душе, это как к родному БРАТУ, как к собственному близнецу, с которым по ошибке пришлось разлучиться в детстве.

Не знаю, что на меня подействовало или, наоборот, нет, магия избранных это, или тоже нет, но Геррион для меня словно моя же плоть и кровь — моя половинка, но не та, что привыкли видеть окружающие, слышащие наречение «истинная пара». Он как брат, которому многое прощается, который остается любимым, даже если будет ругаться или запрещать все на свете.

Вот как сыграла на нашей связи это их божественная магия.

Может, это из-за частички души Герриона во мне, ведь он сам еще в начале сказал, что на энергетическом уровне мы практически родственники. Даже не знаю, случалось ли подобное ранее или это будет местный нонсенс, но я ничего не изменю и не собираюсь. Моим любимым мужчиной, единственным и самым лучшим останется Фаль. Жаль, что я не могу рассказать об этом Мариэль…

Во всяком случае, пока не донесу это до самого Герриона. Или просто скажу об этом своим поступком, когда все-таки сбегу.

Долгий вечер подошел к концу, ужин мы с Мариэль провели вместе, радостно щебеча и наслаждаясь общением друг с другом. И почему нас раньше Гер не познакомил? В первые дни мне бы она была очень близка.

Однако близилась ночь, и я отправила Рамиля проводить Мари до ее покоев. Готовясь ко сну, расчесывая слегка влажные после купания волосы, я многое обдумывала. Долгожданное понимание, наконец, снизошло до меня, и на душе было легче. Я разобралась в себе и больше не было тяжело от того, что боюсь своих собственных желаний и мыслей.

Сейчас я смотрела на все под иным углом. Теперь желание проводить время с Гером не казалось противоречивым, разговоры с ним чем-то запрещенным, а касания — строжайшим табу. Да, его дракон мой до кончика хвоста, от прикосновения к нему дрожь идет по телу, но ведь это обычная магия. Дрожь — статическое взаимодействие родственного поля, а сам дракон просто сам по себе мне очень нравится.

Если бы меня не растрясла Мари, как скоро я пришла бы к этому выводу? Да, догадалась я давно, но осмелилась бы признать, что чувствую на самом деле? Не думала бы, что просто стараюсь замаскировать чувства, которых боюсь? Нашла бы в себе силы поговорить об этом с Геррионом?

Сейчас было все неважно. Сегодня у меня свободная ночь и на сегодня я задумала кое-что, к чему готовилась несколько последних дней. Будучи эрлиной своего дракона, я переняла не только магию стихии, а также цапнула от его невероятной расположенности к ментализму.

Я не виртуозна и не блистаю успехами в этом поприще (чего только мои щиты стоят), но сегодня я решительно настроена войти в чужой сон.

Его сон.

В кромешной мгле бесшумные шаги казались отголосками громовых раскатов. Засохшая трава, казалось бы, никогда не знала воды, а отсутствие любого светила на небе создавало впечатление, что я где-то намудрила со сном. Вокруг не было видно ничего, кроме густого серого тумана.

Мне не нужны были его вещи, чтобы связаться с ним. Лучшим путеводителем должна была сослужить наша собственная связь, и я очень надеялась, что силовой барьер дворца мне в моей задумке не помешает.

— Фаль…

Так шелестит листва, которую гонит ветер. Собственное дыхание дрогнуло при произнесении родного имени, которое я старалась хранить глубоко внутри в себе, чтобы, не дай Бог, Геррион ничего не почувствовал.

Сердце заныло, душа всколыхнулась. Горечь подкатила в горлу, едва сдерживаемая, чтобы не прорвать стену самоконтроля. Как же я люблю тебя, мой ненаглядный темный эльф, и что же сейчас творю…

Не опасно ли то, что пытаюсь коснуться твоего сознания?.. Что, если Геррион сможет проследить по магическому следу отпечатки шагов к тебе? Такого не может… Нет…

Нет!

Рывком встаю на постели, пытаясь отдышаться и, вместе с тем, откашляться. Магия исходит от моего тела дымом, осознаю, что что-то получилось, но что именно? Вовремя ли я разорвала контакт или это еще не было связкой?

Страхи сковали тело. Я так истосковалась по нему, что совершенно перестала думать. Маг я пока неважный, замести следы не могу. Лучше лишить себя этой отдушины, ведь если у меня все получится, ему в голову может стукнуть мысль спасать меня. А этого я не хочу, так как больше всего на свете боюсь за него. Второй раз так не повезет, во второй раз Гер не пощадит его даже ради меня.

Ни за что больше себя не прощу, если с Фалем что-то по моей вине случится вновь.

Кое-как дошагав в потемках до стола с кувшином воды, сразу выпила целый стакан. Горло пересохло, и дышать стало труднее. Только в спальню уже не вернулась. Стянув плед с огромного пуфа, укуталась, взобравшись на подоконник и, приткнув голову к стеклу окна, за которым всю землю освещала луна, прикрыла глаза, чтобы уснуть.

Не могу отдышаться, сидя в постели, опираясь руками о край. Лунный свет заливает стены, мое полуобнаженное тело, грудь которого вздымается от глубоких вдохов.

Она близко. Она так близко, что разум затуманен, а нормальный сон не идет.

Бросил взгляд в сторону, где у стены стоит длинный отлично откалиброванный меч в магических ножнах. Он жадно поглощает лунный свет, вбирая его силу и энергию.

Я слышал ее. Мираж ли это, сон ли, но я слышал, как она звала меня. Моя девочка, моя нежность. Уже очень скоро мы будем вместе. И пусть это всего лишь сон, я приду на твой зов.

— Сегодня Эсфир возвращается, отпусти меня, — Ша-Энг в очередной раз легонько тряхнул рукой, чтобы я отлипла, но я активно отрицательно замотала головой и вцепилась в него, как клещ, еще пуще прежнего.