День черных звезд - Иар Эльтеррус

— Ма-ри-а! Ма-ри-а! Ма-ри-а! — скандировала толпа.

— Только для вас!.. — голос летел над площадью, как на крыльях.

— Ма-ри-а!..

— Для вас!!!

На станцию они, измученные и помятые, попали только тогда, когда сумели выбраться из миллионной толпы — к тому времени уже давно наступило утро.

Ри ввел координаты в систему. Если раньше он ругался, когда кто-то стоял у него за спиной во время работы, то сейчас ему это было уже безразлично.

— Господи, я тебя очень прошу… — прошептал он едва слышно.

Таенн положил пилоту руку на плечо.

Пространство мигнуло и на секунду схлопнулось.

Планета осталась на месте.

— Расчеты тут ни при чем, — убежденно говорил Бард. — С расчетами все в порядке.

— С сиуром тоже, — парировал Леон. — Причина того, что мы не можем уйти отсюда, в чем-то еще.

— Но в чем?

— Не знаю, — Сэфес опустил голову на руки. — Ребята, нам крышка. Если мы не найдем причину, это все кончится тем, что сюда придет или Стовер, или кто-то похуже. Или мы вообще останемся здесь на веки вечные.

— Блестящая перспектива, — пробормотал Ри. — Ну, зато мы сможем узнать, чем кончится эпопея с властью в этой стране… как ее там…

— Неважно. Но до чего же красивая женщина, все-таки! — с восхищением добавил Морис. — Поразительная. Немудрено, что народ ее обожает.

— Да, женщина действительно потрясающая, — согласился Леон. Таенн кивнул.

Ит безучастно смотрел, как Скрипач, сидя на полу, возится с портретами Марии. Сначала он долго и тщательно расправлял их, а потом принялся раскладывать то так, то этак, что-то тихо бормоча себе под нос. Сначала он расположил портреты в линию, потом выложил по кругу, а теперь сделал из них кособокий треугольник, на вершину которого положил портрет, подобранный утром на выходе с площади. Скрипач оглядел свою работу и с чувством выполненного долга воззрился на Ита.

— Очень красиво, — одобрил тот. — Молодец.

— Чего он там делает? — спросил Таенн. Глянул через стол на портреты, слабо усмехнулся. — Еще одна жертва ее безумного обаяния, понятно…

— Слушайте, давайте поспим? — предложил Ит. — Я понимаю, что надо делать что-то, но мы в таком виде, как сейчас, точно ничего не сделаем.

— Твоя правда, — согласился Леон. — Меня от этого всего уже мутит. Искин! Сделай чего-нибудь поесть, и мы ложимся. Разбудишь через шесть часов.

— Хорошо, — отозвался искин. — И одежду смените, тащите сюда всякую грязь, смотреть на вас противно.

— Будем пробовать заново? — спросил Ит.

— А что нам еще остается? — вопросом на вопрос ответил Ри. — Нет, можно, конечно, попробовать увести станцию от планеты на какое-то расстояние…

— …и мы выйдем в результате вне любых опорных точек, в сотне световых лет от ближайшей звезды, и в тысяче — от любого населенного мира, — закончил Таенн. — Догадываешься, чем это может кончиться?

— Плохо, что мы можем проходить только по таким схемам, — Морис задумался. — Что ты говорил про людей, Таенн? Что плохо быть людьми?

— Людям еще сложнее, — возразил Бард. — Они вообще обычно куда-то ходят только через Машины перемещения.

— Ах да, я и забыл, — кисло усмехнулся Сэфес. — Скрипач, а Скрипач? Подари одну картинку. Куда тебе их столько?

Скрипач с подозрением поглядел на Мориса и дернул плечом. Фыркнул.

— Ничего он тебе не отдаст, — Ит зевнул. — Ты бы у него еще платье попросил, поносить.

— Ладно, пусть его. Как она все-таки интересно изменилась… — Таенн присел на корточки рядом со Скрипачом. — На более ранних портретах она не такая, как на последнем.

Ит присмотрелся. Действительно, если Мариа раньше выглядела девчонкой и простушкой, пусть и с печальными глазами, то на последнем портрете была изображена женщина вне возраста, и с удивительно притягательным лицом. Из ее облика, как по мановению волшебной палочки, исчезло все наносное и временное — пропала всякая вычурность и нарочитость. Теперь ее волосы, уже совсем светлые, были уложены в гладкую прическу с тяжелым пучком на затылке, вместо легкомысленного платья на ней теперь был темный строгий костюм, а в печальных глаза появилось что-то новое, чего раньше не было — упрямая и несгибаемая властность. Лицо завораживало, на нем поневоле останавливался взгляд…

— Давайте ложиться, — попросил Таенн, вставая. — Скрипач, собирай свои игрушки. А то мы тебя завтра не разбудим.

Следующий день (на планете, конечно же, время снова сдвинулось на год) они решили провести в том же кафе, в котором впервые встретили Марию. Снова загнали катер в район порта, снова прошли по уже знакомой улице вверх, через бедные кварталы к богатым, расположенным в центре.

Все были подавлены. Не радовало уже ничего — ни яркое солнце, заливавшее своим светом чистые и нарядные улицы, ни улыбки встречных людей, ни сияющие витрины, ни цветы, которыми в большом количестве был украшен город. На цветы первым обратил внимание, конечно же, Скрипач, которого от очередного цветочного украшения пришлось в буквальном смысле оттаскивать — а он еще и упирался при этом.

Ранним утром город был уже полон движением, звуками и разнообразными запахами. Пахло свежим хлебом, бензином («Ит, мне кажется, это слово тебе знакомо как-то слишком хорошо». «Если хочешь, могу назвать его «зога», но разве от этого что-то изменится?»), кофе, и сквозь эту смесь то тут, то там прорывался свежий цветочный аромат.

— «День инаугурации президента Орде Ральдо», — почел Таенн огромный газетный заголовок, заглянув через плечо идущему впереди мужчине. — А так же день основания Фонда Помощи Неимущим Марии Дельгато. Теперь понятно, откуда столько цветов. Это праздник.

— А центр-то изменился, и сильно, — заметил Ит. — Чисто стало.

— Может быть, даже лавки в парке вернули на место, — добавил Ри. — Давайте зайдем в кафе, а потом до вечера посидим на воздухе. Меня раздражает дым.

— А мне он нравится, — вдруг сказал Ит. — Приятный запах.

— Эта гадость?! — поразился Ри. — Я вообще не понимаю, что за удовольствие вдыхать дым от каких-то вонючих листьев.

— Они… курят, — слово на местном языке прозвучало очень даже уместно. Ит задумался, наморщил лоб. — Кажется, я тоже когда-то курил.

— Уж не в Дс-35 — точно. Тебя бы сразу выслали, — справедливо заметил Таенн.

— Нет, не в Дс… Это было не в Дс… Скрипач, скотина, стой, куда!!!

Оказывается, пока они говорили, Скрипач успел перейти улицу, и смешался с небольшой толпой на другой ее стороне. Люди, толпившиеся у высоких дверей здания, выглядели бедно, почти совсем как те, которых они видели в прошлый раз на рыночной площади. Толпа, не особенно большая, но и не маленькая, робко жалась к богатому крыльцу, украшенному бронзой и позолотой. Она явно кого-то ждала. Тощий Скрипач без труда протиснулся между людьми и исчез.