Авиатор: назад в СССР 8 - Михаил Дорин

— Товарищ командир, я думаю… — начал говорить Валера, но Араратович его мгновенно перебил.

— А ты сиди и молчи. И до тебя очередь дойдёт. У меня для тебя есть много вопросов, — пригрозил ему Бажанян. — Давай по инструкции МиГ-21бис поговорим.

Ох и с козырей пошёл Тигран Араратович! Правда, у меня и по инструкции всё в порядке. Кривые Жуковского на листке нарисовал, по эксплуатационным ограничениям ответил без запинок. Шансов подловить себя я командиру не оставил.

— Фух, ты наизусть, что ли выучил эту книгу? Ты сумасшедший, мамой клянусь! — воскликнул Бажанян. — Что с ним делать?

— Простить и отпустить, — сказал Буянов, который прекрасно знал мои способности и знания.

— Рано. Есть ещё кое-что, — сказал Араратович и достал «джокер».

Практическая аэродинамика. Пожалуй, нет более зубодробительной дисциплины, чем эта. Она заставляет потеть всех лётчиков, в каком бы звании они ни были.

Несколько вопросов и у Бажаняна совсем не осталось тем для обсуждения. Никак ему не удавалось меня подловить.

— Страшная вещь? — потряс передо мной затёртой книгой Араратович.

— Было бы чего бояться, — сказал я.

— Самоуверенный, значит? А ну-ка представь, что я курсант и тебе нужно мне рассказать про подъёмную силу. Вперёд.

— Командир, я думаю, что это уже лишнее, — сказал Буянов.

— Я сам решу, Гаврилыч! Он в испытатели собрался? Вот пускай учится объяснять простым языком. Там это ему пригодится. Если только ещё попадёт туда, — громко сказал Араратович. — Я слушаю тебя, старший лейтенант.

— Без математики объяснить? — спросил я.

— Без неё любимой, — ответил командир.

Рассказывать начал с того, что есть у самолёта крыло, имеющее определённую форму.

— Снизу оно ровное, сверху — выпуклое, — начал рассказывать я.

Показал на примере руки Араратовича, как может возникнуть подъёмная сила.

— Если бы у вас была подходящая форма рук…

— Родин, ты чего несёшь?! — возмутился Бажанян, а Гаврюк и Буянов еле сдерживали смех.

— Это наука, товарищ подполковник. Чем выше скорость, с которой вас будет нести в потоке воздуха, тем быстрее ваши руки вытолкнет вверх. А с ними и вас целиком. Но есть одна проблема.

— Какая? — схватился за голову Араратович.

— Снизу всё должно быть гладким. Да и форма рук у вас неправильная, поэтому вы и не сможете самостоятельно полететь. Не возникнет разности давлений…

— Так! Закончили! — хлопнул по столу Бажанян, пока Буянов и Гаврюк успокаивались. — Значится, Родин — ты балбес. В туман я тебе садиться запрещаю. Больше, чтобы так не делал. Свободен, — указал Бажанян мне на дверь. — Считай, что зачёты ты сдал. Иди, работай, — громко сказал Бажанян. — Гаврюку остаться.

Раз так, то и задерживаться, нет смысла.

Уходить не стал. Топтался за дверью кабинета командира в ожидании Валеры. Гаврюк продолжал находиться там уже достаточно продолжительное время. Пока никаких криков и ругани.

Через пару минут открылась дверь. Валера вышел в коридор не в самом плохом настроении.

— Что там? — спросил я.

— Ничего. После Афгана отправляют меня в Забайкалье, гарнизон Белая. Направили документы на перевод в ПВО. Буду летать на Ту-128, — сказал Валера, но в голосе особой радости у него не было.

Беря во внимание все его проблемы, это наилучший вариант.

— Если быть честным, не самое плохое разрешение всей твоей ситуации, — сказал я.

— Хм, сам понимаешь, насколько я теперь далёк от лучших образцов авиационной техники? — спросил Валера, когда мы вышли на улицу.

Если бы ему можно было сказать, что в перспективе он сможет ещё полетать на новых самолётах. Через несколько лет от Ту-128го откажутся в войсках, и ему на замену придёт МиГ-31. У Валеры не так всё плохо может быть, как он сейчас думает.

— Со временем что-то новое поступит и в Белую. Ни один самолёт вечно летать не будет, — подбодрил я его.

— Ага, МиГ-21 не в счёт, как я понял? — улыбнулся Валера.

— «Весёлый» — исключение из правил, — ответил я, и мы пошли в здание высотного снаряжения.

Войдя внутрь, я с удивлением заметил как свободные или готовящиеся к вылетам лётчики столпились у одного стола. Такое я раньше наблюдал в своём времени, когда курсанты собирались вокруг одного с целью посмотреть очередное смешное видео или запись пикантного содержания на экране телефона.

Картина в точности такая же. Громкий голос в этот момент Марика зачитывал какой-то текст, словно доклад на партийном собрании.

— Право на обеспечение вне очереди бесплатным протезированием, в том числе и зубным. Для инвалидов… так… ВАЗ-2101 с ручным управлением. А такой есть вообще? — удивился Марик. — Я бы и от «Москвича» бы не отказался.

— Так это что получается, что я тут уже 9 месяцев. У лётчиков — год за два, а по этому закону мне положено день за три считать, — размышлял Мендель, сжимая в руках свою тетрадь, которую мы с Гусько вчера нашли в умывальнике. — И как тогда выслугу считать?

— Что обсуждаете? — спросил я, и толпа расступилась передо мной.

Паша растерянно посмотрел на меня и поспешил спрятать тетрадь. Как будто она мне нужна!

— Серый, ты как не с этой планеты. Газеты не читаешь, — начал возмущаться Марк.

— Ты сам-то давно читать начал? — отобрал у него газету Гусько и слегка шлёпнул Барсова по макушке. — Почитай, Серый. Вы ж с Гаврюком на занятия не ходите, а тут важную информацию иногда доводят, — улыбнулся Савельевич.

Вчера вечером мне замполит только говорил о том, что ему нужно занятие провести с личным составом. Неужели, именно для того, чтобы довести этот «эпохальный» документ?

Гусько протянул мне газету «Правда», датированную 5 декабря 1981 года. Её передовица гласила, что в городах-героях началась ударная трудовая вахта. В правом углу были поздравления правительству Финляндии с Днём Независимости государства. В общем, всё как всегда, если бы не центральная новость.

Большую часть передовицы занимала фотография Леонида Ильича Брежнева, пожимающего руку генералу Хрекову в парадной форме. Заголовок гласил, что подвиги героев-интернационалистов навечно в истории.

Андрей Константинович стоял рядом с генеральным секретарём ЦК КПСС в очках с закрытым левым глазом. На груди у нашего «боевого кабанчика», как иногда его именовали в наших разговорах, была звезда Героя Советского Союза.

— Заслужил генерал! — улыбнулся я, протягивая обратно газету Савельевичу.

— Ты почитай. Начало под фотографией, — кивнул он мне.

Снова раскрыл газету и начал читать статью. Под ней была указана фамилия корреспондента — А. Краснова, РСФСР.

— Смогла, всё-таки, — улыбнулся я, и в груди от произошедшего события стало намного теплее.

— Что там? — спросил Валера, и я показал ему статью.

— Похоже, что государство нас с тобой не бросило, — сказал я, проведя пальцем по названию принятого документа.

Указ Президиума Верховного Совета гласил, что в Советском Союзе устанавливаются льготы для участников войны в Афганистане.

Глава 22

Особой радости